дорогу культурного общества к российскому народу. Вместе с народником приходят земский деятель и врач. Уже в конце XIX века в России появляется новый тип культурного человека левых убеждений – марксист, который как коммунист вытесняет народнический тип революционера-социалиста.
Наступает последний акт трагедии самодержавной России. Ей приходит конец в ходе мировой войны и революции, заканчивающейся гражданской войной. Появляется новая, уже коммунистическая Россия. Радикализация общественной жизни сменяется естественным примирением общественных интересов в ходе проведения «новой экономической политики» коммунистов-большевиков. На смену популярному революционному типу «военного коммуниста» приходит тип нэпмана, занятого частичной реабилитацией капитализации для успешной модернизации бывшей российской империи в государство нового типа – советской (социалистической) власти. Однако в ходе строительства социализма в отдельно взятой стране (в СССР) в окружении враждебно настроенных буржуазных государств обостряется классовая борьба в деревне. Начинается «раскулачивание» сельских нэпманов (кулаков-мироедов) и в социалистическом духе на селе организуются коллективные и советские хозяйства (колхозы и совхозы) из бедняков и середняков. Коллективизация сельского хозяйства становится необходимым условием проведения индустриализации аграрной страны. Другим источником проведения индустриализации стала культурная революция, которая не только покончила с безграмотностью населения СССР, но и присвоила материальные богатства церкви, освободив ее от них для духовного служения своему богу. Церковь, отделенная от государства и от образования, стала бедной, даже нищей церковью, от которой отвернулся народ, занятый построением безбожного «светлого (светского) будущего». На вырученные средства были закуплены машины и приглашены специалисты из-за границы, где началась «Великая депрессия». В результате в годы первых пятилеток (пятилетних планов) плановой социалистической экономики были проведены необходимые преобразования общественной жизни в городе и на селе. Появился новый тип человека – советский человек, представленный двумя подтипами: рабочего в городе и колхозника на селе, социальной прослойкой между ними в виде советской интеллигенции, сформированной из «бывших спецов» и новых выходцев из трудового народа благодаря культурной революции, а также советской номенклатуры управленцев. Именно советский человек как радикально левый тип человека был готов к неизбежной борьбе с буржуазным миром, натравившем на него фашиста как радикально правый тип человека.
Дальнейшая эволюция советского типа человека продолжается в послевоенное время. Так называемые «пятидесятники» восстановили народное хозяйство. Они были новыми, уже советскими идеалистами и романтиками. Они мечтали о построении коммунизма во всем мире и полетах в космос.
Пришедшие им на смену «шестидесятники» уже не были такими идеалистами. Они были еще те ребята, - внешне «добрые малые», а внутри с гнильцой. Они уже не верили в реальную осуществимость морального кодекса строителя коммунизма. Шестидесятники не были утопистами, но были реалистами, подстраиваясь под обстоятельства мещанской жизни, пустившей корни в «буржуазную оттепель». Они стали трубадурами первоначального накопления капитала при «развитом социализме». В массовом порядке начал развиваться капитализм под тенью социализма уже в семидесятые годы. Шестидесятники «свалили» на Запад, предав идеалы коммунизма.
В СССР появилось новое «потерянное» поколение семидесятников. Но оно скоро нашло себя в советском мещанстве. Семидесятники стали вырабатывать кодекс приспособленца и соответственно строителя развивающегося капитализма при социализме. К тому времени советская интеллигенция полностью сгнила, переродившись в жалкую кучку индивидуалистов. Этим индивидуалистам, не в пример авторам культуры «серебряного века», суждено было быть лишь жалкими подражателями пигмеев западной культуры позднего модерна и постмодерна
В восьмидесятые годы – в годы перестройки социализма в капитализм – пришли оборотистые материалисты. Только это были те материалисты, которые способны не строить новое, но разрушать старое. На большее они были не способны, захлебнувшись в криминале в так называемые «лихие девяностые». Появился тип либерального человека, которому «все позволено». Ниже падать было некуда.
Следующее поколение уже буржуазной России оказалось не способным даже на разрушение, примирившись с тем, что осталось в качестве жалкого наследия от советской эпохи. Это поколение «нулевых» полностью обнулилось. Это не только бесстыжее и бессовестное поколение малодушных людей. Оно не состоятельно и чисто интеллектуально.
Так в первой четверти XXI века появляется новый уже не человеческий, а трансчеловеческий тип мобильного существа, у которого сознание ограничено размерами мобильного технического устройства, посредством которого оно, это существо, похожее на человека, общается в социальных сетях с подобными себе и обсчитывает себя. Это уже не этическое и не эстетическое существо, которое совершает поступки во благо людей и рождается в красоте своих творческих свершений. Это существо сугубо техническое, исправно исполняющее функции, предписанные ей корпоративными (государственными и и прочими) социальными сетями передачи и приема информации. Для существования этого существа живая мысль или человеческое чувство является лишним движением, приносящим вред его нормальному функционированию. Никаких идей и знаний, достаточно только компетенций, соответствующих кругу обязанностей носителя и пользователя информации.
