благоприятном положении, но было поздно. Македоняне не отставали ни на шаг, продолжая без устали уничтожать противника. И подданные великого царя царей бежали, спасая себя, или ложились, укрывшись щитом, показывая, что сдаются. Гетайры во главе с Александром пробились сквозь толпы бегущих и выскочили наверх. Для персидских военачальников настал миг последнего решения: бежать или попытаться исправить положение? Они бы убежали, но войско возглавлял зять царя Мифрен. Персы смотрели на него в ожидании: что он выберет для себя и для них? И Мифрен решился. Он не мог появиться перед очами Дария с вестью о разгроме и своем бегстве. Лучше умереть в бою, чем позорной смертью в подвале дворца. Мифрен подал сигнал к атаке. Был один способ изменить судьбу – найти того, кто затеял этот поход. Лишь убив вождя Македонии, можно было изменить ход сражения. И – о слава богам! - среди появившихся врагов он увидел человека в пурпурном плаще. Кто это – сомнений не было. Значит, вперед!
В богатых одеждах и позолоченных доспехах отборный отряд персов во главе с Мифреном ринулся в центр конницы македонян, убивая и калеча чужих и своих воинов. Александр понял цель атаки, но и не думал уклоняться от схватки. Его азартный взгляд был прикован к сине-желтым плащам приближавшихся врагов. И, наконец, они сошлись.
- Я убью тебя! – крикнул Мифрен, поднимая меч с рукоятью, усыпанной драгоценными камнями.
Александр не знал чужого языка, да и шум битвы заглушал слова, но увидев, как в волчьем оскале раздвинулся бородатый рот, он понял смысл крика и… улыбнулся. Его копье лишь на мгновение, на то мгновение, что решает исход поединка, опередило замах меча перса и вонзилось ему в горло. Грузное тело медленно повалилось с коня на землю. С пронзительными криками персы бросились на Александра. Одному из них удалось дотянуться до царя и ударом меча сорвать шлем с его головы, но сразу погиб от копья Александра. Однако уже следующий перс занес кинжал, метя в шею. Александр понял, что на сей раз не успевает он. Взгляды перса и Александра на миг пересеклись. «Я твоя смерть», - сказал один взор. «Не может быть», - ответили другие глаза.
Жизнь базилевсу спас Клит. Широкоплечий, могучий, чем-то похожий на убитого Мифрена, хотя и много старше остальных друзей базилевса, он с юношеским проворством взмахнул мечом, и словно ветку у дерева, отрубил руку перса.
- Спасибо, Клит, - хрипло крикнул Александр. – Этого я не забуду.
- Я всего лишь твой телохранитель, - отвечал тот.
Увидев гибель своего предводителя, атакующие повернули вспять. Бегство стало всеобщим и паническим. Было где разгуляться и показать удаль македонской и фессалийской конницам. Рубка шла, будто на учениях. Лишь небольшой отряд греческих наемников, ушедших из Эллады после победы македонян, не побежал, а, построившись в каре, ощетинившись мечами, стал ждать приговора судьбы.
К Александру подскакал гонец и объявил, что эллины готовы сдаться под честное слово, если им сохранят жизнь и свободу.
- Не им, служащим врагам родины, говорить о честности! - вскричал Александр. – Предателей в плен не брать!
Гонец ускакал назад, и отряд наемников как один полег за дело ДарияI.
Битва кончилась. Утомленные воины снимали доспехи, располагались на отдых, громко и возбужденно переговариваясь, радостные от сознания, что грозный с виду враг оказался не столь опасным и победа досталась малой кровью. Александр объехал войска, приветствуя их. Его щеки горели. Он улыбался и без нужды горячил коня. У группы раненых, которым лекари перевязывали раны, он спешился и, примостившись рядом, долго расспрашивал об обстоятельствах ранения и поведении товарищей в бою. Воины охотно и подробно рассказывали, для большей красочности размахивая руками, изображая события в лицах, то и дело призывая богов в свидетели. Со всех сторон сыпались шутки, над которыми первым начинал смеяться сам Александр.
Счастливый день угас. Солнце, прощально повисев над горизонтом, закатилось, когда в палатке Александра собрались военачальники. Прямо на земле разложили фрукты, овощи и лепешки. Приглашенные сами, без помощи слуг наливали в чаши вино и воду. Ложем служила обычная овчина. Походная жизнь не располагала к роскоши, да никто в ней и не нуждался. Недавно смывшие пот стратеги с удовольствием взяли в руки чаши с вином. Ждали слова Александра. И тот, так и не избавившись от юношеского румянца, поднял чашу и сказал:
- За тебя Парменион и твой левый фланг, за тебя Филота и твой центр, за тебя Клит и твоих телохранителей, за тебя Гегелох и твоих разведчиков, за всех, кто был в бою!
- За тебя, Александр! – раздалось в ответ.
Молодой царь чуть пригубил из чаши и этому никто не удивился. Все знали, что он почти не пьет вина, и не интересуется женщинами. Поговаривали, что оргии на пирах отца, которые он видел в отрочестве, произвели столь отталкивающее впечатление, что навсегда отвратили его от таких радостей.
- А теперь осушим чаши за тех, кто помнит о нас дома, - воскликнул Александр.
Молодые люди с улыбками опорожнили чаши. У них не было жен и детей, приключения и жажда славы манила их куда больше, чем сидение у родного очага. Они представили, как весть о победе достигнет родных мест и родственники будут обсуждать это событие. Лишь Александр задумался о чем-то своем и веселые искры угасли в его глазах.
…Когда церемония официального прощания с двором закончилась, они остались одни – мать и сын.
- Иди ко мне, - позвала она Александра. И поцеловала в лоб, когда он послушно приблизился.
