командир.
Та обвела собравшихся к комнате тяжелым взглядом.
– Не смогли мы наших товарищей спасти. Все, что можем, помянуть их. Помянем же сестер да брата. Огнем да кровью. Спящим из ментов передайте, пусть по домам сидят, если жить хотят. Серый…
Парень, вытащив нож, засмеялся.
– Как свиней резать будем.
… Из рации слышался истошный мужской крик.
– Тревога, тревога! Всем постам… Крылатые!
Крик сменился хрипом, потом из динамика послышался мальчишеский голос.
– Готовьтесь, суки, мы идем.
И город запылал, и снег таял от крови. И падали под пулями невидимых снайперов и под ножами фигуры в камуфляже, и горели на стенах пятиконечные звезды. Azadi!
… В квартире мужчина, стоявший у окна, обернулся к подошедшей женщине.
– Колька-то наш там сейчас гуляет. Не замерз бы. Зима…
Мужчина вздохнул.
– Да нет, он тепло оделся, я проверил. Утром вернется. – Помолчал. – А ведь, мать, правильный у нас сын растет, хорошо мы его воспитали…
Япония.
Старик, сидящий в кресле у журнального столика, отшвырнул газету.
– Опять эти Крылатые. Они напали на полицейский участок, сожгли его. Что и как делать? Тяжелое время для дел.
Женщина подобрала газету.
– Отец, я ведь говорила тебе. Это идет по всему миру…
Старик махнул рукой.
– Нет, мы не будем вмешиваться. Они идут против власти, оставляя красные звезды.
Женщина выдохнула, подойдя ближе, засучила рукав кимоно. На руке Хорин-Римбо.
– Тебе показать крылья?
Мужчина, побледнев, отшатнулся от нее.
– Мицуи, моя дочь, ты, Проклятая!
– Да. И что ты сделаешь? Убьешь меня сам или выдашь властям, чтобы меня сожгли живьем?
– Замолчи или я ударю тебя!
Женщина села перед ним, прикрыла глаза.
– Отец, ты забыл? Мы якудза, даже я воин клана Токугавы. Мику была якудзой, ты сам позволил ей сделать татуировки, для нее это было честью. Если кого-то из нас убивают, мы мстим. И неважно где это произошло и кто виноват. Жестоко и страшно. И ты нарушишь Закон?
Старик помолчал.
– Наверное, сейчас ты права. – Позвонил в колокольчик. В комнату с поклоном вошел молодой мужчина. – Найдите Ямаду, это очень важно.
– Слушаюсь.
… – Проходи, садись.
Мицуи подала пришедшему чай.
– Ты слышал о Крылатых, тех, кого называют Проклятыми? Те, кто вне общества, вне закона, вне государства?
– Да, господин.
– Я хочу, чтобы ты нашел их. Выбери самых лучших бойцов, используй связи в полиции.
– Мы найдем их, но что нам делать потом?
– Помогите им. Если понадобится, научите убивать.
– Господин…
– Ямада, все изменилось. Запомни, мы начинаем войну.
– Но… с кем? С государством?
– Возможно, нам придется воевать со всем миром. И скорее всего, мы все погибнем.
Ямада, встав, поклонился.
– Я понял, господин, прошу простить меня.
Мицуи встала рядом.
– Я пойду с вами. Я одна из них. Будет легче найти и договориться..
– Ямада, за мою дочь, ты ответишь жизнью.
– Господин, любой из нас умрет за нее. Вы можете не волноваться.
.. В заброшенном здании напротив друг друга стояли волосатые парни и коротко стриженные мужчины с татуировками.
– Кто вы?
– Мы ЯКА. ( Японская Красная Армия. Левацкая маоисткая организация, действующая в Японии в конце 70-х, середине 80-х годов).
– Почему вы, якудза, хотите помогать нам? Это странно…
Женщина вышла вперед, расправила крылья.
– Посмотри на меня, я одна из вас. – Она показала татуировки. – Моя дочь была Первой из Крылатых.
Длинноволосый отшатнулся.
– Невозможно. Мы слышали о Первых Крылатых, но мы не верим.
– Моя дочь была Первой Крылатой, ее убили.
– Где это случилось, в Японии?
– Нет, в СССР.
