Алга! Во имя Аллаха!
На пути Ульянки возник чудом уцелевший танк, пытающийся развернуть башню.
—Фенря!
Удар… Танк опрокинулся набок, башня отлетела на несколько метров.
Получили падлы… Ульянка, захохотав, прокричала.
—Гаси паскуд нахер!
— Хлопці, рубай их в бруд!
— Гайда! Сарынь!
— Аллах Акбар!
— Уралан!
— Руби сук!
— Тиль Валхалл!
— Пленных не брать!
« Эх, мать, рубай налево-направо!
Нагайкой хлесть по лицу.
Такое дело, такое время
Вот снова взрыв и кранты бойцу.
Руби штандарты, вали знамена
Я разрешаю, я атаман.
Нам наплевать, кто там сплоченный,
Всех разметает наш ураган…
… Мама-анархия!
И трехцветные флаги под копытами коней.
На уцелевшие пулеметы выметнулись всадники с татуировками якудза.
И молодые японцы с красными знаменами.
— Клан Токугава! Убей их, во имя чести! Смерть!
— Товарищи, кончайте их!...
… Седой остановил коня, выдохнул, огляделся.
— Где мои, живы?
Подъехал Костя.
— Все живы, хорошо погуляли.
Подъехали остальные. Ольга всплеснула руками.
— Где Даня?
Тот подъехав, кое-как слез с с варга. На ноге повыше колена повязка прпитаная кровью.
— Мама…Я нечаянно.
Ольга только тяжело вздохнула.
— Поверила… Кто повязку делал?
— Сам.
— В больницу портал делайте.
Подъехала, отдуваясь Ульянка.
— Уставшая вся. Данечка,…как тебя угораздило.
— Прости, зацепило. Не ругайся.
Улыбающаяся Мику. Рядом Мицуи и японец средних лет.
— Ямада, познакомься.
—Нюра где?
— С раненными. Уля, хватай Даньку и в больницу.
— Знаю. Давай поддержу.
— Виола…
— Раненных в Бурденко и Гуляй-Поле! Там встретят!
— Есть, товарищ капитан!
… У зареченской больницы в сумерках из Света вышла рыжеволосая девушка, которая тащила на себе хромающего парня. Тот пропел.
« Эх, яблочко, бочок подпорченный,
Еду с фронта я домой раскуроченный…
Эх, яблочко, куда котишься,
До махновцев попадешь, не воротишься…»
Ульянка шлепнула его по затылку.
— Данька, ты же комсомолец…Какой из тебя еще махновец?— подумала. — Да нас ведь хер разберешь. Неважно.
Она поудобней перехватила его.
« Мой миленок коммунар, а я коммунарочка.
На позиции пойдем отчаянная парочка!
На горе стоит скамейка, под горой скамеечка.
Милый мой красноармеец, а я красноармеечка!»
— Эй, а есть кто-нибудь? Тут с колчаковских фронтов прибыли!
— Уля, а орать обязательно? Что тут, пулевое? Несите носилки и готовьте операционную. Да не реви ты…
…Алиса поставила на журнальный столик пустую рюмку, выдохнула.
—Все кончилось? Мы же победили… Баська, напомни про руку, за перевязку. Не забудь.
Седой отложил гитару, потянулся за сигаретами.
— Если бы. Все еще только начинается. Новый мир строить, а это сложнее.
— Нахуй. Отдохнуть нам надо. Выспаться хочу и хоть убраться в доме. Апач, Самурайка?
— Мы сначала с Исой в Якутск смотаемся, потом в Японию. Хоть деда навестить.
— А я завтра на работу. Школа же. Федору помочь надо.
—Мы домой. Женька, давай к нам, изба большая, места хватит. Давайте на посошок, да мы пойдем. Бася, портал делай, Нюрыч…
— Кстати, я не понял. А где Уля?
— В больнице, с Данькой… Отец, бля… Ладно, спать давайте…
Прижавшись к Седому, Алиса посопела.
— Знаешь, я ребенка хочу.
Мужчина обнял ее.
— Иди ко мне, любимая…
…Данька, удобней устроил ногу, зажмурился. С соседних коек доносились стоны раненных и храп спящих. Внезапно дверь в палату осторожно открылась. Кто там еще?
— Я.
— А домой почему не идешь?
— Там ночь.
Она села на край кровати, погладила парня по плечу.
— Как ты, Данечка?
—Нормально. Кость целая, а мясо зарастет.
Ульянка облегченно вздохнула.
— Вот и ладно. Тогда спать будем.
— Чего?
—Того.
Она залезла под одеяло, вытащила снятую юбку.
—Чтобы не помялась. — Обняла парня. — Спим.
С соседней койки послышалось.
— Кто там?
— Ой!
— Конкретней.
— Я Уля.
— Понял. Ну это понятно, дело молодое. Только лежите тихо, дайте поспать людям.
— Данька, не вздумай. Врежу больно.
— Извините, она больше не будет…
В палату заглянула медсестра.
— Улька, что за безобразие? Ты что вытворяешь? Завтра глвврач на осмотр утром придет, он что скажет когда тебя увидет? Догадываешься? Будем считать что я этого не видела…И помните, разбужу рано.
