прошли.
Не прощу я тебе…
«Не прощу я тебе»…
Как часто слышишь эту фразу и от любящих тебя людей, и от тех, кто тебе безразличен.
Она сидела на диване и уже полчаса смотрела в стену, не шевелясь.
«Какой мерзавец, какой подлец», думала она.
Ее мысль металась из стороны в сторону. Она, придя с работы раньше, застукала мужа с подругой в одной кровати. Это может произойти с кем угодно. Может, конечно, может. Но рассуждать об этом издалека довольно просто, когда это тебя не касается.
Он оправдывался. Просил чтоб простила, что так получилось, что так вышло. Она не хотела слушать никаких оправданий, не было сцен ревности, она просто собралась и уехала.
Теперь она сидела в съемной квартире и смотрела в стену. Нарыдавшись она поняла, что жизнь продолжается, что она больше не будет реветь. Но слезы накатывали, и она не могла их больше остановить.
«Прости меня», слышался его голос сквозь слезы.
Она уже перестала что-то соображать вообще. Не хотелось ничего понимать и принимать тоже.
Предательство в любви – самое страшное, что может случиться. Когда любишь другого и думаешь, что и он тебя также любит, то совсем никак не ожидаешь от него подлости. Но бьют больнее всего те, кто принес больше всех радости. К сожалению, это взято из жизни. От кого была самая большая радость, от того и будет самое большое горе. Как бы не хотелось по-другому.
Прошло время. Боль утихла. Для себя она простила его, но уже не вернулась, решив, что пусть лучше одна, чем жить с человеком, который лишился доверия. Пусть лучше одна. Одна она была недолго. На ее пути встретился другой человек, который смог ей помочь забыть боль, которую она испытала. Она хотела забыть, и он помог.
Для себя она простила, нет, не измену. Настоящая любовь измен не прощает. Она простила его за боль, которую он ей доставил. У нее это получилось. Простить. Не прощать – удел слабых. А сильный может простить. У нее получилось это сделать.
Огонь в душе
Смотреть на огонь, так здорово просто невероятно как здорово. Он горит, такой пламенный, такой завораживающий. Вынешь палку из огня, она горит. Чувствуешь себя властелином, властелином всего. Но не таким властелином, который по регламенту, а властелином настоящим. Один философ сказал, что не у всех властителей есть власть. Хотите это понять? Да не стоит. Зачем что-то понимать. Не надо ничего понимать.
Человек ничего не понимал и не хотел этого делать. А когда понял, то ужаснулся. Он понял, что он в болоте. Потом он убрался оттуда. Добровольно. Представляете, можно ходить каждый день и быть как зомби. Не помнить себя абсолютно.
Вот так можно жить и не жить. Он вот жил и не жил. Каждый день ходить, знать, что он действительно может и не делать. Чтобы не выделяться, не делать. Но он не мог не выделяться. Он выделялся даже тем, что просто жил, без всякого на то разнообразия. Жил просто и все. Тем и выделялся, что жил.
Быть не таким как все безумно нравилось. Попробуйте, что такое не бегать в табуне. Можно, конечно, можно. Не бегать в табуне. Он устал быть как все. Глаза были, как в тумане. Не хотелось так жить больше, не хотелось. Но надо было жить. Хочешь или нет, а надо. Он и жил, как все и не как все. Не умел он как все, да и не хотел.
Проверка
Зона. Тюрьма. Романтика. Уверены, что первые два слова сочетаются успешно с третьим? Если вы уверены, то попробуйте и проверьте. Когда убедитесь, что это не так, часть жизни уже будет переломанной. Так что проверять не надо.
У русских есть пословица: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся». Жестоко, но, по сути, верно.
Один подросток решил проверить, сочетаются ли первых два слова с третьим. Проверить решил на себе. Совершил кражу и угодил в малолетку на 2,5 года. С приятелями, такими же, как он, ограбили магазин. Затем, употребив значительное количество спиртного, побили окна домов на первых этажах. Парням казалось, это очень круто. Приехала полиция, всех забрала, потом суд, приговор, зона.
