пришел? Ахмат, ты? Салам. Свои…
Один из пришедших поднял руку.
— Здравствуй, Алексей. Здравствуйте, люди добрые, извините, что без приглашения.
Кто-то из станичников повернулся.
— Настена, где ты там? К тебе жених пришел.
Из-за спины председателя выглянула смущенная пятнадцатилетняя девочка.
— Да ну вас, дядька Савелий, скажите тоже. — Подошла к шестнадцатилетнему пареньку, потупилась. — Лечик, салам.
— Здравствуй, Настя, как дела у тебя?
Девочка поковыряла носком землю.
— Плохо, война ведь. А ты чего тут?
Парень пожал плечами.
— Отец попросил помочь.
— Ты порталы сделал что-ли?
— Я, вместе с Вахой и Джаной… и другие тоже.
Ахмат тем временем обратился к собравшимся.
— Слушайте, казаки, вы меня все знаете. Вот что скажу. Мы с вами на этой земле уже давно живем… по-разному у нас случалось. И кровниками были, и в кунаках ходили. А сейчас, похоже, время пришло вместе за оружие браться да воевать. Эти… не только на наши с вами жизни посягнули, но и на веру. Ваши церкви кровью оскверняют, у нас мечети сжигают, нескольких имамов убили. Просили вам передать, что все тейпы решили… умрем, но не покоримся нечестивым шайтанам. С тем по всем станицам гонцы отправлены. А еще… на Коране поклялись и своей кровью, что не предадим вас. До конца с вами будем. Аллах тому свидетель и пусть Он покарает нас, если нарушим эту клятву. Ала…
— Вот и порешалось. Что скажите, казаки?
Несколько мужчин вышли вперед.
— Ну, с нами понятно. Как говорится, конь, ружье да шашка, а семьи куда?
— Ваши семьи мы в горных аулах укроем, никто не найдет.
— А с оружием как?
— С этим наши с вами дети, Крылатые, помогут. Хоть танк сотворят.
Спрашивающий почесал затылок, сдвинув папаху.
— А нахрена он в горах был нужен. Да может пригодиться…
— Ну, если на то повернулось… тогда любо. Они войну захотели, ее и получат. Не в первый раз.
— Подождите-ка, раз такое, атамана выбрать надо, чтобы по порядку все было.
— А Олексу и выберем. Чем не атаман. Любо, казаки…
Ахмат тем временем подошел к станичному священнику, постоял, потом решился.
— Уважаемый, я спросить хотел. Правда ли говорят, что… та кого вы, Люди Книги, зовете Богородицей… сама Святая Марьям с сыном Исой сошла на эту землю, чтобы сражаться во Имя Аллаха?
Священник кивнул.
— Да, то истинная, правда, мне дано было видеть ее.
Чеченец повернулся к своим.
— Вы слышали. Идите и расскажите об этом всем, пусть все правоверные знают, что пришло время последнего джихада. Аллах Акбар!
Станичники тем временем переговаривались между собой.
— А ведь много слухов по земле идет. Да вот, говорят, Алена Арзамасская вернулась. Есть те, кто ее видел. В черном и глаза у нее волчьи. Только почему то рыжая… Ну да ладно.
— Подождите, казаки… Если она пришла, то и… Разина ждать надо? Да ведь это…
— Оно и есть. Видать время подошло…
К Алексею подошли.
— Атаман, а с хоругвью как? Без нее нельзя, сам знаешь.
Тот кивнул.
— Сейчас. — Повернулся. — Жена, неси потаенное. Маруся, давай.
Женщина вышла из круга, вернулась со свертком, подала мужу.
Алексей достал красное знамя, развернул.
— Когда сняли, приказали уничтожить. Да я спрятал. Вот хоругвь наша и другой не будет.
К нему подошел мальчик.
— Подождите. — Протянул ладонь, на полотнище вспыхнуло. — Герб наш. Чтобы знали кто мы, чтоб страшно им было…
— Правильно сделал, молодец.
— Тогда… — подошел молодой нохчи, вскинул руку, на знамени зажглась надпись на чеченском. — Теперь все.
— А что написал хоть?
— Во Имя Бога и Справедливости, Аллах Акбар. Бог Велик. Пусть это знамя вселяет ужас во врагов.
— И это правильно.
