вскочил и стал рассматривать свиток с письменами.
- Что это? – спросил он.
- Здесь записаны отрывки поэмы о деяниях предков эллинов – «Илиада».
- Я хочу прочитать ее всю.
- Прекрасно. Но для этого нужно обучиться грамматике. Завтра и начнем.
- Нет, Учитель, давайте начнем сегодня, - твердо сказал Александр.
…Пока войска переправлялись через Геллеспонт, Александр приказал направить свой корабль вдоль побережья. Туда, где по преданию находилась Троя. Гребцы налегли на весла и судно, весело рассекая волны черным носом, покорно устремилось вперед.
К вечеру корабль подошел к нужному месту. Вдали возвышался холм с руинами города Приама, и крик восторга вырвался из сердца Александра. Вот здесь, в этой бухте качались на волнах прибоя корабли ахейцев. Там, на равнине располагался лагерь Агамемнона. А здесь, на берегу, лагерь Ахиллеса. Нить, протянутая через тысячелетие, будет продолжена им, Александром!
______
…Игры сменялись учением, учение играми. Подросток незаметно для себя превращался в юношу. Александр уже хорошо усвоил греческий, и с огромным удовольствием вновь и вновь читал Гомера. Затем настал черед других эллинских мудрецов – философов, поэтов, хронописцев. Однажды Учитель предложил Александру прочесть «Анабазис» историка Ксенофонта. В нем повествовалось о судьбе 10-тысячного отряда эллинов, принявшего участие в персидских междоусобицах. Тех воинов нанял Кир-младший, вознамерившийся отнять власть у своего брата царя Артаксеркса. В далекой Месопотамии, у стен Вавилона, войско Кира потерпело поражение. Претендент погиб, его сторонники разбежались, а греческий отряд был окружен. Враги были уверены в близком торжестве. Но отряд отбил все атаки. Артаксеркс предложил переговоры. Греческие командиры отправились в лагерь персидского царя и были там вероломно убиты. Но и тогда эллины не дрогнули. Каждый из них осознал простую вещь – смерть неминуема. Так лучше биться, чем дать себя зарезать подобно баранам, или прожить остаток жизни жалкими рабами. И они пошли на прорыв. Персы же берегли свои жизни и расступились. К чему биться до последнего вздоха, когда наемники все равно обречены в сердцевине чужой, враждебной страны? А отряд, прорвавшись, начал свой упрямый, беспримерный марш на север, к морю. Отбивая дневные и ночные нападения врага, с трудом добывая съестные припасы, они вышли к Трапезунду у Понта Евксинского и наняли там корабли для отплытия домой. Персам осталось лишь созерцать кормы уходящих судов и размышлять о возможностях силы воли.
С момента прочтения «Анабазиса» Александр играл с друзьями только в «военный поход эллинов». Ощетинившись копьями и мечами, отряд, состоящий из худенького и пылкого Гефестиона, коренастого и твердого, как стенобитное орудие, Бердикки, сильного не по годам Неарха, осмотрительного Птолемея, гибкого и быстрого Гегелоха, упрямого Кена, усердного Гарпала, напористого Кена, беспощадного Кратера, меткого лучника и насмешливого Эригия, никогда не унывающего Протея, во главе с не знающим усталости Александром, пробирался сквозь леса, поднимались в горы, переходили вброд быстрые речки, отражая нападения многочисленных, дико кричащих «персов», набранных из сыновей прислуги и местных жителей. Порой игра затягивалась на весь день, и отряд Александра преодолевал расстояния не меньшие, чем взрослые воины.
Учитель, погруженный в научные занятия, спокойно переносил отлучки ученика и вынужденные перерывы в учении. Но однажды он спросил возвратившегося из «похода» Александра:
- Ты играешь в войну с персами ради удовольствия?
Александр отстранился от услужливых рук прислуги, готовой отереть ему пот, и ответил твердо:
- Нет, я хотел бы пойти войной на персов!
- Зачем?
Взгляд Александра скользнул поверх гор и лесов туда, где далеко за морем лениво раскинулась чуждая эллинскому духу держава Ахеменидов.