Длинноволосый засмеялся.
– Дура, этой страны уже нет, никто не помнит о ней.
Один из якудза схватился за нагрудную кобуру.
– Как ты смеешь оскорблять госпожу…
Женщина остановила его.
– Гонзо, упокойся, этой страны действительно нет. Я скажу больше. У нас ничего не осталось. Только эти татуировки. Чтобы ты знал. Моя дочь была Богородицей. Ты догадываешься, что это значит, она принесла себя в жертву, она сделала это, чтобы спасти всех людей, даже тех, кто не верит в нее. Я якудза, моя дочь носила татуировку дракона. Мы отомстим за нее. Здесь в Японии. – Женщина вздохнула. – Никто, не один Темный, нигде не сможет никому сказать, что он безнаказанно убил дочь якудзы. Запомни это и передай своим. А теперь подумай, что вам нужно, что мы можем сделать…
Длинноволосый помолчал.
– Сестра, мы пойдем за тобой. Не один человек в движении не скажет против тебя. Теперь мы готовы сражаться вместе с кланом Токугава. С якудзой. Но, … у нас есть только старые «Арисаки» и «Коктейли Молотова». И дети, которых надо спасти.
Ямада подошел к ним.
– Мы дадим вам современное оружие. Все будет по-справедливому, и мы научим им пользоваться. Только одно. – Он покачал пальцем перед лицом длинноволосого. – Чтобы не было никакого марксизма. Мы не любим этого.
Молодые японцы захохотали.
– Мы не марксисты, тебе показать татуировки?
– Я знаю кто вы. Не рассказывай нам…
– Не буду, но ты не прав…
… – Ямада, скажи… у многих из наших христианские татуировки, у вас знаки Синто. Разве мы не должны враждовать?
– Вы красные, мы якудза. Разве мы не должны убить вас? Но мы сражаемся вместе. Посмотри на Мицуи. Мой брат был ей мужем, мы отомстили за него. Ее дочь сидела на моих коленях. Мне не нравилось, что она была наследницей, но я бы умер за нее… Ее мать, носящая татуировки клана, знает об этом. Ее дочь, что знала это… Его наследница… Мы пойдем до конца. Ради ее дочери, которую мы нянчили. По-другому не может быть. Потом мы разберемся.
– Разберетесь?
– Обещаю, мы не будем убивать вас без причины,…Остальное ты знаешь. И давай подготовимся к операции, сейчас это важнее…
Часть четвертая.
Гнев Божий.
«Пришел день гнева великого, и кто же сможет пережить его?».
Откровение 6:17
Время шло. И все чаще на конспиративных квартирах появлялись мужчины с военной выправкой. Чьи лица были, казалось, навечно обожжены песками пустынь и холодными ветрами горных перевалов. Прячущие боевые награды за пазухой и показывающие их как пароль. Время шло…
Из сводок Совинформбюро.
… Партизанами бригады товарища Рогова пущены под откос два эшелона с военной техникой и уничтожены склады боеприпасов и ГСМ на станции Тайга.
… В городе Новый Узень продолжаются уличные бои. Части бывшей советской армии, брошенные на подавление восстания, отказались выполнять преступные приказы командования и присоединились к восставшим.
Возмездие.
Тысяча девятьсот восемьдесят второй год.
Зареченск.
Теплый летний вечер. На крыше пятиэтажки стоят пятеро.
— Ну что, время пришло. — Алиса кивнула.
Мику, стоящая рядом, ощерилась.
— Да пиздец им пришел.
Трехлетний мальчик, держащий ее за руку, засмеялся.
— Мать, ты чему ребенка учишь?
— Да ладно, нахер.
— Ну что, все вместе?
— Без меня что ли? — Послышался знакомый голос. — Ишь какие...
Обернулись.
— Ленка, ты что ли?
— А кто еще? Начнем?
В ее облике внезапно промелькнуло нечто нечеловеческое.
— Хватит им...
— Слушай, а чего сразу не сказала, что ты Древняя?
Лена только пожала плечами.
— Да я только недавно в это врубилась. Давайте.