— Ну, раз все решили, давайте собирайтесь. Коней ведите, не оставлять же…
— Заводите их в порталы, да осторожней, чтобы не пугались по первому разу.
Священник постоял у храма, тяжело вздохнул.
— Как церковь бросить?
Ахмат успокоил его.
— Уважаемый, мы вам церкви поставим, во всех аулах…
— Не робей казаки, на священную войну идем. За Волю да Веру…
… По горной дороге стук копыт. Конный отряд. Впереди знаменосец с красным знаменем, за ним молодые всадники. Девушка в черкеске и кубанке с красной лентой подскакала к чеченскому парню.
— Лечик…
— Что?
— Да все спросить хотела. — Она похлопала себя по запястью. — Про это.
— Татуировка, что такого?
— Ой, а вам же нельзя.
Чеченец подумал.
— Ну, вообще-то да. Только я ведь ее не делал. Она сама появилась. Имам удивился, конечно. Но… раз сама, значит, получается, можно. У всех наших такая есть, как символ, вроде.
— А что она означает, интересно просто.
— Называется «Длань Фатимы». Смотри… пять пальцев это пять столпов Веры, понимаешь? А глаз… это значит, что Аллах всегда смотрит за мной.
— У меня тоже, глянь, распятие — Она засучила рукав черкески. — У всех наших такие. А на плече у тебя есть?
— Да. Только я… мы не знаем, что она означает. Но, наверное, что-то важное, раз была дана нам. Возможно, мы поймем это позже.
Девушка подъехала к знаменосцу, протянула руку к знамени.
— Можно? Спасибо, брат.
Выехала вперед, расправила крылья, обернулась.
— Пусть все увидят кто мы!
«Лес дремучий, старый бор славный
Начинает разговор с нами.
В молодой моей руке сабля,
Словно птица на древке знамя.
Мы оружие берем в руки,
Край любимый, отчий дом помня.
Лес не выломать стальной вьюге,
Выносите в смертный бой кони.
Знамя мы из рук отцов примем,
В боевом седле врагов встретим.
Припадай да если в бой к гриве.
Взвейся славный боевой ветер!»…
Едущие сзади мужчины переговаривались.
— Дочка у тебя, Алексей, настоящая казачка растет.
— Да, Ахмат, прав ты. В деда пошла.
— А скажи, … отдашь ее за моего младшего? Породнишься?
— За Лечи? Почему нет, он парень видный, джигит.
— В нем растет кьонах, все чувствуют это. У него судьба великого воина.
— Только пусть она сама скажет. А принуждать не буду.
Ахмат засмеялся, показал на сына, скачущего рядом с девушкой.
— Какое принуждение? Посмотри на них. Сокол и соколица. И ей, и ему не нужны слова…
— Ну, раз такое.… Тогда, после войны свадьбу и сыграем. Договорились?
— По рукам…
… Районный центр спал, да тревожным был тот сон. Вот по улице прошагал патруль, рокот мотора. Стоявший на посту у комендатуры часовой в камуфляже равнодушно посмотрел на повешенных, висящих на дереве, ухмыльнулся. Подошел офицер с двумя.
— Тихо?
— Так точно.
— Прекрати, не в армии. Скоро смена…
Неожиданно один из подошедших прислушался.
— Что это?
Издалека донесся отзвук волчьего воя, еще и еще.
— Странно, как будто переговариваются.
Офицер достал сигарету, закурил.
— Хватает тут. Передают, в соседнем районе рота пропала, поехали на акцию и… как в степи может сто человек бесследно исчезнуть? В горах, шалят, горные дороги все перекрыты. То подрывы, то.… И местные, что чурки, что эти… — сплюнул — казачки, суки. Волками смотрят и смеются в лицо. И ведь ничего не боятся. Ладно, мы тут порядок наведем. Пошли дальше.
Тем временем подходило время рассвета. Уже не ночь, но еще не утро. В небе начинали гаснуть звезды, по степным балкам стлался туман. Часовой зевнул, … внезапно предрассветную тишину разорвал девичий крик.
— Эскадрон, с нами Сила Божья!
И яростный рев из сотен мужских глоток.
— Гайда!
— Руби!
Из тумана вылетали фигуры крылатых всадников, полыхнуло знамя. БТР, стоящий на противоположной стороне улицы, попытался развернуться и тут же вспыхнул. В окна комендатуры полетели гранаты.
