"Анфиса и Прометей". Книга 1-я. "Человек Будущего"

Будущее — счастье и могущество всего пробуждённого и освобождённого человечества — творить своими руками! Своими мыслями, своими трудами, своими мечтами!..

Но это Будущее — нуждается в глубочайшей, серьёзнейшей и самой разносторонней опережающей разведке! И — в самых внимательных, умных и храбрых исследователях-разведчиках!..

Человечество сделало столько великих и важных открытий! Но — сколько ещё неизведанного! Мы ведь до сих пор не знаем — почему человек болеет и умирает? И как можно победить болезнь и смерть? Но ведь можно! И как сделать человечество бессмертным, совершенным и счастливым?..»

…

И всё чаще отец в своих «педагогических речах», обращённых к Анфисе, останавливался на главной для себя теме — и говорил:

«У каждого человека — как и у всего человечества — есть только одна, самая коренная, самая фундаментальная проблема — это проблема его смертности! Все остальные проблемы — только производные от неё. Добро и зло — это жизнь и смерть. Решим проблему жизни и смерти — и решатся все остальные проблемы!..

И человечество — всю свою историю решает эту проблему! И уже, вроде бы, очень много, чего поняло...

Ведь коммунизм — это и есть победа над смертью, это и есть бессмертие человека и всего человечества! А бессмертие — значит совершенство! Во всех отношениях и смыслах! Человек должен стать совершенным!..

И тебе — надо всему этому учиться! Быть разведчиком и воином — значит непрерывно учиться! Учиться — и у радости, и у боли! Учиться — даже у самой смерти!..»

…

И Анфиса училась. И училась вдохновенно и страстно, потому что чувство тайны жизни и смерти — самой жгучей и важной тайны на свете — как и жажда некой Высшей Справедливости, как и благоговейное преклонение перед всем революционным и героическим — которое теперь должно стать космическим — всё это стало ей знакомо и близко уже очень и очень рано...

Она очень любила, и крайне уважала, разных революционеров-подпольщиков, особенно «народовольцев» (о которых ей постоянно рассказывала Герта), настоящих подпольщиков и конспираторов. А ведь революционер-подпольщик — он тоже как разведчик! Вот, и Ленин. И Дзержинский. И Сталин, наверное...

Про Сталина теперь всё время говорят, что он стал «культ». Только и слышишь непрерывно по радио и по телевизору — что культ, и культ!..

А Герта говорит, что все культы — это культ Солнца. И Огня тоже. Просто детей надо всё время учить, что от спичек без культурного поведения можно всем сгореть. Мы уже и так — горели-горели! И теперь можем сгореть совсем...


Споры отца с братьями о Сталине

Как уже говорилось, у отца Анфисы было два старших брата: дядя Петя и дядя Андрон. И оба тоже воевали.

Братья собирались вместе редко, и с годами всё реже. Обычно, по большим праздникам, и, чаще всего, именно у отца. Пили мало, этого дела никто не уважал. Но помянуть погибших товарищей, равно и многих, уже покинувших этот мир родственников, считали необходимым и святым делом. Это делали стоя, вспоминая всех поимённо...

Впрочем, когда у отца начались слишком большие проблемы со здоровьем, он решительно прекратил употреблять всякий алкоголь когда бы то ни было, и братьям это горячо советовал. Настоящий коммунист никогда не должен ни пить, ни курить.

Братья отца курили. Сам он в войну, по его рассказам, очень много курил, а потом бросил. И врачи запретили, и сам понимал, что для коммунистической работы нужна бездна здоровья и здоровых сил, и что никаких пьющих и курящих при коммунизме быть не должно. И надо быть абсолютно во всём примером для детей.

Все трое братьев при встрече иногда запирались в отдельной дальней комнате, чтобы никому больше не мешать с куревом. Да и не только с куревом. И — принимались спорить...

…

Споры были очень жаркие, иногда до криков, до взаимных обвинений, почти до серьёзных ссор...

