рукой.
‒ Дмитрий, здравствуй. Проходи к нам, садись, покушай, айрага выпей.
Начальник заставы вышел из машины, подошел к пограничникам, сидевшим вперемешку с монголами.
‒ Старший, докладывай, что случилось?
‒ Появились внезапно, прямо перед нами. Буквально из воздуха. Поздоровались. Знакомые… Сказали нам, чтобы мы с вами связались. ‒ Подошел ближе, перейдя на шепот. ‒ Похоже, они в поход собрались, только на кого…
‒ Дмитрий, садись к нам. Поговорим и о делах, и о…
Начальник заставы огляделся. Несколько сот вооруженных людей. Вместе с мужчинами и женщины. Лошади вьючные и запасные. Автоматы, штук пять ручных пулеметов, даже РПГ… Задержал взгляд на красном знамени, на бунчуках, воткнутых в землю. Подошел, сел на коврик, не глядя, принял поднесенную чашку, отпил.
‒ Джучи, что случилось, вы с кем воевать собрались? Ты же учитель…
‒ Я был им. Скажи, как у вас обстановка?
‒ Тихо. С вашей стороны даже контрабандисты куда-то делись, с нашими местными нормально. Правда, слухи всякие доходят, но ничего конкретного. А что?
Монгол вздохнул, положил мясо на тарелку.
‒ Дима, это не слухи.
‒ Не понял, ты о чем?
‒ У нас дацаны жгут, людей семьями в пустыню на верную смерть выгоняют, степь от крови покраснела,… ‒ он снова вздохнул. ‒ У вас ведь тоже самое. Неужели не знаешь?
Дмитрий пожал плечами.
‒ Слушай, мы здесь как в космосе, ближайший аймак за несколько километров. Последний приказ из штаба был об охране границы. Бардак короче. Подожди,… радист пару раз какие-то сообщения странные перехватывал. Крылатые, свободные, партизаны… бред ведь… или нет? Если знаешь, что поделись.
Монгол кивнул.
‒ Хорошо. Мы конечно не знаем, что у вас в России точно происходит, но… Наши ламы и камы говорят, что идет последняя война.
Дмитрий усмехнулся.
‒ Скажи еще, что ядерная.
‒ Нет, страшнее.
‒ И с кем воюем, кто на нас напал?
‒ Никто. И нас, и вас наверху продали.
‒ Кому?
‒ Его настоящего имени не знает никто. Вы… христиане, мусульмане, иудеи называете его Зверем, Владыкой Тьмы.
Пограничник усмехнулся.
‒ Да ну.… А вы, значит…
‒ Если землю заполонили творения Эр-Каана, значит, пришло время появиться и крылатым всадникам Света.
‒ И вы эти всадники? Джучи…
‒ Ты не веришь. ‒ Монгол встал, расправил крылья. ‒ Смотри.
Послышались испуганные вскрики пограничником.
‒ Командир, что это, кто…
‒ Джучи, мы все видели. Мы верим. А я могу спросить тебя? Ваши бунчуки… я догадываюсь, откуда они. Чингисхан, да? А знамя?
‒ Понимаешь, то что мы здесь это благодарность за Халхын голын байлдаан… За Халхин-Гол. Я скажу тебе так. Мой дед воевал вместе с Жуковым. Если бы он был жив, то сидел бы рядом с нами. Мы помним. И ты знаешь, где могут быть… свободные? У нас есть проводники, но они даже не Унтаж байна (Спящие. ( Монгольский.). Точно не знают.
‒ А это еще кто?
‒ Те, у кого только растут крылья. Скажи, тебе снилось, что ты летаешь?
‒ А это еще к чему?
‒ Это один из признаков появления крыльев.
Дмитрий почесал затылок, подумал.
‒ Да, вроде, нет. Подожди, Валька рассказывал. Про полеты и девчонка ему какая-то рыжая снилась. Говорил, что она на ангела была похожа.
‒ Твой сын станет Крылатым. Прими это и береги его. Тьма попытается убить его.
Дмитрий жестко усмехнулся.
‒ А вот это вряд ли. За сына я сам любого… ‒ он удивленно посмотрел на Джучи. ‒ Кстати, а где твоя жена? Она в порядке?
‒ Конечно. Она здесь, ты ее не заметил? Гэрэл…
Девушка в мужской одежде, сидящая поодаль с младенцем, укоризненно покачала головой, махнув рукой.
‒ Дима.… У тебя с глазами что-то? Здравствуй.