— Заканчивайте здесь, остальные за мной. И чтобы ни одна падла не ушла!
… Мужчина, подошедший к окну, осторожно отогнул занавеску. Повернулся.
— Бой идет.
— Кто это, что…
Из соседней комнаты вышла старуха.
— Видать, Черная, к нам в гости зашла.
Неожиданно входная дверь распахнулась, на пороге появились трое вооруженных, обнаженных по пояс мужчин. Огляделись, увидев висящую в углу икону, перекрестились. Один поднял руку.
— Здравствуйте. Не бойтесь, никто вас не тронет. Посидите, скажем, когда выйти можно будет. А пока до свидания.
Они вышли, аккуратно прикрыв дверь.
— Это кто был?
— Да наши, казаки…
Женщина недоуменно почесала затылок.
— А чего они голые?
Подошедшая к ней старуха шлепнула ее по лбу.
— Дура, про Воинов Христа не слышала? Говорят, Бог их от пуль защищает, поэтому они и в бой идут такими, не страшась ни ран, ни смерти.
… К догорающему зданию комендатуры подходили люди. В окружении конных, подъехала девушка в бурке. Вздохнув, показала на повешенных.
— Снимите мученников, похороните с почестями. А мы отомстим. Кровью умоем нехристей. Клянемся!
Один из всадников подъехал к дому рядом, наклонившись, сорвал со стены лист бумаги. Вернувшись к остальным, протянул бумагу девушке.
— Атаманша, погляди.
— Что там?
«Разыскиваются.
Террористка по кличке «Черная»…
Террорист по кличке «Сокол»…
За любые сведения о них полагается награда.
Шестьсот тысяч рублей и земельный надел с домом…»
Девушка захохотала.
— Дешево они меня с Лечи ценят. Надо чтоб до миллиона цену подняли.
Потом серъезно посмотрела на всадников.
— Браты, вы бы оделись. Людей смущаете, нехорошо.
Казаки смущенно потупились.
— И то верно, извините нас. В бою одно, а тут соромно, не на пляже.
Девушка продолжила.
— Ведомо мне, что среди вас Крылатые есть. Выйдите.
Из толпы вышли несколько подростков и молодой мужчина.
— Как тебя зовут? Николай? В армии служил? Значит военному делу обучен. Люди, он головой будет, слушайтесь его. А вы… барьер сотворите от не прошеных гостей, остальных защитите. Обустройте все…
Неожиданно один из местных показал на нее пальцем.
— Гляньте, что это?
На плече у девушки возник сокол. Она погладила птицу.
— Салам, любимый. — Отъехав немного в сторону, продолжила. — Люди тут. Слышишь меня? Да мы… гуляем. Да нормально все, не беспокойся. Подумаешь, бурку прострелили, делов-то. Только отцу не говори, ругаться будет. Сам-то как, как твои Волки? Хорошо.… Где ждать будешь? У Черных Камней? Ладно, я, наверное, скоро буду. До встречи.
Вернулась к остальным.
— Вроде все сказала. Ну, счастливо вам оставаться, люди. А мы дальше, родную землю освобождать. Может, еще увидимся.
Из толпы послышалось.
— Атаманша, ты бы хоть себя поберегла.
В ответ она, засмеявшись, обернулась, лихо, сдвинув кубанку на затылок.
— А на все Воля Божья! Чего волноваться, да бояться зря!
Привстав в седле, махнула рукой.
— Эскадрон!
Как на Тереке-реке казаки гуляют.
Ой, да, да ой, да
Казаки гуляют…
Фигуры всадников растаяли в дымке…
... После войны Лечи и Настя сыграют свадьбу. Они проживут долгую, счастливую жизнь. Простреленная в нескольких местах Настина бурка будет висеть в их доме на почетном месте. Их сыновья будут с гордостью рассказывать своим детям о бабушке. Но это будет потом...
Район Минской автострады.
… ‒ Товарищ командир, разведка передает, что фашисты появились.
‒ Ну, наконец-то, с утра ведь ждем.… Много их?
‒ Достаточно, колонна большая.
Бородатый мужчина в гимнастерке, из-под которой виднелась тельняшка, обернулся.
‒ Павлик.
‒ Здесь я. ‒ ответил мальчик.
‒ Передай армейцам, пусть