В лице современного «человека» мы видим вырождение его как душевного существа и сохранение только как существа телесного профиля. В будущем в отсутствии души можно заниматься перекройкой тела этого существа на искусственный лад. В искусственном теле уже на своем месте окажется искусственный интеллект определенной серии выпуска энного года. Те, кому сейчас около пятидесяти или сорока, – это последние душевные существа. Те, кому тридцать лет и ниже, уже находятся на пути к переформатированию человека. Одним из маркеров такого переформатирования является изменение вирусного фона в теле каждого человекоподобного существа. Так что первые пробы информационного, энергетического и вещественного преобразования человека в искусственное существо еще могут ощутить на себе те, кто находится в зрелом душевном состоянии (не говорю: «в интеллектуальном состоянии», потому что современный человек, даже в зрелом состоянии, демонстрирует лишь нижний порог его наличия). Для людей моложе сорока лет, как правило, такое ощущение превращение человека в робота является запредельным.
Поза учителя. Многие люди чувствуют себя «в собственной тарелке», то есть, в хорошем самочувствии, принимая позу ученика, у ног учителя. Такова ведическая традиция «Упанишад». Так проще жить, приняв вид «вежи» как послушного невежды, тем самым обязав знающего, ведающего человека принять позу учителя, стоящего над ним, над его душой. Самостоятельно мыслящий человек обязательно скажет такого рода учителю: «Не стойте над моей душой» («я сам с усам»).
Дифференциальное и интегральное Я. Есть сознание и есть бессознательное. Бессознательное является частью сознания. Другая часть - сознательная часть сознания – является сознательным. У сознательной части сознания есть свое Я (Ego). Именно с ним отождествляют себя обычные люди как нормальные, душевные существа. Но есть и Я бессознательной части сознания. Это «бес» сознания. Так условно его можно назвать. Чаще его называют alter ego (или второе Я). Или иногда его зовут внутренним голосом. Так Я делится, разделяется (дифференцируется) на сознательное Я и бессознательное Я. Но оно и соединяется, из многого становится единым (интегральным) Я. Единое или интегральное Я есть Я я и не-я. Именно о нем размышлял Фихте, до конца не понимая, с кем он имеет дело. Бессознательное Я есть Я самого тела, телесное Я. Естественным состоянием тела в отсутствии сознательного Я (или души), когда оно выключено полностью или частично, является сон. Сон без сновидений, когда сознательное Я выключено, и сон со сновидениями, когда оно частично включено, существует не активно, но пассивно, призрачно. Это призрачное существование Я и называется вторым Я. Второе Я есть призрак Я, его отражение. В нем оно, сознательное Я себя не видит, но видится. Это и есть сон. Сон является проявлением бессознательного, когда сознание не видит, но видится безлично. В сознательном же состоянии Я обналичивается, становится личным Я человека. В сознании человек является душой (сознательным Я). Во сне человек является телом. В качестве тела во сне он ведет призрачную (сонную) жизнь.
Другими словами, в бодром состоянии человек в себе есть душа, являясь для себя телом. Во сне он есть тело, являясь для себя призраком. Те, люди, которые умеют впадать в бодром состоянии в сон или выпадают из яви в него, являются медиумами. Развиваясь как медиумы и уже имея спиритический (призрачный) опыт, они умеют индуцировать призрачное состояние сознания. Они становятся в бодром состоянии проводниками внутреннего голоса или призрака, второго или альтернативного Я (alter ego).
Находясь в призрачном или бессознательном (безличном) состоянии, человек как тело при выключенной душе предоставляет себя в распоряжение других душ. Что это за души? Это могут быть души других тел, находящиеся тоже в призрачном (частичном, пассивном, вялотекущем) состоянии. Поэтому во сне мы часто ведем не свою, а чужую (не важно чью) жизнь, проживаем ее в своем теле, если их душа полностью отключена, Это и есть явление призрачной жизни уже не индивидуального, а коллективного бессознательного. Теперь это понятно, с ним все понятно. Понятно то, с кем общаются медиумы, кому предоставляют свое тело. Они общаются с духами, то есть, с теми душами, у которых нет материального тела, бестелесными душами. Их голосом, телом становится тело медиума.
Это хорошо, но как быть с тем, что знающие люди называют самосознанием? Как минимум, они имеют его, если осмысленно говорят о самосознании. Что такое самосознание с точки зрения сознания, сознательного Я или мыслящего Я человека, кратко говоря, с философской точки зрения? Напрашивается такой ответ: самосознание – это интегральное Я. Но так ли это? Казалось бы, так. Самосознание – это сознание сознания, то есть, сознание второго уровня, точнее, Я сознательного Я. Но в так понимаемом Я бессознательное, призрачное Я выходит из кадра сознания. Получается, что самосознание есть Я только сознательного Я без бессознательного Я. Тогда как интегральное Я есть Я сознательного Я и бессознательного Я вместе, в целом, кратко говоря, Я я и не-я (Я без сознания). Это личностное Я. Личностное Я есть личное Я, то есть, Я души