- Если персы со своей армией сумели завоевать столько стран, тогда как отряд эллинов оказался сильнее их войска, то мы, собрав лучшие силы, могли бы завоевать самих персов!
Аристотель не мог скрыть удивления столь неожиданным словам ученика.
- Как? Ты хотел бы завоевать саму персидскую державу?
И Учитель рассмеялся.
- А почему бы и нет? – насупился юноша. – Это ожиревшее государство вряд ли способно оказать достойный отпор. А если поход закончится неудачей, можно просто вернуться назад. До нас им не добраться.
- Думаешь, одной македонской армии хватит для такого грандиозного предприятия? Ведь мало разбить противника. Нужны еще силы, чтобы удержать завоеванное!
- Эллины в свое время сильно пострадали от персов… Я помню, Учитель, твой рассказ о спартанцах на Фермопилах и о сожжении Афин. Разве полисы не согласились бы на общий поход, чтобы освободить эллинские города в Ионии и отомстить персам?
Аристотель пожал плечами.
- Трудно сказать, слишком разные у них интересы. Свобода хороша, чтобы иметь свой взгляд на вещи, но плоха, когда надо прийти к единому мнению. Все зависит от того, что они получат.
- Полмира – разве этого мало? – удивился Александр. – Полмира со всеми богатствами!
- Полисам нужно то, что они могут объять… Я пишу сочинение на эту тему. Закончу и ты можешь стать первым его читателем.
- Спасибо. Буду ждать с нетерпением.
…Нос корабля уткнулся в песчаную отмель. Не дожидаясь пока спустят мостки, Александр прыгнул прямо в море и первым вступил на азиатский берег. Следом, вспеняя воду, ринулась и его свита: здоровые, веселые, полные сил юноши с короткими мечами на бедрах. Филота… Гефестион… Пердикка… Птолемей… Неарх… Кратер… Гарпал… Клит… Гегелох… Кен… Протей… Эригий… Все двенадцать – весь «царский таксиль», в которых не признать было прежних подростков, игравших в войну.
Нетерпеливыми шагами, увлекая за собой остальных, Александр направился к буро-зеленому холму. Но у подножия в нерешительности становился. Размеры пыльного, обожженного солнцем холма, под которым покоился древний город, разочаровывали. Его глазам предстала возвышенность, коих много на свете. Александр обернулся к друзьям и пробормотал в растерянности:
- Я ожидал чего-то более грандиозного.
Он постоял еще некоторое время в задумчивости и произнес уже с большим вдохновением:
- И все же здесь сражался Ахиллес, мой предок!
- Если взятие этого города обессмертило имена победителей, какая же слава ждет того, кто сумеет покорить сотни таких городов? – осведомился Птолемей.
И юноши переглянулись, как бы примеряя на себя славу героев «Илиады». Ахиллесом может быть только Александр, Одиссей – это большой любитель моря Неарх, Патрокл – Гефестион, Аякс – Пердикка или Птолемей… А вот кто сможет стать Гомером их деяний – им пока было неведомо, хотя их войско сопровождал историк Каллисфен, племянник самого Аристотеля.
Александр легко вбежал на вершину холма и, раскинув руки, крикнул друзьям:
- Посмотрите на эту землю – она теперь наша!»
Повествование 2. Ученики
1
На ночь путники привычно остановились в поле. Развели костер, установили котел, принялись за свои нехитрые дела: чинили одежду и обувь, таскали к костру сухостой. Иуда и Шимон колдовали над варевом.
Скоро неотложные дела были сделаны, люди умиротворенно затихли вокруг тепла, задумавшись каждый о своем. Луна осторожно освещала степь желтым причудливым светом, и в этой первобытной тишине души наполнялись особыми, приходящими откуда-то извне, чувствами: тихой восторженностью и небесным покоем. Один из странников, молодой человек с по-девичьи крупными кудрями, обрамлявшими красивое тонкое лицо, поднял голову и молвил:
- Подумайте, а ведь сейчас, возможно, сам Господь на нас в надежде своей взирает!
