Входите вратами тесными

интернационального долга, приятно растворился в этих переменах. Но закон природы суров - без дела действующая армия стала разлагаться. Скучные дежурства и бесцельные тренинги молодежи быстро наскучили. Дефицит адреналина стал нестерпимым.
    Долго ждать не пришлось. В конце девяностого года Севу нашел тот самый старший лейтенант, правда, теперь уже полковник в отставке. С увольнением из армии прапорщика Резника проблем не возникло. Проведя, для разминки, несколько вооруженных экспроприаций по Москве и области, группа под управлением полковника Ерёменко отправилась на Балканы. Там они приняли пополнение из таких же искателей приключений, как сами, и превратилась в полноценную диверсионную роту.
    Лоснящаяся от жира, давно не подставлявшая свой зад под военный сапог Европа пришлась Резнику по вкусу. Это вам не нищий Афганистан! Тут было, где разгуляться. Имея огромный военный опыт, а потому оставаясь практически неуязвимыми, подразделение Еременко выполняло самые дерзкие задания официальных югославских властей. Единственное, от чего полковник отказывался - этнические чистки. Не то, чтобы гражданское население совсем не страдало от действий диверсантов полковника Ерёменко, просто, когда это случалось, полковник недовольно морщил лоб и говорил, чтоб впредь были осторожнее. Все-таки сказывались многовековые православные корни и традиции русской армии.
    Но вскоре блуждающий диверсионный отряд попал-таки в поле зрение натовских спецслужб. Пришлось покинуть такую жирную «военную площадку», как Югославия, хотя основные события там были еще впереди. Чтоб не марать непорочный российский нейтралитет отряд растворился в недрах самостийной Украины.
    Почему Сева не отправился контрактником на Кавказ, а сел на пароход в Венесуэлу? Очень просто. Добрая половина его боевых друзей, с которыми он воевал в Афганистане и Европе - выходцы из Дагестана и Чечни. И рано или поздно они бы  столкнулись по разные стороны баррикад. А для Севы убить боевого друга все равно, что съесть собственную собаку - отравиться не отравишься, но долго будет противно. Резник хоть и плебей по натуре, но воевать привык весело. Что же касается той грязи, невежества, злобы и чванства, которые сопровождают любую войну, то Сева их не замечал, ибо он родился и вырос среди всего этого.
     
    Звонок из центра застал Резника, когда тот принимал душ. Жара шла на спад, но все равно привычка три раза в день посещать душ укоренилась. Даже на дежурство он брал с собой несколько пар белья. Надо пользоваться, пока цивилизация рядом, а то кто знает, в какую Тьмутаракань придется отправиться завтра.
  Только Сева намылил голову, как раздался звонок. Когда звонок прозвучал в третий раз, Резник был рядом с телефоном.
    - Сева, - голос генерала он узнал сразу,- ситуация Н1. Машина возле тебя. Все необходимое есть, возьми только одноразовую посуду.
    - Есть, - коротко ответил Резник. 
    Ситуация Н1 означала срочное задание. И скорей всего по профилю. Ибо одноразовая посуда не что иное, как персональное оружие. Давно не было серьезной работы. Полгода Резник изнывал от скуки, почти, как тогда, после Афганистана. Хотя нет, сразу по прибытии из Венесуэлы проскочила одна халтурка. Но это была именно халтурка, а не задание. Как Сева решился на это, он до сих пор не понимал. Видимо остаточный кураж после веселья в Южной Америке никак не давал покоя.
    Тогда, сразу по приезду в Киев, Резник получил гонорар, командировочные и месяц отпуска. Кровь взыграла, хотелось оторваться, но с фантазией на гражданке у Севы  было слабовато, вот если бы вражеский склад взорвать или офицера в качестве языка привести,  тут его воображение как у Сальвадора Дали, а отдыхать он не умел. Поэтому ограничился казино и несколькими ночными клубами, ибо выезжать за пределы Украины  строжайше запретили.