Лязгнули ворота, въехал воронок.
– Открывай, – крикнул сержант охраннику и начался этап. По очереди сгоняли из машины парней и велели строиться.
– Фамилия, имя, отчество, статья, срок?
Вопросы эти слышались постоянно.
Наш герой прибыл с этим этапом. Он вышел последним из воронка. Парень был невысокого роста, брюнетом, звали его Игорь.
– Осужденный Игорь Минаков, – начал он.
Этап закончился, осужденных сначала направили в карантин, через неделю в барак.
Их встречала новая жизнь, по новым законам, где инстинкты были превыше всего. Выжить любой ценой. Деление на касты, страх быть убитым или опущенным, страх перед администрацией. Но самый главный страх – страх перед волей. Он возникает у малолеток через несколько лет отсидки. Им знакомы порядки на зоне, но они не знают, что будут делать на воле, не знают вообще.
Игорю до этого времени казалось, что романтика будет подстерегать его на каждом шагу. Только романтики не было, а было нечто другое. Страх, ужас, страх.
Ему даже довелось за эти два года увидеть, как делают опущенным. Держат несколько человек и по очереди насилуют. Так пацан из обычного превращается в того, с кем нельзя даже будет разговаривать, с которым нельзя есть, пить, курить.
Мировоззрение молодого человека кардинально поменялось за это время. Он уже не считал, что на зоне есть романтика. Ее там нет, там все очень жестоко и сурово. Особенно на малолетке. Пацаны подражают взрослым бандитам, стараются жить по уголовным неписанным правилам. Раз вступивши на эту дорожку, с нее вряд ли когда уже сойдешь, скорее всего, сойти можно, но будет очень трудно.
ЧАСТЬ 7. ФЭНТЕЗИ. СКАЗКИ
Лес
Лес был самым обычным. В середине леса стояла избушка. Она была уже дряхлой. Древние верят, что в каждом лесу есть свой стражник, такой и тут был.
Наступило утро. Маленький гном проснулся довольно рано. Он был готов к новому дню. Еще сквозь сон он услышал, как скрипели деревья вокруг, как хрустел снег.
– Опять зайцы с утра пораньше куда-то побежали, – подумал он и встал.
Сегодня надо было сходить за дровами, да и пройтись, посмотреть как дела в лесу.
Он оделся и вышел. Была зима, лес был красивый, все деревья в инее, снег хрустел под ногами. Гном пошел в чащу. В его планы входило набрать хворосту, растопить печку, а потом пошалить. А шалость была в следующем – он начинал читать заклинания, снег поднимался, кружился вокруг него и сверкал всеми цветами радуги. Хозяина леса это весьма забавляло. Сегодня к вечеру он планировал сделать то же самое.
Гном углублялся все больше и больше в чащу. Деревья становились все гуще и гуще. Мимо него пробегали зайцы, косули и невероятное количество то ли ворон, то ли галок. Все очень было красиво.
Особенно гному нравились белые филины, которые жили в самой чаще. Цвет их перьев был ярко белым, даже белее снега. Иногда они прилетали к его избушке и сидели на деревьях.
– Вот сейчас их найду, посмотрю и домой, печку топить, – сказал вслух гном и продолжал пробираться по чаще.
Через некоторое время он их увидел. Они были великолепны. На ветвях сосен снег и на нем белые филины.
Гном поднял своим заклинанием снег, начавший кружиться вокруг сосен. Филины отряхнулись и улетели.
– Убежали, – сказал игриво гном. – Ну вернитесь, я не буду больше шалить.
Филины обратно сели на ветку. Гном отправился домой в избушку.
Дома он долго отряхивался, затопил печку, сел в кресло и начал раскачиваться. Вскоре он уснул.
Хозяин любил свой лес. Ему казалось, что вся жизнь его в этом лесу и заключается. Он еще не знал, что за лес придется вскоре бороться, а пока все было спокойно и вскоре он уснул в своем кресле.
