превращенная форма личности. Играя других на сцене, актер начинает играть в жизни самого себя, не снимает театральности маски, ибо она приросла к его лицу, превратив его в личину, за которой скрывается пустота.
Холодное и горячее общество. В науке принято называть традиционное общество, как, например, в Азии или Африке (в Китае, России или Саудовской Аравии), «холодным» обществом, а современное (модерное или модернистское) общество, как, например, в Европе или Северной Америке, «горячим» обществом. Ультрасовременное (послемодерное или постмодернистское) общество или общество в XXI веке является уже «перегретым» обществом. Ученые говорят, да и на опыте видно, что то, что нагрето, быстро, скоро расширяется. Ультрасовременное общество расширяется тем более, с ускорением. Как открытое, а не закрытое общество, вроде традиционного, оно становится глобальным. Напротив, традиционное общество является герметически закрытым для внешнего мира и холодным, искусственно охлажденным, замороженным. В нынешнее время (в XXI веке) общество, даже традиционное, не может быть тотально закрытым. Как правило, оно открыто только для вещей и энергии в качестве, для продажи своих ресурсов и покупки предметов роскоши для элиты.
Естественно, традиционное общество открыто для вывоза капитала за границу в центры его накопления в развитом (постмодернистском) обществе. Современная капитализация традиционного общества имеет тенденцию ввоза в него самого производства, а не вывоза из него дешевой рабочей силы (миграции переменного (человеческого) капитала). И, разумеется, в традиционных обществах существует запрет на обмен информацией как внутри самого общества, так и за его пределами. Скорость обмена в таком обществе минимальна и она строго подконтрольна власти как авторитета силы. Продолжительное время существовавшая в традиционном обществе сила авторитета (традиции) ныне переродилась в авторитет силы, власти. То есть, произошла подмена авторитета властью. Власть, а не народ, заинтересована в консервации общества, в сохранении существующего порядка вещей (status quo). В таком обществе права и свободы граждан государство носят чисто декларативный характер. Поэтому, как обычно, традиционное, консервативное общество является свободным только для власти, для олигархии. Конечно, традиционная власть пытается скрыть свое благополучие от неблагополучного народа напыщенной риторикой о пресловутой стабилизации и косметическим ремонтом обветшалых традиций так называемой «инновации». Это все одни слова, ибо традиционное общество в своем кризисном состоянии консервации просто не готово к настоящим реформам, ибо они разрушат его до самого основания. В современном традиционном обществе, которое все равно, хоть и с боем, но уступает место новому, современному, то, на чем оно стояло, а стояло оно на традиции и идее, уже истлело или покрылось таким слоем пыли, грязи и ржавчины, что в нем из-за заморозки почти остановилась жизнь.
Напротив, в модернистском, современном обществе, свободном от власти традиции и открытом для прав и свобод граждан государства, существует обмен вещей, энергии и информации между людьми Это общество свободное, либеральное, открытое для реформ. Вот если реформы не срабатывают, то возможна революция «снизу» или ее амортизация «сверху».
Другое дело, что горячее, либеральное общество периодически лихорадит, особенно в настоящее время постмодерна от перегрева. Этот перегрев вызван скоростью обмена всем на все. В обществе, открытом для массового потребления, периодически не может не наступать перепроизводство товаров, особенно товара товаров, капитала, для этого потребления. Их производится и предлагается намного больше, чем нужно для удовлетворения потребительского спроса, тем более, когда самым ходовым товаром становится информация. Либеральное общество становится информационным. Причем появляется избыточная информация, которая мешает нормальному (оптимальному) функционированию реальной экономики. Вот если бы эта экономика была бы не рыночной, а плановой, то информация была бы оптимально распределена по всем сегментам единого народного хозяйства, а не особенного хозяйства корпораций капитала. Разумеется, есть и еще минусы у либерального общества. Это общество стало непомерно техническим. В нем ощущается недостаток органики, реальной жизни и избыток искусственной, виртуальной жизни. В нем господствует право и страдает мораль. Вместо идей циркулирует информация. Поэтому это общество бездуховное и даже бездушное. Культ потребления отупляет население, падает уровень интеллектуального напряжения у массы потребителей. Они разучились творить и умеют только потреблять. Потребление учит только считать свои доходы и подсчитывать свои расходы. В массе люди развитого капиталистического общества заняты только расчетами собственного капитала. Но и это теперь уже не напрягает их интеллект, ибо в информационном обществе за них считают гаджеты. Чем же они занимают свое сознание и упражняют свое тело? На что теперь они способны? Только на развлечения.