    От загорелого, хорошо одетого, жилистого парня за версту воняло долларами. А, как известно, на этот запах, слетаются не только красивые девушки, но разного рода щипачи.
    Роскошная брюнетка, скорей всего профессионалка, что вполне устраивало Резника,  уже минут двадцать, как готова была ехать с ним куда угодно. Но вместо того, чтоб отправиться в опочивальню, Сева уже третий раз вёл ее в бар. Опытный глаз разведчика выцепил из толпы веселящихся группку ребят, которых ни танцы, ни водка не интересовали. Парни сидели за столиком, вяло пили, куда-то уходили, приходили, и все чаще посматривали на него. Порядок в клубе поддерживали пять здоровенных парней. Одного из них он, кажется, где-то встречал. Двое из охранников стояли на входе, один дежурил у туалетов и еще двое на танцплощадке. Понятно, пока он в клубе, он в безопасности, но что будет там, на улице, это вопрос?
      Брюнетка недоумевала, зачем они в третий раз идут в бар? Если клиент передумал, ради Бога, скажи по-людски. Но выяснению отношений мешала элементарная жадность. Клиент «жирный», жаль упускать, вот и решила бедняжка исчерпать ситуацию до конца. Дама сидела над «дохлым» коктейлем и ждала чем эта комедия закончится.
    Воспользовавшись тем, что бармен отвлекся, Резник стащил со стойки вилку из нержавейки, и хотел было сунуть ее в длинный боковой карман брюк, как вдруг слева от барной стойки, из-за занавески служебного входа показалось знакомое лицо. Это был  Славка Фишман. Рябого он узнал сразу. Славка знаком показал идти за ним.
    - Пошли, - кинул даме Сева, и  они направились к служебному входу.
  Троица молча прошла по какому-то захламленному, плохо освещенному коридору, и вышла к двери, которая вела на улицу.
    - Там стоит такси, уматывай, - Рябой открыл ключом подсобную дверь, -  я тебя потом найду.
    - Спасибо, рад был повидаться, - Резник с дамой прыгнули в такси и уже без приключений отправились к Севе на квартиру.
    Рябой, он же Славка Фишман, тоже когда-то служил в отряде полковника Скибы, но по окончанию срочной службы, за полгода до вывода войск, уволился. Больше Резник о нем ничего не слышал. Во всяком случае, ни в Европу, ни в Венесуэлу его никто не приглашал.
    Через три дня после встречи в ночном клубе Рябой позвонил Севе и назначил встречу  у его подъезда. Слава сидел у детской площадки и курил. В песочнике ковырялось несколько ребятишек. Рябой вполне подходил на должность гуляющего папаши. Сева присел рядом.
    - Добро пожаловать на Родину, -  поприветствовал Севу Рябой.
    - Здоров, Рябой. Давно пасешь меня? – ответил Резник и протянул руку для приветствия.
    - Извини за беспокойство, помощь нужна, - Рябой повернулся правым боком и только тут Резник увидел, что из под рукава рубашки выглядывал кончик гипса, - я тут упал неудачно.
      - Понятно.
      -  Смотрю, ты в хорошей форме, неплохо отдохнул?
    -  Можно и так сказать, - уклончиво ответил Резник.
    - У меня из-за травмы работенка денежная срывается, может, выручишь?
    - О чем речь, конечно.
    - Я как увидел, что ты вилку спер, думаю, все, пора спасать моих орлов.
    - Так ты у них за бригадира?
    -  Вроде того.
    - Понятно. Что за дело?
    - Вообще-то дело гнилое, но, так получилось, что отказаться не могу. А с такой рукой … сам понимаешь. Короче, ментяра один влез, куда не надо. Несколько раз предупреждали, но он упертый оказался. Братва постановила убрать.
    - Действительно гнилое дело.
    - Какая страна, такие и дела. … Так, поможешь?
    - А бригада что? Кишка тонка?
