Так в чем же заключается смысл жизни современного человека? Ни в чем, его просто уже нет. Нет ни смысла, ни самого человека. Осталась в сумерках жизни только «тень человека». Она не имеет смысла, у нее есть лишь предметное значение узла коммуникативной сети. Человека загнали в угол, в тупик коммуникации (общения). Если еще в начале двадцатого века человек модерна экзистенциально переживал ужас, трагизм человеческого существования, то теперь, в начале двадцать первого века он не переживает, а оживает, воскресает от смерти духа, как только подключается к сети в качестве носителя гаджета. Но это уже не вдохновенный человек, а только его привидение, тень человека. У тени нет смысла жить, но есть значение существовать тенью тени. Нет человек, есть тень человека. Нет философа, нет идеи, нет мысли, но есть тень тени, есть симуляция мысли.
Прежде человек был реальным и у него было чувство реальности как чувство Я. Не было самого Я, но было его чувство. Потом это я стало идеальным, абстрактным. У человека появилось понятие Я. Это было Я воображения, воображение как Я. Он много нафантазировал о самом себе и поэтому стал понимать самого себя. Таким образом он перестал быть мифом в сознании и стал реальным в сознании. Перед ним в модерне встала задача, как быть реальным Я уже в самой реальности, быть не чувством Я, не чувством реальности а самим собой в реальности. Но он так и не смог стать самим собой в реальности, оставшись в ней лишь в качестве общего места, топоса Я, символического лица общего выражения. Таков человека постмодерна, составившего целую эпоху его жизни в качестве цифровой, буквальной копии. Копии кого? Уже не кого, а чего. Копии счетной машинки. Вживив в человеческий мозг чип, айтишники как носители AI превратили свое сознание в чип, материализовали его, сделали из него плату, поставили на дыре своего пустого сознания заплатку. Так Я стало не-Я, а не-Я стало Я. Теперь на вопрос: «Кто ты»? Следует отвечать: «Не я, а не-Я». Реальным для современного человека стала не вещь, а буква, точнее, цифра. Почему? Потому что он стал вещью, для которой имеет значение не личный смысл, а инвентарный номер в реестре услуг сети, который можно конвертировать в денежные знаки, обналичить. Теперь «каждый вошка (паразит сознания) знает свой дорожка», знает, имеет свое клеточное место в глобальной сети. В настоящее время знать – значить иметь, а не быть. Человек стал паразитом сети уже не своего, но чужого, точнее анонимного сознания, в котором сидит как в клетке.
Современный человек – аноним, вернее, псевдоним. Цифровая клетка стала его домом. Он прикреплен quir-кодом к именной ячейке сети информации. Понимать это следует не в переносном смысле, а уже в буквальном, ибо это стало для него реальностью в самом его сознании. Именно это, а не что-то иное, стало содержанием его сознательной жизни. Какое жалкое зрелище представляет собой современный человек с опустошенным, опустевшим сознанием. Как низко он опустился, ниже уровня уличной канализации. Он не заслуживает ничего, кроме презрения. Да, и презрение – это слишком сильная страсть, которой он не заслуживает. Встретился с таким – пройди мимо. Вот так и жизнь пролетит мимо тебя. Туда ей и дорога. Нет места человеку теперь в этом бесчеловечном мире – мире не людей, а счетных машин. Какой ты по счету? Сколько ты стоишь? Это и есть царство абсурда, царство антихриста. Если прежде абсурд был позицией, например, у Камю, то ныне он поза копии копии.
Одним словом, копирайт. Одно дело дьявол с его соблазном духа (тайны) и сатана с его соблазном плоти (хлеба), и совсем другое дело антихрист с его соблазном авторитета. Ныне в авторитете не дух и даже не буква, а цифра, репродукция, копия. И в самом деле, что может быть в авторитете, как не подражание, не обезьянничанье?! Неужели обезьяна превратилась в человека только для того, чтобы человек превратился снова в обезьяну?
Кстати, человек скоро ко всему привыкает. Так он привык и к тому, чтобы быть цифрой на счетчике прихода и расхода бытия. Если у него и появляется желание быть кем-то еще, то совсем нет уже времени на это превращение. Обналичившись, он быстро скис, нивелировался и стал однообразным, скучным, похожим на всех, стал общим местом. Где собственные Платоны и быстрые разумом Невтоны? Этих нет, а те, другие, далече, дальше некуда.
Нельзя сказать, что современный человек просто разочарованный. Нет, он не разочарован. Он очарован безмыслием, бессмыслицей жизни. Теперь интеллектуал занимается медитацией не для того, чтобы хотя бы настроиться, я уже не говорю для того, чтобы задуматься, подумать о смысле, задаться вопросом и вдохновиться идеей и попытаться найти ее в здешнем мире в качестве пусть недостижимого идеала, Никак нет. Он занимается ею, чтобы расстроиться, погрузиться в хаос чувств, отдаться им на волю. Главное: получи удовольствие. Все возможно, все позволено, позволено что угодно. Современный человек – услужливый, сервисный человек, - он предложит все, что угодно клиенту. Лишь бы тот заплатил за услугу. Что вы, любезный читатель, хотите, то и получите… виртуально. Натурально – за большие деньги. Так зачем жить? Как это зачем? Чтобы тратить! Что? То, что набежало на счетчике бытия. Вот так современный человек проводит время, про… свою жизнь. Она про это самое. Неужели ты, любезный читатель, как современный человек не понимаешь, что так жить нельзя и оставаться при этом человеком?
