друзья?
Распрощавшись, Натома быстро направилась к выходу и исчезла в толпе встречающих, на прощанье ещё раз взмахнув рукой. Лиза и Эдик переглянулись с удивлением от такой неожиданности, но одновременно и почувствовали облегчение, потому что остались наедине и могли принадлежать друг другу.
Виктор крепко обнял Эдика, легко коснулся губами руки Лизы, с которой уже был давно знаком, подхватил её поклажу, и троица весело зашагала на площадь, где была припаркована «тачка». Закончился счастливый отдых на море, теперь в свои права вступали новые заботы и новые проблемы. Эдик ещё не знал, что на квартире Виктора его поджидало письмо из родного города с описанием скромной свадьбы Лены и Толика и всех их проблем.
Родители Виктора были рады его дружбе с Эдиком. Они считали, что их сыну полезно поучиться у Эдика спокойному самостоятельному взгляду на жизнь, а хорошее знание языков вообще приводило их в восхищение. Виктор был коренной москвич в четвёртом поколении. Он родился и вырос на московских улицах недалеко от Белорусского вокзала, хорошо знал город и все достопримечательности Москвы и в первое время помогал Эдику приобщиться к столичной жизни. Но затем их роли как-то незаметно переменились. МГИМО, престижный вуз страны, куда было поступить ой как непросто, предъявлял высокие требования к своим студентам. И здесь не помогало более чем удовлетворительное материальное положение родителей. Не помогали и знания, полученные зубрёжкой. И если за хорошие деньги можно было поступить практически в любой вуз, и даже, не посетив ни разу аудитории института, иметь диплом, то ум и способность широко мыслить нельзя купить ни за какие деньги.
По неписаному «табелю о рангах» Эдик находился в интеллектуальной элите студенчества. Виктор, как говорится, звёзд с неба не хватал, но был достаточно честным и дружелюбным юношей. У него был лёгкий характер, без ненужных обид и рефлексий. И он, честно говоря, не искал выгоды в отношениях с товарищами, сам старался помочь им, особенно в решении разных бытовых проблем. Его любили и в группе, и на факультете, а иногда пользовались гостеприимством его родителей, никогда не отказывавших сыну в таких просьбах. Да и то сказать, кто же не оценит возможность прожить в Москве пару-другую дней для своих родственников, которым негде было остановиться! Цены в гостиницах были просто сумасшедшие, а для приехавших из провинции был дорог каждый рубль. Москва, внешне ставшая довольно чистым городом, имела очень много грязи в отношениях москвичей к «иногородним» россиянам. Москвичи вольно или невольно кичились своей «столичностью». Зато по отношению к иностранцам, особенно денежным, хотя другие в Россию и не ездили, их чувства восторга не знали пределов.
Как всегда, около остановки автобусов, везущих пассажиров в Москву, скопилась длинная очередь. Частный извоз был дорог, да и опасен. Бывали случаи, что приезжих из-за границы поджидали налётчики, по пути избивали, вытряхивали всё, что те привезли и выбрасывали из машины. Пока Виктор разворачивал «ауди» и подъезжал к месту, где стояли его друзья, Лиза смотрела на очередь «простых» приезжих, которых никто не встречал. В числе последних находилась молодая женщина с девочкой лет пяти. Она явно не надеялась быстро уехать, и ребёнок тяжело повис у неё на руках. «Наверно приехали в какую-нибудь клинику», подумала Лиза. И сразу же предложила Эдику и подкатившему Виктору:
– Давайте, посадим вон ту женщину с ребёнком. У неё большой багаж, а девочка, по-моему, больна. Эдик, пригласи её и помоги.
Лиза была уверена, что Виктор не откажет, и действительно, Виктор согласился легко и спокойно, с улыбкой наблюдая за переговорами Эдика. Женщина очень удивилась приглашению подвезти, даже поначалу испугалась и помотала отрицательно головой. Но потом радостно согласилась. Эдик принёс багаж и положил его во вместительный багажник. Женщина села рядом с Лизой. Держа девочку на коленях, она благодарила Лизу, её голос прерывался от волнения и навернувшихся слёз. Девочка действительно была больна и они ехали в институт кардиологии. Мать сказала, что на поездку и оплату предстоящего обследования и операции практически ушли все средства, которые они с мужем имели.
– Виктор, – снова сказала Лиза, – раз уж ты согласился на доброе дело, то давай заверни сначала к этому институту, адрес женщина держит в руках. А потом – домой!
Машина плавно и бесшумно понеслась по отличному шоссе в сторону Москвы.
Молодые люди хотели провести в столице недельку, кое-что прикупить, сходить на знаменитый «Нотр Дам-де-Пари» и выставку японских кукол. Хотя они оба теперь учились в Москве, но жили каждый в своём общежитии и много времени тратили на учёбу. Во время встреч им больше хотелось побыть друг с другом, чем проводить время на модных «тусовочных» мероприятиях, которые в обязательном порядке посещал «цвет Москвы». Сейчас у них была полная свободная неделя, и они хотели использовать её на «все сто», навёрстывая упущенное. Однако письмо из родного города наполнило их грустными размышлениями, что заставило, в свою очередь, отложить развлечения и поторопиться с отъездом. Они решили уехать завтра вечерним поездом. Оставалось только предупредить свою новую возможную попутчицу.
Эдик с Лизой, как и договорились в самолёте, должны были созвониться с Томой и показать ей вечернюю Москву. Рестораны они сразу отметали, справедливо считая, что такую странную женщину ими не удивишь. Интуитивно они чувствовали, что всякие казино, элитные клубы и артистические тусовки её тоже не заинтересуют. И уж тем более ей не нужны магазины и вообще всякий шопинг. Словно подслушав их мысли, Тома сама позвонила буквально через пару минут.