    - Сопляки. Им на матерого мента ходить, что младенцу на медведя.   
  Как и каждый уголовник, Сева ментов на дух не переваривал. Он был твердо убежден, что менты занимаются тем же, что и бандиты, только под прикрытием государства. Но, еще с зоны от старших товарищей он запомнил на всю жизнь одно правило - убийство мента это финальный аккорд любой воровской карьеры. Рано или поздно кто-то заложит, и тогда тебя не спасут ни свои, ни чужие. Ибо законы на этот счет во всех странах одинаковы.
    Но, боевая дружба, скрепленная кровью и взаимовыручкой, сильнее воровских и людских законов и, если друг просит о таком, значит, другого выхода у него нет. Сева согласился.
  На чердак дома, где была назначена встреча подполковника Квитко и его осведомителя, вело два хода. Один традиционный через люк с лестничной площадки верхнего этажа первого подъезда и еще один, о котором Квитко не знал.  На чердачном люке второго подъезда висел огромный замок. Но попасть на общий чердак двух подъездов можно и через маленькое световое окно на лестничной клетке второго подъезда. Какое-то загадочное архитектурное решение прошлых веков позволяло выйти на крышу старого здания минуя закрытый на замок люк. Это окно никогда не закрывалось, достаточно его толкнуть, и оконная рамка легко подавалась внутрь. Именно по этому пути Сева вышел на крышу дома, прошел по ней до слухового окна первого подъезда и спрятался в старом строительном хламе. Работать ножом Рябой запретил, ибо это был фирменный след, который рано или поздно мог привести к Резнику. По инструкции вальтер с глушителем надо оставить на месте, а бумаги, которые получит клиент от информатора, забрать и передать Рябому.
      До предполагаемой встречи мента и его агента оставалось полчаса. В качестве наемного убийцы Резник выступал впервые, хотя в засадах приходилось сидеть часто. Несколько раз тишину нарушали голуби и один раз две жирные крысы. Крысы, видимо, охотились на голубей, так как везде были разбросаны птичьи перья. Первым на встречу явился агент. Он вылез из люка, включил свет и внимательно осмотрел чердак. Через пять минут появился мент. Говорили тихо, да Сева и не прислушивался. Агент достал бумаги, мент бегло их просмотрел и кивнул головой. Первым, как и предупреждал Рябой,  ушел агент. Как только за ним захлопнулся чердачный люк, Сева прицелился и выстрелил. Тихо щелкнул затвор пистолета с глушителем, на пол упала гильза, мент покосился и рухнул. Сева подошел к телу, сделал контрольный в голову, забрал документы, положил рядом пистолет и покинул чердак тем же путем, что пришел.
    На следующий день Резник передал бумаги Рябому.
   
    Как только Николаенко вернулся из Ростова, суета в «Фонде» поднялась необыкновенная. Напряжение чувствовалось буквально во всем. Скучные дежурства  закончились. Постоянно куда-то выезжали оперативные бригады. Резко ускорилось обучения молодняка. Резник даже почувствовал обиду. Про него или забыли или берегли на крайний случай. Но после звонка генерала все стало на место. Сева печенкой чувствовал,  дело опять касается Николаенко.
    Каково же было удивление, когда у подъезда он опять встретил Рябого. Слава сидел за рулем старенькой рыжей «девятки».
  -  Помоложе водителя не нашлось? – вместо приветствия спросил Резник.
    - Прыгай, по дороге объясню.
    Как и догадался Сева, они ехали прикрыть Николаенко.
    К месту добрались спокойно. Машину оставили метров за триста от объекта. Им повезло, ни на лодочной стоянке, ни по дороге к ней ни кого не встретили.
    - Оттупорыливай по сторонам? –  приказал Рябой.
  Но и без команды Сева прекрасно фиксировал весь периметр. Жара и нещадное солнце разогнало всю публику.
    - Чисто.
  Сторож лодочной станции, куда приехали Рябой и Резник, открыл дверь