Анфиса невольно слышала эти споры. И понимала так, что все трое братьев были, конечно, горячо за Ленина. А спорили больше всего из-за Сталина — про которого Хрущёв объявил, что он «культ».

Дядя Андрон Сталина страшно ругал. Отец защищал. А дядя Петя когда ругал, а когда защищал. Оба брата отца ругали Троцкого. А отец защищал и Сталина, и Троцкого. Батьку Махно отец тоже защищал. А Хрущёва дружно ругали все.

Дядя Андрон не мог простить Сталину, как он говорил, гибель очень многих людей, настоящих революционеров и коммунистов, в том числе и их родственников.

А отец говорил ему с жаром:

"Да ты пойми: он людей — убивал, а народ — спас! Страну — спас! Единственную на нашей планете колыбель социализма — и грядущего коммунизма — сумел спасти!..»

Дядя Андрон кричал:

"Палач — твой Сталин! После его «чисток» партии — какие, вообще, коммунисты-то остались? И о каком коммунизме теперь может идти речь?..»

А отец ему в ответ:

«Палач при народной власти — казнит по воле и по поручению народа! А Сталин был — настоящий народный вождь, какие случаются раз за тысячу лет! И он исполнял — волю народа! И народ — это понимал! И прощал ему и его жестокости, и его ошибки! И верил ему — как своему настоящему Вождю!..»

Дядя Петя говорит отцу:

"Ты что, хочешь сказать, что народ — сам себя казнил, сам себя репрессировал?"

А отец:

"Так на то она — и Гражданская война: в ней народ борется с самим собой, сам себя казнит, сам себя чистит, и сам себя репрессирует! Именно так! Внутри самого себя разделяясь на непримиримые и насмерть воюющие классы — когда скрытые классовые противоречия достигли уже своего явного предела! Это — диалектика!..

И у нас Гражданская война — она ведь до сих пор не закончилась! И ещё неизвестно — кто в ней победит!..

А репрессия — она с чего начинается? Я тебе скажу! Репрессия — начинается с доноса! Десятки миллионов доносов — я не преувеличиваю! И сколько их уже уничтожено! Их что — Сталин писал?! Ты видел эти доносы? А я их — видел! Десятками, сотнями — вот в этих своих собственных руках держал!.. Эти бумажки почитаешь — в людей, в народ верить перестанешь!..

А я — верю в народ! И буду верить!.. Да, сын доносил — на родного отца, и брат — на родного брата. Кто-то — из мести, кто-то — из шкурничества, кто-то — чтобы себя выгородить, собственную шкуру спасти. Сколько угодно такого было! Миллионы свидетельств тому в наших архивах ещё пока лежат...

Но ведь другие — они же действительно считали, и верили, где-то справедливо, где-то нет: что его отец — враг, что его брат — враг! И что ради дела Мировой Революции и Мирового Коммунизма — ты обязан, если надо, пожертвовать всем: и отцом, и братом, и женой, и другом, и любым близким человеком!..

И вот я — в саму веру эту ихнюю верю, Андрон! И нет ничего в мире важнее и святее этой веры! Не суеверия — каких у нас с преизбытком — а веры! Без этой веры — никакой Победы у нас бы не было! И никакого Космоса бы для нас не было! И самого Коммунизма без этой веры — и не будет, и быть не может! А с верой — у нас всё будет!..

Ты Евангелие читал — как там сказано:

«Праведность наша — от веры в веру»!.. «И не будет ничего невозможного для вас»!..»

Дядя Андрон на это отвечал, уже сильно уставшим голосом:

«Грешник твой Сталин! Такой, каких свет ещё не видел! И гореть ему в аду за все его грехи!..»

А отец, тоже уже сильно усталый от этих споров, так же тихо и устало, но с какой-то глубочайшей внутренней твёрдостью и убеждённостью отвечал:

«Грехи его — на нас и на детях наших!..»

…

Споры эти всегда кончались общим признанием, что, в любом случае, в мире очень плохо, и со страной тоже очень плохо. И что и страну, и весь мир — который вот-вот может сгореть в атомном пожаре — и всё Дело Коммунизма, надо спасать.