«Забудь, и тебе станет хорошо»…
– Забудь, и тебе станет хорошо.
– Да нет, не станет, если забуду, – думал молодой эльф, шагая по дороге.
Его принуждали забыть, отказаться, отказаться от всего, не быть больше эльфом, не быть колдуном.
– А кем же быть тогда? – спросил он у своих новоявленных друзей.
– Будь как мы, – ответил один из орков.
Блуждая по горам, эльф случайно наткнулся на поселение орков, довольно уродливых созданий, приносящих людям только вред.
Эльфу всегда казалось, что волшебники должны приносить пользу людям, улучшать их хозяйство. Он часто вспоминал, как много лет он пробирался в дома к людям помогал им, лечил скот.
– А что теперь? – постоянно думал он. – Я превращусь в злое существо. Да не будет этого.
Он решил, что не бывать этому.
– Я ничего не забуду, – сказал он своим новым друзьям.
Те пришли в ярость.
– Мы орки, ты должен быть как мы, – ревели они. – Если не станешь как мы, то заточим тебя в башне, не выбраться оттуда никому.
Магия орков была сильна, эльф знал, но и магия эльфов была не слаба – это он тоже знал.
– Наверное, без битвы не обойтись, – подумал эльф.
На следующее утро на равнине, окруженной горами, появились эльф и трое орков. Началась битва. Все сияло вокруг. Орки побеждали.
– Неужели все, – прошептал эльф и вспомнил еще один магический прием.
Применив его, он увидел, что орки отлетели в разные стороны и оцепенели.
– Работает, надо же, – сказал эльф.
Придя в себя, орки уползли с поля битвы, эльф остался один.
Он больше не искал себе никого, занялся своими делами, потому что каждый должен быть на своем месте. Ему нравилось помогать жителям окрестных деревень и жить в горах.
Он не забыл себя, ему стало хорошо как раз от того, что не забыл.
«Оживи снег»
– Оживи снег, – говорил старый волшебник молодому.
– Не хочу, этот заговор трудный. Не хочу, – категорично отвечал тот.
– Когда зло нападет на тебя, оживи снег, не забудь, – сказал тот.
Прошло много времени с того разговора. Старый волшебник умер, молодой вошел в силу. К нему ходили люди, он исцелял, помогал, лечил. Людей было бесконечно много, без счета.
И вот как-то к нему пришел один человек.
– Помоги мне, – сказал тот, – на людей кидаюсь, себя не контролирую.
– Магия, одержимость, скорее всего, – сказал волшебник, – ладно, попробую.
– Спасибо, – ответил гость (его звали Александр).
Тут начался обряд. Волшебник знал, как изгонять одержимость, хотя и не любил этот обряд.
– Защити, Господи, раба божьего Александра от черного колдуна, черного ведуна, черного шептуна во тьме бредущего, узоры плетущего, в шар смотрящего, как змей шипящего, – начал волшебник.
Вдруг гостя стало трясти, он стал пытаться выбежать из дома, но не получалось.
– Защити, Господи, раба божьего Александра от огня, меча, каленых стрел, горящей нефти. Именем Господа выйди из тела этого.
– Не пойду, – орал гость, кидаясь на стены.
Тут гость потерял сознания. Волшебник подошел к нему, тот очухался.
– Легче? – спросил он гостя.
– Да, – ответил тот.
Но подозрение не ушло из души мага.
– Давай выйдем на улицу, – предложил тот.
Оба оказались на улице. Тут гость улыбнулся какой-то неестественной улыбкой. Волшебник догадался и решился. Оживленный снег начал закруживать гостя. Так длилось 20 минут.
Все закончилось, снег перестал кружиться, Александр тоже.
– Вот теперь все ушло, – сказал гость.
– Спрятаться хотел. Они подселенцы такие, прячутся в самые потаенные уголки в надежде, что их не сыщут.
– Спасибо, мастер, – сказал гость, уходя.
– Постарайся жить так, чтобы больше не
