Тангрид

случилось?
  Эдик начал говорить о пикнике, но женщина попросила рассказать всё, что они знали о Наташе, с самого начала их дружбы. Рассказ Эдика и часто подававшей замечания Лизы получился долгим и обстоятельным. Но женщина слушала с неослабевающим интересом и сама задавала много вопросов. Потом она попросила рассказать о дальнейшей судьбе приятелей. Её очень интересовала современная жизнь и отношения людей. Поначалу Эдику и Лизе многие её вопросы казались странными, но потом они решили, что женщина, хоть и хорошо говорит по-русски, но никогда не бывала в России, потому и не знает очевидных вещей. Интересно, сколько ей было лет? Её неторопливый и обстоятельный разговор, неуловимо правильное построение фраз говорило о том, что женщина уже много повидала в жизни и гораздо старше их. Но иногда она казалась такой свежей и юной, что её впору было назвать ровесницей Лизы.
– А что было потом? – живо заинтересовалась Тома их рассказом.
– Потом во Франции при очень странных обстоятельствах был найден Юрка. Только он совсем потерял память о прошлом. Сейчас он дома, учится в институте, но до сих пор не вспомнил ничего о своей прошлой жизни, даже о Наташе.
  Они рассказали, как ездили через пару лет на место старого пикника, ничего там не обнаружили, зато встретили хулиганствующую банду наркоманов и имели с ними неприятную потасовку. Рассказали о трудностях Лены с её младшей сестрой, да и вообще подрастающее поколение не только в России, но и во всём мире значительно духовно деградировало. Прочно оформилось общество не созидания, а потребительства, причём сместилось понятие ценностей даже по сравнению с парой веков тому назад. Если  раньше в обществе ценились труд, честь, порядочность, знания, то сейчас в почёте туго набитый кошелёк и полное отсутствие заботы о завтрашнем дне. Любой ценой набить карман. Хищническое, преступное отношение к природе. Продажность и воровство.
   Женщина слушала их рассказы с нарастающей грустью.
– Вот знаете, Тома, о, простите меня, ваше второе имя Ната мне даже трудно выговаривать,  сразу вспоминаю Наташу, – сказала Лиза. – Вы знаете, наш друг Толя в этом году закончил ветеринарный техникум. Так он бы порассказал вам о хищническом и жестоком отношении к животным. У него за всех усатых-полосатых душа болит. И за диких, которых отлавливают забавы ради, и за домашних, с которыми обращаются хуже, чем с вещами. Жестокость с животными, жестокость к себе подобным. Вы знаете, мне даже трудно сказать, почему это. Общество просто превращается в какое-то в зомбированное стадо. И очень многое идёт от насаждаемой поп-культуры, бездарных и откровенно оглупляющих передач по телевидению, от создания бездуховных секс-идолов и бесконечной рекламы…Купи, купи, купи –  и ты будешь тогда счастлив, красив и благополучен. Даже если добиваться власти таким путём, оглупляя население, пусть даже всемирной власти, так над кем властвовать-то потом? Над рабами? И в этом радость? Или наше правительство насквозь коррумпировано и само является марионеткой, или там сидят абсолютно тупые, не видящие дальше своего носа, люди. Жадные и равнодушные ко всему, кроме своего благополучия. И радио, и телевидение льёт рекой в глаза и уши молодёжи сцены насилия, секса и власти денег. Это, что ли, тот идеал, к которому надо стремиться? Почему же нельзя прекратить всё это? Извините меня, пожалуйста, я говорю бессистемно, может, непонятно для вас. Надо пожить в России, посмотреть своими глазами. На Западе тоже есть эти проблемы, но там всё же люди привыкли считать себя людьми, как-то умеют бороться. А у нас никогда не знали своих прав и не умеют их защищать. Простите меня ещё раз, просто вырвалось само собой.
– Да уж, Лиз, ты целый монолог произнесла, парламентскую речь. Жаль, что втуне пропадёт. Не услышат тебя в правящих кругах.
– Милая девушка, положение в вашей стране меня огорчает не меньше, чем вас. Но что вы хотите? Или вы ждёте, что кто-то придёт и всё наладит? «Плохих» накажут, «хорошим» дадут власть. И всё тогда будет ай-лю-ли? Или просто все хорошие должны поубивать плохих? Так ведь это уже проходили, тысячи лет идут войны «за счастье народа», да только всё меньше становится у каждого отдельного человека желания работать. Вот получить бы всё на халяву! Ограбить! Свою страну, чужую страну, просто отдельных людей! Или – другой вариант, гуманный: пусть бы учёные создали роботов, и они всё делали. Для людей был бы готов «и стол, и дом». И что вы думаете, стало бы меньше убийств, войн и горя? Некоторые надеются на «Высшие силы», на Бога, например. Бог спасёт! А это опять та же самая халява. Человек, как ненасытное существо, желает всё больше и больше благ для себя, сколько ему не дай, всё будет мало. Нельзя же всему человечеству вставить другие мозги! Кстати, и этот вариант рассматривался в размышлениях фантастов. Например, у Стругацких, «Трудно быть богом», или у Ивана Ефремова.
– Вы всё говорите правильно, – не утерпел Эдик, – да только получается, что никакого выхода тогда нет. Человечество прямиком катится к своей гибели. Вы ведь сейчас толковали не об отдельных личностях, а о путях цивилизации Земли в целом, верно?
– Верно. Я хочу сказать, что никто насильственно, пусть даже с самыми лучшими целями и неограниченными возможностями не может сделать разумную цивилизацию счастливой. Если всё сообщество в целом или в подавляющем большинстве не поймёт, что разум-то ему дан для другого! И меньше всего для удовлетворения своих потребностей.
– И что же, жизнь погибнет?