Шестеро вскинули руки, проговаривая то ли заклинание, то ли молитву на странном, нечеловеческом языке. Послышался нарастающий гул, словно по городу катилась невидимая волна. Дома содрогнулись, но выдержали. В здание тюрьмы как будто бы ударил огромный молот. По стенам поползли трещины. Глубоко под фундаментом послышался жалобный вой. Портал исчез.
— Бежим, спасайтесь!
Двое в капюшонах упали на пол, придавленные обломками бетонных плит. В камеру с испуганными заключенными забежал охранник.
— Не бойтесь, ложитесь на пол. — Обернулся к двери. — Людей спасайте.
Из-за импровизированной баррикады в конце коридора в сторону темных прозвучали пистолетные выстрелы. К ним добавились автоматные очереди.
— Держись, скоро наши подойдут. Раненых в камеру.
... — Юджи!
Она передернула затвор автомата.
— Пошли, что ли. Серый, на тебе КГБ.
— Понял. Пленные нужны?
— Оставь, чутка для трибунала.
— За мной!
Ночная тишина сменилась взрывами и стрельбой...
... Около полуразрушенного здания тюрьмы, сидевший у стены охранник поднял голову, выдохнул.
— Это что, свобода?
Рядом еще с десяток мужчин в форме. Напротив машины «Скорой Помощи».
— Передайте в первую горбольницу. В реанимации еще койки нужны будут. Тяжелых много, после пыток.
К охранникам подошли люди.
— Как вы, раненные есть? Что с тобой? Врач, сюда, здесь человеку помочь надо. Сейчас тебя в больницу отправим.
К ним приблизилась женщина, вглядевшись, всплеснула руками.
— Господи, Витенька, живой. — Она присела перед мужчиной, сидевшим у стены. — Я ведь жена твоя, Нина.
По лицу мужчины потекли слезы.
— Я тебя вспомнил. Подожди, у нас же сын был, Миша…
— Здесь я.
Подошедший подросток, с автоматом за спиной, присел и, погладив мужчину по руке, улыбнулся.
— Папа, пойдем домой. Мама там приготовила, покушаешь. Пойдем.
Из толпы вышли еще люди.
— А вы что тут сидеть будете? Пошли с нами.
… — Интересно, а Лиска с Мику где? Что-то не видно.
— Да у них еще одно дело есть.
Стоящая на крыше Алиса повернулась к Лене.
— Может, закончим с этим?
Та кивнула.
— Правильно.
Алиса шагнула вперед и подняв голову завыла. Откуда-то издалека в ответ послышался волчий вой. Она вскинула руки.
— Слушайте Дети Ночи! Да начнется Дикая Охота! Идите же в проклятые города и очистите их от Скверны!
Лена встала рядом.
— Но не трогайте людей! Защитите их!
Гневный мрак, пылающий кострами, –
То горят большие города,
Захлебнувшиеся в гнойном сраме,
В муках подневольного труда.
Всё сгорит, всё пеплом поразвеется...
По пустынной, ночной улице, мимо притихших домов с темными провалами окон, бежит человек в камуфляже, крича от ужаса.
— Помогите! Спасите!
За ним по пятам беззвучно мчатся тени. Ближе, еще ближе. Мужчина на бегу начинает срывать с себя форму, оборачивается.
— Я не хотел! Меня заставили!
В ответ рядом детский смех.
— Поздно.
На следующий день.
К зданию разрушенной тюрьмы подъехали двое. Молодая рыжеволосая женщина на черной лошади и рыжая девочка подросток на огромном волке. Женщина помахала рукой.
— Салют, компаньеро!
Парни у развалин помахали в ответ.
— Лиска, Уля, привет.
Женщина повернулась.
— Ничего себе мы устроили. — Показала на сидевших около разрушенной стены. Кто в штатском, кто в порванной форме. — А это кто?
Парень с автоматом махнул рукой.
— Бывшие. Пусть за собой приберут.
— А потом?
— Повесят.
Алиса почесала затылок.
— За шею?
— Как повезет.
Ульянка засмеялась.
— Я бы их за яйца...
— Улька... ты где таких слов нахваталась?
— От вас.
Алиса, вглядевшись, показала пальцем на одного из сидевших около стены.
— Знакомый, блядь. — Она обратилась к парням. — Видите, вон того?
— И что?
— Отдайте его мне.
— Почему