Остальные тоже подняли глаза к безоблачному небу и мерцающим звездам, посмотрели, прошептали про себя слова молитвы и вновь вернулись к своим заботам.
Но чувство своей малости перед небом не проходило.
Учитель сидел вместе со всеми, но в глазах его не прыгали язычки от огня, и руки не потянулись к теплу. Сидел он прямо, сливаясь с мраком ночи, будто в одиночестве, выделяясь в кольце человеческих тел, как скала в кольце прибоя.
- Скажи, как долго осталось до конца нашего пути? – вновь нарушил тишину молодой человек.
- Нам то не ведомо. Мы только сеем, но вот когда взойдет?
- Иоанн как всегда нетерпелив, - сказал кто-то.
- Это свойство молодости, - ответил Учитель. – Но каждый волен задуматься, – а ради чего он пошел со мной? Чего он ждет от этого? Вот вы, Шимон и Нафанаил, зачем пошли со мной? Вы рыбаки, и удел ваш не твердь, а хлябь.
- Слово божье хочу нести, - немедленно отозвался крепкого телосложения мужчина средних лет.
- А ты? – спросил Учитель у Шимона.
Шимон закряхтел, отер своей широкой ладонью большой лоб с залысинами и, наконец, заговорил:
- Лукавить не буду. Странными и любопытными мне показались твои речи. А рыбацкое дело надоело хуже смерти. Семьи у меня нет. Все умерли от черной болезни. Вот и подумалось, а что если с ним пойти? Землю, людей увидеть. И, главное, посмотреть, как его Слово будет встречено. А к рыбацкому ремеслу всегда вернуться можно. Вот и пошел. Ну, а сейчас другое, - поспешно добавил он.
- Хорошо, что ты правдив, Шимон, - произнес Учитель.- Чтобы другим правду указывать, надо самому честным быть. А вы, Иаков и Иоанн, ради чего пошли со мной?
Иаков, крупный телом парень, стал неспешно обдумывать ответ, но младший брат, Иоанн, отбросив со лба непокорные кудри, не раздумывая, горячо проговорил:
- Я узрел на тебе печать Господню! И понял я, что если буду с тобою, то смогу тоже прикоснуться к высшему откровению и на меня снизойдет благодать!
- За кого же ты меня принимаешь? - спросил Учитель.
- За истинного толкователя Законов Бога! – пылко воскликнул Иоанн.
Иаков поддержал брата.
- Таких проповедников как ты очень мало. Думаем, ты – призван Богом.
- Ну, а ты, Иуда, чего ищешь?
Иуда перестал мешать варево, вынул ложку из котла, подумал немного и сказал:
- Истину. Или то, что мы называем божественным… Вот еще Хоам точно знает, ради чего он пошел…
- Да, знаю. Я ищу Правду! – твердо ответствовал Хоам, оглаживая свою тщательно подстриженную густую черную бороду.
Иуда удовлетворенно кивнул и вновь вернулся к своему котелку.
Помолчали, перебирая свои мысли и чувства.
- А вот и еда готова, - сообщил Иуда. – Подкрепим силы.
Отделили часть для равви, достали ложки, благословили пищу и принялись за еду.
Ели неторопливо, размеренно. Учитель по обыкновению ел мало и рассеянно. И опять веселый, задиристый огонь не мог увидеть свое отражение в его черных, бездонных глазах. Удивлялся тому Иуда и подумалось ему: это оттого, что они обращены внутрь… Но вдруг они потеплели, заискрились. Равви отложил ложку, развязал на поясе небольшой мешочек, и оттуда посыпались разноцветные камушки.
- Давно на них не смотрел, - сказал он. – Вроде обычные камни, а рассматривать их любопытно.
Его пальцы любовно разгребли кучку так, чтобы стал виден каждый камень в отдельности. Они были и вправду занятные: гладкие, округлые, расцвеченные цветными бегущими полосками.
- Странные какие! – удивлялись ученики.
Учитель улыбнулся.
- Морские, - сообщил он. – Их так стесали волны. А вот эти полоски –