Глава одиннадцатая. Русский мыслитель
Сейчас не время для рассказа о русском мыслителе. Во-первых, это не типичный персонаж русского сюжета. Он посторонний русской жизни. Во-вторых, ныне он нигде не к месту. И все же имеет смысл поговорить о нем, если взять его в качестве культурного героя, каким был «естественный человек» (Робинзон, дикарь, «простодушный» из той же одноименной философской сказки Вольтера) для европейских просветителей в XVIII веке. Он был нужен им для того, чтобы со стороны натуры показать неестественность цивилизованной жизни которая может испортить человека, если эта искусственность расходится с разумностью, естественной для человека.
Нам же понадобился философ, мыслитель, да еще русский мыслитель, для того, чтобы показать на нем, как можно еще остаться человеком, невзирая на всю бесчеловечность настоящей зверской и скотской жизни. Здесь мы взяли мыслителя из русских специально с целью показать, что даже такой способен остаться человеком. Русским людям не повезло ни с религией, ни с культурой, искусством, наукой и просвещением. Все это появилось у них намного позже, чем у других культурных народов. Это тем более очевидно, если сравнивать их с цивилизованными людьми. Кстати, цивилизация в собственном, а не в переносном смысле появилась у людей совсем недавно, только в XVII веке – веке гениев. Ей предшествовал Ренессанс человека после тысячелетнего рабства у дикости и варварства. Кстати, уже во второй половине XX века она прекратила свое существование. То, с чем мы теперь, в первой четверти XXI века имеем дело, есть уже не цивилизация, а ее руины. Из недр этой мертвой цивилизации поднимается уже не человеческая, а техническая цивилизация пришельцев.
Я вижу, - этого нельзя не увидеть, узреть умом, настолько оно очевидно для мысли, - что меня окружают уже не люди, а муляжи людей, их симуляции. Естественно, меня не может не беспокоить вопрос: «Зачем и кому они, эти симулякры людей, нужны»? Зачем симулировать себя человеком, если им уже не являешься? Вот именно затем, что уже не являешься. Таким часто я ощущаю и самого себя. Эта симуляция остается последним прибежищем человеческого в том, кого прежде называли человеком. С виду он еще кажется человеком, а сознанием уже пришелец на земле. В массе с одичавшим сознанием он полностью контролируется паразитами этого самого сознания. Паразиты сознания – это те духи, которым нет места на небе, в царстве идей. Это голодные и злые духи, которые питаются информацией. Между тем все в мире техники, которой одержимы современные люди, держится на информации, как прежде, в мире культуры все держалось на чувствах, которые подпитывались энергией и веществом.
Однако вернусь к истории русских людей. Они стали приобщаться к богу спустя чуть не целую тысячу лет после того, как другие народы Востока и Запада уже приняли «на веру» веру в единого бога. Взять хотя бы греков. Пока греки дружили с мыслью, они принимали бога в уме как идеального философа. Но когда перессорились друг с другом и тем самым рассорились с мыслью, тогда вернулись в варварское состояние и, естественно, приняли его на веру супротив разума. Что не могло не случится, ведь человеку следует в борьбе за собственную жизнь опираться на что-то или кого-то. Прежде им помогла разум. Когда он отказал, они стали опираться на волю, которая питается желанием. Благо, у них под боком в Александрии оказались евреи со своей верой. Вера есть то же желание, которое может удовлетворить не сам человек, а некто другой. В этом сущность желания как того, чего у тебя нет, но есть у другого. Поэтому у человека нет веры ни в себя, ни в другого человека, ибо он такой же, как и ты, желающий того, чего и ты не можешь дать ему. Кто тогда может? Тот, кого никто не видим и кого никто не знает. То есть, никто. Слаб человек и не может принять истину. Поэтому утешает себя тем, чего не было, нет и никогда не будет. Именно это он и желает больше всего и верит в это. От евреев греки, утратившие разум, а вместе с ним самих себя, и приняли веру в одного бога. И уже от греков русские приняли по очереди (традиции) эту веру. Все они стояли в очереди за богом. Бог есть, но он есть то, что есть в сознании человека.
В сознании человека царствует образ бога, который принял у христиан, в отличие от иудеев и мусульман, человеческий образ. В этом смысле христиане стоят еще дальше от бога чем иудеи и мусульмане. То, что бог похож в христианстве на человека, - вклад в него именно греков, у которых боги в мифологии принимают вид людей. Поэтому в христианском контексте вполне уместно такое ложное выражение, что «глас народа – это глас божий». Никак нет. Как правило, глас народа – это глас не бога, а одного народа только. В некоторых случаях следует слушать себя, а не других людей,