‒ Извини. Да, Джучи, ты спрашивал, где ваши могут быть? Карта есть? Хорошо, смотри. Моему радисту, вроде удалось запеленговать, откуда были сообщения. Приблизительно отсюда.
Монгол подозвал к себе мужчину, показал на карту.
‒ Знаешь это место?
Тот кивнул.
‒ Да. Три дня пути отсюда. Только…
‒ Что?
‒ Там было большое стойбище. Теперь оно исчезло.
‒ Они поставили завесу невидимости. Это мудрое и верное решение, я сделал бы то же самое. Подожди. ‒ Джучи дотронулся до головы мужчины. ‒ Теперь я знаю дорогу. ‒ Повернулся к Дмитрию. ‒ Нам пора расставаться. Запомни, если что, вы все можете уйти к нам. Степь укроет и не выдаст.
‒ Спасибо. ‒ Мужчины обнялись. Внезапно пограничник хлопнул себя по лбу. ‒ Слушай, забыл ведь. Клавдия тебе привет передает.
Монгол покачал головой. Дмитрий виновато развел руками, мол, извини. Джучи уже был в седле, поднял руку.
‒ Тумен, в боевом порядке, рысью…
С давних детских пор
Верный талисман -
Каменный в кармане кистень.
Заревет мотор,
И Отец наш сам
Выстрелом разбудит день.
Через перевал
Потечет отряд,
Унося в долины смерть.
Будто на врага
Установкой "Град"
Рухнула Алтая твердь!
И Великая Степь решила,
Что отныне будет одна земля на всех,
Одно небо на всех
И одна Воля на всех!
Урагшаа!
… Из станицы вы поднебесной,
Мы же Дети гневных Небес…
... Джучи не увидит, как его сын садится в седло. Он погибнет, прикрывая отход пограничников с заставы. Дмитрий и Клавдия своего второго сына назовут его именем. Но это будет потом...
Глава седьмая.
Мир.
Мир менялся. Медленно, но неотвратимо.
Никто не знал, почему и где это началось, возможно, в соседнем поселке или в соседнем доме. Понятия «власть», «политика», «экономика» теряли свой смысл.
И все чаще, на всех языках, звучало слово «война». О ней, на улицах, говорили, появившиеся, казалось из ниоткуда, называющие себя Знающими. Шепотом люди рассказывали друг другу о крылатых детях, о последней войне.
Официальные власти пытались, конечно, с этим бороться. Тех, кто говорил об этом, называли сумасшедшими, смутьянами, бунтовщиками. Их арестовывали, убивали, но это не помогало. Мир рушился… Война продолжалась.
Афганистан.
Тысяча девятьсот восьмидесятый год.
Герат.
… Сидевший по-турецки на ковре, постеленном на глиняный пол, бородатый мужчина в военной форме натовского образца и васкате, отставил в сторону пиалу с чаем. Обратился к сидящим рядом пуштунам и таджикам.
‒ Давайте, начнем.
Один из собравшихся спросил его.
‒ Достопочтимый амир, могу ли я спросить? Что нам надлежит делать с теми, кого называют Крылатые? Их становится больше, не доставят ли они нам проблем?
Бородатый внимательно посмотрел на него.
‒ Казим, разве тебе неизвестна фетва, выпущенная самыми известными и уважаемыми улемами? В ней говорится, что Крылатые есть ангелы, посланные на землю Аллахом ради спасения заблудших. И что священный долг каждого правоверного мусульманина помогать им и защищать их, даже ценой своей жизни. Разве ты никогда не видел на руках этих детей священные знаки, дарованные им свыше? Или ты будешь задавать мне ненужные вопросы? А теперь к делу. Начнем с разведки. Гулам, докладывай.
Тот склонил голову и взял, лежащую рядом кожанную папку.
‒ Странные дела происходят. Поступают сведения, что русские военные начали сворачивать свои операции во всех провинциях…
Амир прервал его.
‒ Это хорошо. Значит, они начали понимать. Что еще?
‒ На нас вышли люди с той стороны. По их словам русские из контрразведки просят о встрече.
‒ Займись этим, это очень важно. И обеспечь безопасность тех, кто сообщил об этом.
‒ Я понял вас, Уважаемый.
… ‒ Передайте приказ всем муджахидинам, не нападать на военных первыми. Пусть только защищаются. К слугам шайтана это не относится, убивайте их, где можете…
Горный кишлак Тирин-Лагар.