- Другие могут тебя любить за то, что ты базилевс, а я за то, что ты мой сын, - сказала она. – Мать - единственный человек, кто не предаст тебя никогда. Даже отцы могут пренебречь своими детьми, но не мать.
- Я понимаю, - тихо ответил Александр.
Еще молодая, с ярко-синими глазами и тонким прямым носом, с четко очерченными губами, чей овал лица обрамляли золотистые локоны, которые достались от нее и ему, она была для Александра самой прекрасной из женщин.
Мать внимательно посмотрела в лицо сына, затем вздохнула.
- Ты слишком открыт и покоен. Ты не ведаешь зла. А вокруг тебя достаточно недоброжелателей.
- Они не опасны.
- Как знать. Змея жалит неожиданно. Так убили твоего отца. Убил его телохранитель. Теперь ты уходишь и, я чувствую, без желания возвратиться назад и успокоиться здесь. Македония опустеет без тебя…
- Я оставляю свою мать, а значит половину себя, - возразил Александр.
- Тебя всего забрала твоя мечта. Что ж, у каждого базилевса свой путь царствования. Я буду твоей опорой здесь.
И она вновь поцелована его в лоб. Последний раз. На прощание.
_______
Уже на следующий день авангард выступил в поход. Александр спешил, пока не опомнился враг, захватить побережье с его портами. Слухи о победе на Гранике оказались не менее сильным оружием, чем македонские мечи. Они сокрушали стены хорошо укрепленных городов, не выломав ни одного камня, и рассеивали войска, которые даже не видели противника. Столица Фригии сдалась без боя; гарнизон попросту бежал. А богатые Сарды, столица Лидии, опоясанные тремя рядами стен, распахнули ворота, как только на горизонте показались македонские всадники. Ионические колонии последовали их примеру. Сдался Эфес, один из самых больших портов Ионии. Магнесизия и Тралл прислали приветственную депутацию. Лишь в двух городах – Милете и Галикарнасе - эллинские союзники персов сумели организовать сопротивление. В Милете они укрылись за высокими крепостными стенами, уверовав в их неприступность. Бодрости горожанам придавала персидская флотилия, находившаяся недалеко от Милета. Правда, сама гавань была уже занята кораблями Александра, преградившими вход в залив, но милетцы верили, что это ненадолго и персидский флот, получив подкрепления, пробьется к ним. Однако они еще плохо знали своего противника. Александр предусмотрел все. Конечно, полевая армия была не в состоянии преодолеть отвесные рукотворные стены, поэтому за главными силами днем и ночью, попеременно меняя тягловых быков, тащили осадную технику. И через несколько дней изумленные жители Милета увидели перед собой осадные башни и придвигаемые к стенам огромные тараны с железными наконечниками. Что теперь они обречены, стало ясно всем, и только слабая надежда на флот заставляла их продолжать яростно сопротивляться. Несколько раз осажденные совершали вылазки, стараясь поджечь осадную технику, но каждый раз отступали, не достигнув цели. А тараны методично делали свое дело. Огромные бревна на цепях, подвешенные к гигантской раме, раскачивались пленными. Бревна били железными концами по глинобитным кирпичам у основания стен, превращая камень в мелкую щебенку. И так до тех пор, пока кусок стены не обрушивался под собственной тяжестью. Скоро у осажденных не стало хватать сил на то, чтобы надежно прикрывать все новые и новые бреши в укреплениях. Развязка близилась и, не дожидаясь конца, большая часть милетцев предпочла бежать из города. Только отряд в триста человек, прикрывавших отход, не успел выскочить из западни. Им пришлось отступить на маленький скалистый островок близ берега. Ожидание скорого появления персидских кораблей служило последней надеждой на спасение. Но, состоявший в основном из финикийцев, флот бездействовал. Рисковать жизнями моряки из Тира и Сидона не хотели.
Сгрудившись на клочке суши и, обнажив мечи, милетские воины ждали неизбежного. Повторялась история у Граника. Александр стоял на берегу и смотрел на обреченных. Триста мужественных, полных сил воинов должны были вскоре умереть. Они сделали свою ставку и проиграли. Сила персидского царя оказалось игрой теней.
- Почему милетцы воюют за персов? – спросил Александр. – Ведь они эллины!
- Милет – торговый город. Милетцы не могут прибыльно торговать с Элладой, которая производит все то, что и они. Потому полисы Ионии торгуют с землями, входящими в державу персов. Их процветание зависит от Дария.
- Какой простой и действенный способ держать народы в повиновении, - молвил Александр. – Выгода! Надо подумать над этим…
На маленькой лодке с двумя гребцами подплыл чернобородый Неарх. Он был назначен стратегом македонских кораблей и успешно справлялся с обязанностями. Не дожидаясь, пока лодка причалит к берегу, он прокричал, сложив руки рупором:
- Сейчас наши суда окружат остров! Позволь лучникам и копейщикам показать свое искусство! Это не будет нам стоить ни одного воина!
Но Александр вдруг отрицательно покачал головой и крикнул в ответ:
- Плыви к ним и скажи, что я предлагаю им службу в своем войске. Вперед, Неарх!
Моряк, не удивившись, отдал гребцам новую команду. Лодка послушно помчалась к острову. Переговорив с воинами, Неарх вознес руку с поднятым большим пальцем. Александр улыбнулся. Учитель был бы доволен тем, что не пришлось понапрасну проливать кровь эллинов.
Еще одна преграда преодолена. Впереди чужие земли, чужие народы, чужие нравы, обычаи и боги. Но как раз это и манило Александра.
«Скорей, скорей - стучало в его сердце».
Повествование 5. В н о в ь д о р о г и Г а л и л е и
1
Покидая Город, Учитель объявил, что они пойдут назад в