А для этого — надо всеми средствами форсировать научно-техническую революцию! И делать революцию культурную. Надо и в народ, и во всё хозяйство, и в управление — внедрять самую передовую творческую мысль, образование и науку! А особенно — генетику и кибернетику! И бороться со всеми видами шкурничества и невежества, со всеми проявлениями мещанства и буржуйства... И ещё есть надежда!..

…

Анфиса с этим согласна. Надо пробуждать космическую сознательность у людей! И надо создавать братство! И надо создавать — Нового Человека!..

Человека-Героя!
Человека-Творца!
Человека-Титана!
Человека-Борца!..

Это Анфиса сама, размышляя, такое небольшое стихотворение придумала...

Человека Будущего!.. Хотя все, всё больше, сомневаются: а откуда он, вообще, возьмётся?..

А Герта говорит, что первобытный человек — это и есть Человек Будущего. Потому что у него в генах был коммунизм. И сейчас будет!..


Путешествие в Разлив. Ленин в Шалаше. Девочка в луже.

Однажды летом на даче — и это был воскресный день — Анфиса услышала, как отец обсуждает с другими «коммунарами» какую-то выставку в Разливе, в том музее Ленина, где его Шалаш.

Выставка называлась «Ленин и Космос. Человек Будущего». И её почему-то запретили — хотя ведь кругом только и говорили, что про Ленина, и про Космос, и про Человека Будущего, и про коммунизм.

И все, вот, думали: ехать сейчас на эту выставку или не ехать, чтобы успеть её посмотреть, пока её не ликвидировали.

Говорили об этом деле, как всегда, очень интересно и горячо, и Анфиса заслушалась (тем более, что и она ведь туда поедет, если все поедут)...

А потом спрашивает:

«А Ленин — он и в Мавзолее, и в Шалаше тоже?»

Все сразу затихли, глядя на Анфису с раскрытыми от удивления ртами, как часто бывало, когда она задавала такие вопросы.

А отец только развёл руками — и говорит:

«Нет, ну, надо ехать! Едем немедленно!..»

И говорит Анфисе:

«Да, Цветик! Именно так! Ленин — он и в Шалаше, и в Мавзолее! И ты это сейчас увидишь! Не всякий это способен увидеть — но ты увидишь!..»

Быстро собрались. Дядя Гена, как обычно, сел за руль машины, отец рядом с ним. А на заднее сидение забрались Фрося и Гриша, и между собой они усадили Анфису с её куклой Пандорой.

Тронулись по довольно хорошо знакомому пути (по «ленинскому пути», как отец и Гриша объяснили, по дороге, Анфисе). И это было сравнительно недалеко...

…

Выставка действительно оказалась очень интересной. У отца там, в музее, были знакомые, и им показали многое из того, что не показывали никому, и много чего рассказали интересного (иногда даже полушёпотом).

Осмотрели и весь музей, и Шалаш Ленина, и всё вокруг, всё внимательно осматривая и обсуждая.

Анфиса немного изучила и озеро Разлив, и ближайший лес, где когда-то жили первобытные люди.

Стали возвращаться обратно на дачу, уже когда начало понемногу темнеть.

…

Анфису от усталости и от всех впечатлений в машине немного разморило, и она стала понемножку дремать. Но с большим интересом, как всегда, слушала всю беседу отца и остальных их товарищей-спутников, от которой и у неё самой возникали, как обычно, разные интересные мысли.

Она узнала, что когда-то, ещё в каменном веке, здесь была стоянка первобытного человека. И у первобытных людей здесь было святилище, в котором был янтарь — электрический Солнечный Камень. И там был первобытный Ленин. И теперь это святилище стало Шалаш Ленина.

Она поняла, что именно Ленин в Шалаше — стал Лениным в Мавзолее. Что Шалаш Ленина — это лоно и колыбель Октября, что революция родилась из Шалаша. Что и Шалаш, и Мавзолей — это, на самом деле,