… ‒ Связь будет когда-нибудь?
Мужчина в тельняшке подобрался ближе.
‒ Никак нет. ‒ Говоривший, в сердцах стукнул ладонью по боку рации. ‒ Как обрубило.
‒ Лейтенант, что скажешь?
Тот присел на корточки у валуна.
‒ Честно, майор? Жопа. Классический пиздец называется. Боеприпасы на исходе, связи нет, вода заканчивается, и уходить некуда, к скалам прижали. И раненных много.
‒ Передай бойцам…
Лейтенант пожал плечами.
‒ А они знают, по гранате каждый оставил.
Сверху раздался голос.
‒ Товарищ майор, духи с белым флагом.
‒ Поговорить, что-ли хотят? Ладно,… тогда, лейтенант, ты за старшего. Двое за мной. Оружие оставьте, а да гранату прихвати. На всякий случай. И белое что-нибудь есть? Или Уставом не предусмотрено…
Выйдя на открытое место, майор помахал зажатым в руке платком.
‒ Не стреляйте, мы идем.
‒ Не бойтесь, подходите ближе.
С камня навстречу поднялся пуштун.
‒ Салам, русский.
‒ Салам.
Сидевший рядом, равнодушно посмотрел на подошедших. Второй сел рядом, положив белый флаг на гальку.
‒ Как тебя зовут?
‒ Константин.
‒ Меня Юсуф. Я командир здесь. Сразу скажу, я учился у вас, поэтому знаю язык. ‒ Он взглянул на одного из десантников. ‒ Гранату вытащи, осторожно только. Отдай ему. И расслабься. Потом обратно вернем. Поговорим, майор? Закури, если хочешь.
‒ О чем поговорить?
‒ Вы пришли сюда с оружием, это плохо, не надо было вам этого делать. Аллах наказывает вас за это, вините себя. А теперь слушай внимательно. Мы могли бы легко уничтожить вас, но… мы не видим в вас врагов. Удивлен? Короче… ‒ хлопнул себя по колену. ‒ Мы предлагаем вам сдаться.
Майор в ответ рассмеялся.
‒ Хорошая шутка. Юсуф, я вижу, что ты давно воюешь, а говоришь подобное.
‒ Сколько вас осталось от батальона?
‒ Достаточно, чтобы устроить вам ад напоследок.
Пуштун вздохнул.
‒ Послушай,… мы оставим вам оружие, поделимся боеприпасами, водой, продовольствием. Наши проводники проведут вас безопасными тропами и через три дня вы будете у своих.
‒ Я не понял. ‒ Майор удивленно посмотрел на Юсуфа. ‒ Если даже так, то у нас раненые. Мы с ними далеко не уйдем.
‒ Вы можете оставить их здесь. Заберете потом.
‒ Дух, ты подумал? Бросить своих?
‒ Успокойся, Константин. Аллах свидетель, о них позаботятся. Скажу больше. Ваших убитых мы похороним, со всеми почестями. И это будет, наверное, первое христианское кладбище в этой стране. Надеюсь и последнее.
Майор достал сигареты.
‒ Теперь я уже ничего не понимаю. Слушай, а можно спросить,… почему вы вцепились в этот кишлак. Что в нем особенного? Не хочешь, не отвечай.
‒ Я задам тебе встречный вопрос. А что знаешь ты об этом месте?
‒ Ну,… Честно? По данным нашей авиаразведки здесь командный центр, склады боеприпасов…
Юсуф засмеялся, повернувшись к своим что-то сказал. Те захохотали.
‒ Послушай, тебя обманули. Там только дети.
Майор внезапно отшатнулся, как от удара прикладом.
‒ Крылатые?
Пуштун кивнул.
‒ И за них вы стоите насмерть?
‒ Да.
‒ Сука, и они решили, что мы будем убивать детей? Не знаю, поймешь ли ты… в Союзе у меня осталась семья. Жена, сын… он Крылатый. Я не знаю, что с ними.
Юсуф вздохнул.
‒ Я понимаю тебя. У меня тоже была семья. И жена, и дети… их убили. Младшему было четыре года. Это сделали не ваши, вы воюете честно. Слуги шайтана… ‒ Он встал с камня. ‒ Пойдемте, вы все увидите сами. Потом вернетесь, расскажите своим и решите. Жить вам или умереть без чести.
Войдя в кишлак, десантники остановились, удивленно оглядываясь. Из глинобитных домов выходили дети,