В современном обществе существует только два направления движения: на Востоке и Юге назад, на Западе и Севере бег на одном месте по кругу. Возможны сочетания, как в Китае. Где же третье направление движения – вперед? На движение вперед в будущее способны только утописты, но их больше нет, ибо остались только либералы как люди настоящего и консерваторы как люди прошлого. Да, нет утопистов, но есть утопия, точнее, дистопия, как общество вырождения, у которого нет будущего, ибо оно в лице консерваторов зациклено на прошлом, которое прошло, и либералов, которые «не видят дальше своего носа», разучились планировать, понадеявшись на искусственный интеллект, который, естественно, стал превосходить их интеллектуальный потенциал, лежащий на нуле. У консерваторов и либералов нет идей. У консерваторов с «обмороженным» сознанием есть «на уме», точнее, в коллективном бессознательном, одна мертвая традиция, у либералов и этого нет, нет, вообще, идей, даже «мертвых», а есть информация, которая обрабатывается, но уже не их головным мозгом, а искусственным интеллектом сетевых структур.
Таким образом, общество может находиться в движении, только это движение будет движением вспять или топтанием на одном месте. Ведь уже даже простым взглядом, не вооруженным научным интеллектом, видно, что в таком обществе человек не то, что больше не развивается, - не становится здоровее, умнее, моральнее, чем был прежде, - он буквально, а не в переносном смысле, деградирует, вырождается в бесчеловечное существо, не приспособленное к нормальной жизни.
История. Это взгляд из настоящего того прошлого, которое не прошло, на то прошлое, которое прошло, брошенный с целью, чтобы прошлое, которое не прошло в настоящем, не прошло и в будущем. Такой взгляд помогает, с одной стороны, остаться в настоящем, что заостряет чувство реальности, а с другой стороны он позволяет связать причины, которые скрыты в прошедшем прошлом, с последствиями их действий в будущем, обостряя чувство указанное чувство реальности до чувства истории. Последнее чувство сложно по своему составу: оно отличается тем, что привлекает наше внимание к неповторимому своеобразию событий, и в то же время (одновременно) наводит нас на мысль, что есть логика, последовательность их случания, что они не случайны.
Факт и информация. Факт - это зарегистрированный случай, а информация – это данность его нашему сознанию. О том, что дано, у нас есть информация, сведение о том, что случилось, что зафиксировано как случай. Естественно, возникает вопрос: Случай или явление чего? При установлении сущности этого явления как его причины, по необходимости, складывается ясная картина происшествия, в которой сущность явления играет роль его причины, а само явление выступает следствием сущности, сути происшествия. Таким образом, обнаруживается факт благодаря информации, который требует объяснения. Объяснение позволяет расшифровывать (приписать) значение явления, истолковывать его смысл на основании полученных сведений (информации) из факта того, что случилось (произошло). Как это происходит? Дается описание случая. В этом описании циркулирует (задействована) информация об этом случае как факте. Следом определяется сущность случая (что это?) как явления причины и объясняется связь этого явления с другим, выступившим для него причиной и сделавшим его своим следствием.
Цивилизация женщин и культура мужчин. Скажут: «Нет, вы не правы, это культура женщин и цивилизация мужчин». Вы уверены? Впрочем, пускай говорят: они мыслят, вернее, соображают стереотипами. Многие не могут взять в толк, что все поменялось: кто был «ничем», тот стал «всем», кто был «всем», стал «ничем» или чем-то менее значительным.
Так, например, прежде, если люди не умели думать, то хотя бы они на опыте или в рассуждениях и вычислениях нечто знали. Была цивилизация знания. С чем мы имеем дело теперь? С цивилизацией не знания, а информации. Если идеи располагают к размышлениям, к мыслям, а знания - к исследованиям, то информация располагает к использованию, к потреблению Кто является идеальным потребителем? Разумеется, женщина. Цивилизация потребления есть цивилизация женщин. В такой цивилизации и мужчина становятся, - кем бы вы думали? – разумеется, женщиной, или dans le genre de la femme, на худой конец, средним полом. Прежде Адам был мудрым, вроде ангела, потом он стал ученым, познавшим, знающим Еву. Чем же Адам является теперь? Членом женского кружка за равноправие, техническим средством извлечения информации. Он превратился в культурное, креативное приложение цивилизации потребления.
Антропологические типы в истории. В позапрошлом веке популярным типом культурного человека был тип материалиста и позитивиста. Он появился в пореформенные годы в России. Это был шестидесятник девятнадцатого века. Именно в таком прогрессивном и положительном человеке нуждалась Россия, чтобы реформировать общественный строй крепостнической и феодальной России, сделать ее свободной и развивающейся буржуазной страной. До него в общественном сознании российского общества господствовал тип реалиста, готового к общественным преобразованиям. Ему по необходимости должен был предшествовать тип идеалиста, прямо противоположный типу материалиста. Идеалист и романтик еще только мечтал о возможных преобразованиях российского самодержавия. О чем мечтал идеалист и строил планы реалист, осуществил материалист.
Следом за проведением экономических и социально-политических реформ, разумеется, ограниченных условиями существования отсталой российской империи, необходимо было заняться образованием невежественного российского народа. Для исполнения этой задачи появляется новый тип культурного человека, - который идет в народ. Его поэтому и назвали «народником». Он стал прокладывать