– Нет, конечно. Жизнь вечна, так же, как и Вселенная. Просто одна цивилизация погибнет, как не сумевшая подняться на более высокий уровень развития, а на её месте будет другая.
– А если и она погибнет?
– Будет ещё одна, и ещё одна, и ещё одна…Вселенная бесконечна, и количество вариантов тоже бесконечно…
  Женщина и молодые люди замолчали, думая о своём и глядя на расстилающуюся перед ними поверхность воды, покрытую блёстками до самого горизонта. Потом женщина попрощалась и сказала, что они ещё увидятся и она очень рада сегодняшнему знакомству. Эдик с Лизой почувствовали большое желание распрощаться и поскорее уйти. Странным был весь их разговор, странной была и сама женщина с таким именем. Эдик не верил в необычные совпадения. И сам вид женщины был тоже необычен. Её внешность даже слегка менялась во время беседы. Можно было бы посчитать это за большую эмоциональную заинтересованность, но слова и мысли женщины свидетельствовали о глубоких знаниях  и опыте. Как будто она сама уже пережила века..
  Молча взявшись за руки, они направились к пляжу своего отеля, не в силах освободиться от мыслей, вызванных словами незнакомки. Наконец Эдик, приобняв Лизу и целуя её в нос, в глаза и уголки губ, сказал, что хватит им заниматься философией и надо купаться. Солнышко уже хорошо прогрело воздух, становилось даже жарко. Местные жители считали воду прохладной, и купальщиков было маловато. Отдыхающие предпочитали загорать с комфортом на берегу  и потягивать разные напитки, наблюдая за смельчаками. Но жители северных стран, привыкшие купаться в речках куда более холодных, не упускали случая лишний раз окунуться в море.
  Оставшись в купальниках изумрудно-золотистого цвета, приобретённых уже здесь, на Крите, Лиза и Эдик выглядели просто потрясающе. Оба стройные, высокие, с уже заметным загаром, они вызывали восхищение всего пляжа. Волнистые тёмные кудри красавицы Лизы светились золотом в солнечных лучах. И даже в её зеленоватых глазах проскакивала рыжинка. Забыв об утреннем знакомстве, вернее, отбросив на время мысли о необыкновенной женщине, молодые люди смело и спокойно, без визга и писка, потихоньку заходили в воду, пока не достигли глубины, и легко и свободно поплыли навстречу солнцу, поднимающемуся из моря к зениту.
   Вдоволь накупавшись и позагорав на солнце, влюблённая пара поспешила к себе в номер, чтобы переодеться к обеду. Они жили как муж и жена, не желая связывать себя штампом в паспорте. Лиза говорила, что официальное оформление семьи имеет смысл только тогда, если имеются дети и появляются определённые обязанности и ответственность. Детей они пока не хотели иметь, по крайней мере, до окончания института и устройства на работу.
    После обеда отдыхающим была предложена программа посещения места, где по легенде размещался Критский лабиринт со знаменитым чудовищем Минотавром. В начале двадцатого века под руководством Артура Еванса начались раскопки Минонской культуры, процветавшей более пяти тысяч лет назад. Руины и останки до сих пор хранят свои тайны.
   И Лиза , и Эдик с радостью приняли участие в экскурсии. Каково же было их удивление увидеть среди группы туристов и ту женщину, Тому, с которой они познакомились на пляже несколько часов назад. Тома тоже их сразу заметила и поспешила подойти поближе. У неё была лёгкая, танцующая походка. Казалось, она почти не касается земли, а плывёт над ней, как лебёдушка в русских сказках.
– Вы тоже хотите посетить легендарное место? – приветливо спросила она у молодых людей. – Ну, как же, всем интересно вспомнить историю о нити Ариадны, которая помогла герою после победы над чудовищем выбраться из Лабиринта. Путеводная нить! Сейчас на этом месте уже одни развалины. Хотя для туристов проделаны некоторые восстановительные реконструкции.
– А вот мы сейчас и посмотрим! – сказал Эдик и весело зашагал вслед за гидом. Вся группа потянулась по тропинке к стоявшему в ожидании автобусу.
  На место приехали быстро, дороги на острове хорошие, все удобства для туристов. Сам остров  не столь живописен, как острова тропиков  - Гавайи, Индонезия или Куба. Нет пышной и цветущей растительности, не растут экзотические фрукты. Местность каменистая и гористая, хотя больших гор тоже нет. Сами развалины не представляли собой ничего особенного: много огромных камней, не валунов, а именно камней,  образующих небольшие проходы, поросшие жёсткой травой. Между ними вилась достаточно утоптанная многочисленными ногами туристов тропинка, она-то и создавала, в основном, впечатление лабиринта. Чуть поодаль исторического места было много продавцов, предлагающих сувениры, поделки и подделки под старину.
– Всё-таки удивительные эти легенды: есть в них хоть что-то от реальности, или же только чистая фантазия? – довольно громко спросила Лиза, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Конечно, это реальность,  – тотчас отозвался гид, стоящий рядом. – Описание событий приобрело впоследствии черты поэзии, фантазии, но основа-то была на самом деле. И царь Минос был, и его дочь, и чудовище. Поскольку чудовища самого никто толком не видел, то здесь фантазии явно побольше, да и сам лабиринт был гораздо проще, чем в легенде. Кстати, его построил гениальнейший раб царя. Но ведь без литературной обработки любую историю читать и слушать гораздо скучнее, не правда ли?
– Да, вы правы. И именно в этой легенде очень много бытовых подробностей. Но ведь есть и другие легенды, очень далёкие от реальности.
– Тогда назовите хоть одну, милая девушка, –  слегка иронически произнёс гид.
– Н-у, вот хотя бы подвиги Геракла. Или странствия Одиссея. Ведь они очень похожи на наш стиль