– Удивительно, – воскликнула Лиза, – мы только-только о вас говорили. Понимаете, Тома, у нас несколько изменились планы, и мы выезжаем завтра вечером. Но сегодня мы проведём вечер вместе. Скажите, а что вас больше всего интересует?
– Люди. Обыкновенные люди и их отношения. На улице, дома, на работе, их интересы. Только не те люди, которые не знают, куда девать свои деньги и время и тратят его на всякие излишества. Такие мне просто не интересны…
– Вы что, ясновидящая? – с ещё большим изумлением воскликнула Лиза. – Вы словно подслушали то, о чём мы говорили. Тома, ведь вы очень давно не были в России? А, может, и вообще не бывали? Сейчас у нас довольно трудная жизнь. Есть очень богатые люди, которые могут себе позволить почти все удовольствия, и есть такие, которым еле-еле хватает на еду и жильё. Это до перестройки, при так называемом социализме, не было таких сильных контрастов по благосостоянию. А теперь…
– Я знаю, знаю, Лиза, я ведь «телики-видики», как вы говорите, тоже смотрела, и газеты читала, и книжками на развалах полюбопытствовала. Не будем об этом. Всё плохое само лезет наружу, искать не надо. Я хочу узнать, что собой представляет основная масса людей, имеющая заработок чуть выше грани выживания. Каковы их интересы?. Ведь именно эти люди в это время представляют собой истинную «температуру» состояния общества. Как вы думаете? И ещё я бы познакомилась с воспитанием детей.
– Тома, я не могу так сразу ответить. Давайте сейчас мы к вам подъедем, и решим, куда можно пойти. Где вы находитесь?
– Если вы сейчас у Виктора, в районе Белорусского вокзала, как он говорил, то ехать никуда не надо. Мы встретимся прямо у вокзала. Я думаю, минут пятнадцать вам хватит?
– Хватит, хватит, мы сейчас выходим, до встречи, – сказала Лиза и положила трубку.
Виктор тоже пожелал пойти вместе с ними, тем более, что разговоры о странной женщине, летевшей вместе с его друзьями, очень его заинтересовали. Летний вечер не предполагал долгих сборов, только Лиза накинула лёгкую ветровку, говоря, что после тёплых критских ночей в Москве ей кажется прохладно. К вокзалу подошли меньше, чем за десять минут и сразу же увидели Тому. Она так сильно выделялась среди остальной привокзальной публики, что её невозможно было не заметить. Её платье широкого свободного покроя слегка переливалось в свете фонарей, прямая, высокая фигура с блестящими светлыми волосами должна была привлекать внимание всех. Однако она стояла как бы в пустоте. Никто не только не замечал её, а просто не видел! Люди обходили женщину, ни на секунду не задерживаясь.
Тома быстро подошла к молодым людям и они тихонько двинулись вдоль вокзала, чтобы выйти к метро. Внезапно, как это бывает в криминальных романах, а в жизни ещё чаще, совсем близко от них раздались крики, топот бегущих людей, потом выстрелы. Прохожие шарахались в стороны, стараясь заскочить в какой-нибудь вход дома или двора, а по улице уже с завыванием и мигалками мчалась милиция и отряд с омоновцами. Виктор, как истый москвич и знаток своего района, хотел быстренько увести компанию знакомыми ему дворами, не предполагая, что преступники изберут тот же маршрут. Не успели они выскочить на параллельную улицу, как тут же напоролись на двух бегущих навстречу и тяжело дышавших парней в тёмных одинаковых куртках. Виктор закричал товарищам, чтобы поворачивали назад, и бросился под ноги одному из бегущих, чтобы задержать. Мысль об опасности напрочь отсутствовала у него в это время, кругом было полно милиции. Его действия и крик был воспринят убегавшими как сигнал к нападению, и один из парней играючи всадил Виктору нож, после чего они оба бросились бежать в сторону станции метро.
Всё произошло настолько быстро, что не было времени осознать происшедшее. Эдик опомнился первым и бросился к лежащему ничком Виктору. С другой стороны подбегала группа омоновцев. Лиза с Томой тоже бежали к Виктору, ещё не понимая, что случилось. Лиза наклонилась над телом и руки её похолодели. Хотя она ещё не закончила мединститут, но видеть мертвецов ей уже приходилось много раз. Лиза приложила пальцы к шее – пульса не было. Удар ножа скользящим движением коснулся ребра и точно вошёл в сердце. Омоновцы быстро окружили группу людей около трупа и, скрутив руки, приступили к допросу. Всё могло кончиться очень плохо, потому что в такой обстановке было невозможно не только доказывать свою невиновность, но даже говорить.
Тома неуловимым движением выскользнула из державших её рук и спокойным жестом указала направление, куда скрылись убийцы. И, странно, отряд, не обращая внимания на покойника, даже не взглянув на задержанных, бросился по направлению к метро. Когда Лиза удивлённо взглянула на Тому, ей показалось, что лоб у неё стал белым, и над переносицей обозначилось пятно. Тома низко наклонилась над телом Виктора, и положила свои руки ему на лоб и отверстие в груди, из которого вытекла небольшая струйка крови. Не поднимая лица, она сделала головой жест в сторону Лизы и попросила её взять запястья Виктора и прослушивать пульс. Через две-три минуты Лиза почувствовала первые сокращения сердца. Ритмичность ударов возрастала с каждой секундой, а ещё через пару минут Виктор открыл глаза.
– Ч-что… было…со мной? – еле слышно произнёс он.
– Не волнуйся, теперь всё хорошо. На тебя напали бандиты, которые участвовали в перестрелке. Их догоняли омоновцы, а ты просто
