могут посещать космос в радиусе всего нескольких световых лет.
– Это данные той, разведывательной капсулы?
– Да. Теперь они нуждаются в проверке, уточнении и, может быть, если уровень их развития позволит, установлению контактов. Для взаимопомощи. Возможно, для них уже настало время перехода на более высокий уровень.
– А разве вам, Сущим, тоже нужна помощь? Ведь вы можете всё!
– Мы можем многое, но если не будем искать новое в бесчисленных путях самопознания Вселенной, то будет застой, конец развития.
– А полетит одна Тана?
– Нет, зачем же одна? С ней будут ещё трое Сущих.
Тана видела прощание Вении и Ноула с дочерью, а затем незаметное исчезновение капсулы с исследователями. Просто в течение нескольких секунд контуры конструкции стали чуть-чуть вибрировать, очертания стали размытыми, и всё исчезло. Как растаяло, только очень быстро.
– Теперь будет встреча? – спросила Тана. – Они привезли новые сведения или представителя этой цивилизации?
– Нет. Они не вернулись, – ответил Инженер. – Я говорил, что эта цивилизация овладела атомной энергией. Мы не знаем, что там произошло. Капсула гарантировала возвращение наших исследователей при любых условиях, даже в мёртвом состоянии. Здесь мы имеем полную возможность восстанавливать любые разрушения. По земным понятиям религиозные люди сказали бы, что так «бог может вдохнуть жизнь». Но с ними произошла полная дематериализация в результате атомного взрыва, как мы подумали вначале. Атомная энергия несёт в себе страшные разрушительные силы, потому что связана с разрушением организованной материи. На месте планеты не осталось даже пылевого облака. А это уже свидетельствует о процессе полной аннигиляции. Возможно, они проводили эксперименты с антиматерией, подобравшись вплотную к сути межзвёздной пустоты. Космический вакуум – бесконечный источник энергии, но тамошняя цивилизация, видимо, решала эту проблему опасным путём. Нам очень жаль, что мы не успели предупредить, спасти…
Он замолчал на некоторое время, а затем, после короткого немого разговора с коллегами, которого Тана не могла понять, продолжил:
– Понимаешь, Тана, ведь настолько развитые общества в космосе – исключительная редкость. Они были другими, чем мы, я не имею в виду внешний вид, конечно. Они были ближе к вам, землянам. Неуёмная энергия, очень эмоциональные существа. Но, в отличие от землян, они были гармоничны в развитии и создали цивилизацию не потребления, а созидания.
– А как же они этого добились? Ведь для выживания необходима сила, агрессия для завоевания «места под солнцем». А они что, не дрались? Без войн?
– Сейчас трудно сказать о путях развития жизни на этой планете. Можно только предположить, что там природа носила ярко выраженный характер симбиоза, это по предварительным наблюдениям. В таких случаях нет жестокой борьбы за выживание, и тогда именно созидание даёт высшую радость жизни и смысл существования.
– Но, если они были такие гармоничные, зачем им была нужна атомная энергия?
– Обладание энергией, любой, повышает возможности общества. Неограниченный источник энергии избавляет разумных обитателей от забот сохранения своего физического тела. Атомная энергия даёт высокие возможности человечеству, но она очень опасна. Особенно в морально незрелых сообществах, где эту энергию могут применять для разрушения. Чаще люди на этой стадии развития самоуничтожаются в результате атомных войн и заражения окружающей среды. Здесь же был, по-видимому, несчастный случай, катастрофа.
Тана не очень вникала в рассуждения Сущего, в её коротенькой и простой памяти, восстановившейся, в основном, в образах и чувствах, не было места техническим сложным понятиям. Зато она чутко представила себе горе Вении. Ведь Вения не была по настоящему Сущей. И хотя она физически приобрела все качества Сущих, но её индивидуальная память и эмоции сильно от них отличались. Пожалуй, этим она была ближе к землянам.
– Вения, дорогая, так вот как погибла твоя дочь! – Тана обняла Вению, на глазах её заблестели слёзы горя и сочувствия. – Я очень, очень жалею её!
– