вдруг?
— Он меня пытал.
— Ну да,... вернешь живого?
— Нет, вряд ли.
Парень подумал, махнул рукой.
— Забирай. Больше-меньше...
Алиса слезла с лошади, размявшись, подошла к сидящим около стены. Увидев ее, они начали отползать в разные стороны. Придержала одного.
— Помнишь меня?
— Да. Но... ты же мертвая!
— А помнишь, что я тебе обещала? Я слово держу.
Алиса, улыбнувшись, придвинулась ближе.
— Нет!
Крик оборвался... Обернувшись, она смахнула кровь с губ, пряча клыки, вытерла пальцы о мертвое тело.
— Гадость, ведь.
Парни, стоявшие рядом, только выдохнули, глядя на труп с разорванным горлом.
— Волчица. Ты же его...реально загрызла. И что теперь с ним делать, сука?
Алиса, пожав плечами, показала на труп.
— Уля, Фенрир кушать не хочет? Мясо ведь.
Та брезгливо поморщилась.
— Фу,... ты же знаешь, он падаль не ест. И потом, этот же порченый. У Фенри еще живот заболит, пронесет его. Лучше в яму какую-нибудь и это, хлоркой присыпать.
— Уговорила.
Алиса села на лошадь.
— Ладно, мы поехали. Дел еще много...
Замкадье.
В комнате, в креслах сидели двое. На журнальном столике початая бутылка коньяка, две рюмки, блюдца с лимоном и надломленной плиткой шоколада. Один, разлил коньяк по рюмкам.
— Понимаешь, что происходит? Слышал про Зареченск, про тюрьму?
Второй отпил.
— Кто мог это сделать?
— Говорят, там Древние.
— Но это невозможно.
— Уверен? Кстати, сам Зареченск исчез. Догадываешься? А еще говорят, что Azadi вернулись. Те самые... Похоже генерал, который там два месяца назад застрелился, самым умным был. — Он потянулся за сигаретами. —Ты слышал про... Охоту? — Его передернуло. — Про Тени.
Второй пожал плечами.
— Да ладно тебе, у нас -то вроде тихо.
Первый, трясущийся рукой, взял бутылку, отпил из горлышка.
— Тихо? Про Самойлова знаешь? Я на место выезжал. Он с женой и сыном за каким-то вечером через сквер пошел. Ну и... Самое страшное, что ни жену, ни сына не тронули. А его на куски порвали... понимаешь? Мы добыча.
— Прекрати истерику, ты же чекист.
— Уже нет. Ни я, ни ты... все мы.
— А что предложить хочешь?
Первый снова потянулся за бутылкой.
— Я знаю... знаю. — Он ухмыльнулся. — Я вот еще выпью и пистолет возьму. Лучше пуля...
Второй отобрал у него бутылку.
— Заканчивай, давай. — Подошел к настенному бару, поставил коньяк, закрыл дверцу, ключ положил в карман. — Завтра отдам, а ты проспись лучше.
Второй удивленно посмотрел на него.
— Ты...
— А я домой. Во дворе машина ждет.
— Ты дурак, на улице темно. Жить надоело? Останься.
— И слушать твой пьяный бред? Нет, спасибо. Дверь закрыть не забудь...
... Выйдя из подъезда, пошатывающийся мужчина недоуменно посмотрел на сидевших, на лавочке.
— Вы что тут расселись? Комендантский час, быстро по домам.
Один из компании сплюнул.
— Да иди ты…, если еще дойдешь.
Вышедший погрозил ему пальцем.
— Смотри, я тебя запомнил. Завтра поговорим.
— Ты доживи сначала.
Кгбэшник помотал головой, приходя в себя и, шатаясь, пошел от подъезда.
— Где машина была, шофер…
Внезапно, парень, стоявший у лавочки, отпрянув, сел на асфальт.
— Ты что?
— Там…
В темноте промелькнули тени.
— Волки, что ли?
— Да не бойся, они людей не трогают.
Там куда ушел пьяный раздался крик.
— Спасите! Нет!
Пистолетный выстрел. Потом тишина.
Из раскрытого окна на первом этаже выглянула полураздетая женщина.
— Что случилось?
— Да кгбэшника поймали.
— Ну, это ладно. Мужики, а вы бы по домам шли. Сейчас понаедут.
— Правильно говоришь, Светлана. Расходимся. Витька, тебе идти далеко, у нас заночуешь. Своим только позвонишь…
... Сидевший за столом, отложил бумаги и посмотрел на сидящего напротив.
— Сергеев Николай Павлович. Год рождения, живешь... Что хочешь сказать?
— Ничего. У своего подъезда посидеть нельзя?
— Комендантский час...
— Слышь... У дома сидели, никого не трогали.
— Что о случившемся можешь рассказать?
— Ничего. А что вашего грохнули, правильно. — Потянулся за сигаретами. — Хули вылупился? Боишься, сука. Я ведь вижу. Догадываешься... Крылатые найдут...
— Молчи лучше.
— А то что? Что сделаешь? Расстреляешь?
— Помолчи, пропуск давай. — Поставил печать, расписался. Потом, взяв телефонную трубку, набрал внутренний номер. — Охрана, сейчас мимо вас человек пойдет. Выпустите. — Закончив, отдал пропуск мужчине. — Свободен. И болтай поменьше. Понял? Давай, иди...
Грозный.
— Что с городом сделали — Чеченец посмотрел вокруг.
— Ничего, брат.— Успокоил его, ехавший рядом казак. — Восстановим. Лучше прежнего будет.
Эскадрон входил в город. Мимо виселиц...
— Вот, суки.
— Не ругайся, не надо. Грех это. А злость для боя береги.
Мимо догорающей бронетехники...
На площади, перед бывшим горкомом, начали собираться люди. Смотрели настороженно, недоверчиво. Командир выехал вперед.
— Здравствуйте.
По толпе пронесся гул. Подъехавший чеченец, поднял руку.
— Не надо бояться. Мы не абреки, мы за Правду воюем.
Вперед вышла девочка лет десяти в заношенном, грязном платье, с испачканным лицом протянула цветы.
— Вот, это вам.
Чеченец слез с коня, подошел, взял букетик. Потом подхватил девочку на руки, поцеловал.
— Как тебя зовут, милая?
— Светочка.
— А родители твои где?
Она уткнулась в мужское плечо.
Собравшиеся пояснили.
— Сирота она. Отца с матерью повесили, а сама по подвалам пряталась. Крылатая…
Чеченец вздохнул, погладил девочку по голове.
— А хочешь, я твоим папой буду?
Девочка, всхлипнув, кивнула.
Мужчина вытер ей слезы.
— Смотрите, люди, Аллах в своей Милости дал мне дочь!
— Алим, ты счастливый.
Чеченец посадил девочку на коня, сел в седло.
— Не бойся, маленькая, я крепко тебя держу.
Она обернулась.
— А как коня зовут?
— Салеф. Ты с ним подружишься.
— Ага.
Подошел священник в порванной рясе.
— Что хотели, батюшка?
— Спросить. Дозволено ли будет молебен провести?
Всадники, переглянувшись, пожали плечами.
— Обязательно. И успокойте людей. Скажите, зла не будет больше…
Неожиданно, по толпе пронесся шум.
— Гляньте, кто там?
На площадь выехали два десятка всадников, гоня перед собой пленных. Кто в форме, кто в штатском.
— Вот, всех собрали. Как крысы прятались.
Среди пленных женщина средних лет, в полувоенной форме.
— А она, почему с ними?
Один из конвойных выдохнул.
— Я в нее посмотрел… Содрогнулся. Она такое с людьми творила, говорить страшно.
— Значит не женщина она и не человек. С остальными ее.
Вперед вышел пожилой мужчина, помявшись, спросил.
— Дозвольте сказать?
— Что хотел?
Мужчина показал на пленных.
— Там человек стоит. Его многие знают. Он в КГБ работал, людям помогал. Зла от него не было.
— Кто, покажи, он? Ты, подойди.
Конвойный пояснил.
— Он сам сдался.
Чеченец спросил у пленного.
— Как тебя зовут?
— Роман. Савельев.
— Семья есть?
— Жена, сын.
— Они здесь?
Пленный огляделся.
— Вон, стоят.
— Позови, пусть подойдут. Не бойся.
Подошла женщина, ведя за руку мальчика лет тринадцати.
— Как тебя зовут.
— Надежда. Сына Игорь.
Чеченец обернулся к мужчине.
— Люди за тебя просят, понимаешь?
Тот кивнул.
— Да.
— Тогда обними жену с сыном, и идите домой. Никто вас не тронет, слова плохого не скажет. Живите спокойно. Все по справедливости.
Женщина упала на колени, закрыв лицо руками.
— Спасибо вам…
Подошедший казак, поднял ее.
— Встань, сестра, не надо. На колени только перед Богом встают, а мы люди. — Обернулся. — А эти пусть до суда доживут.
Конвойные захохотали.
— Где на постой встанем?
— В пригороде вроде казармы были.
— Добро.
Казак, сев в седло, поднял руку.
— До завтра. И патрулей наших не бойтесь.
— Эскадрон!
« На горе стоял казак, он Богу молился.
За свободу, за народ низко поклонился…»
«Мы не знаем страха, не боимся пули.
Нас ведет в атаку храбрый Михаил…»
… — Светланка, давай к кошу садись. Покушай каши казачьей…
— А теперь дочка спать будем. Ложись на мою бурку и спи спокойно.
— А ты?
— Я рядом буду…
… — Ну что? Есть большая проблема.
— В смысле?
— На земле много гадости накопилось. Ядерная, химическая, хрен знает что еще. Есть опасность, что те могут это использовать, терять им все одно нечего. Надо все это убрать.
— По всему миру, как?
— Военные и разведка обещали помочь. Информацией, точными координатами объектов.
— Это же со всеми нашими связываться. Ладно, попробуем, раз мир спасать надо.
Американская военная база «Литл-Крик»
Аппалачи.
— Господин генерал. — Говоривший, посмотрел в сторону, продолжил. — Сэр, у нас незаконное проникновение на объект.
Из аппарата внешней связи послышалось.
— Я знаю. Кто у вас?
— Две девчонки. Лет тринадцать-четырнадцать.
— Понятно. У вас потери есть, все живы?
— Да, но...
— Сынок, считай, что эти девочки уничтожили вашу базу.
— Сэр... Кто они?
— Крылатые. Не слышал о них?
— Никак нет. Связь...
— Это я тоже знаю. И запомни. У Америки больше нет ядерного оружия. Как и остального ОМП. Все лаборатории, научные центры, заводы...все уничтожено. Все базы блокированы. В отдельных местах продолжается зачистка, но это только вопрос времени.
— Невозможно. Кто мог это сделать?
— Крылатые.
— Дети?
Одна из девочек, сидевшая на стуле посредине комнаты, неожиданно ткнула пальцем в караульного.
— Бу!
Вторая покачала головой.
— Джейн, кончай дядьку пугать. А то, еще заикой его сделаешь.
Обе засмеялись.
— А да... Это происходит везде, всему миру. Даже на АЭС, даже в Северной Корее. Все понятно? Теперь вопрос. На базе есть Спящие? Это те, у кого растут крылья.
— Не могу знать, сэр. Хотя, с несколькими бойцами разговор был. Странные сны, ангел...
— Поэтому вы и живы.
— Сэр, но, что нам делать?
— Где девочки?
— Здесь, в комнате. Балуются.
— Накормите и обеспечьте их безопасный уход. Сами займите круговую оборону по периметру. Вам надо будет продержаться двое-трое суток. Потом вас заберут.
— Сэр...
— Сынок, у нас война. И я только что отдал тебе приказ. Выполнять.
— Есть, сэр!
После войны полковник Сандерс найдет и удочерит этих девочек. Это будет потом.
АПЛ «Комсомолец».
Акватория Атлантики.
— Вы еще кто такие, как здесь оказались?
Капитан недоуменно посмотрел на двух подростков лет тринадцати, появившихся в рубке.
Мальчик пожал плечами.
— Я Сима. — Показал на девочку. — А ее Ляля зовут. Вы ведите себя хорошо, договорились?
Помощник капитана подошел ближе.
— Пацан, ты…
Мальчик только вздохнул.
— Ляля, покажи им. Только… они живые нужны.
Та, кивнув, присела, опустив голову. Приглушенное рычание. Выпрямилась.
Мужчины отшатнулись в стороны. Девочка провела ладонью по лицу, словно снимая маску.
— Все поняли?
В рубку заглянул матрос.
— Товарищ капитан, тут такое…
Он покосился на подростков.
— Что еще случилось?
— Капитан…, мы проверили. Ядерных ракет у нас больше нет. Фактически уничтожены.
Тот только расширил глаза.
— Это невозможно. Ты пьян, что ли?
— Никак нет. Боцман в курсе.
— Ладно, иди
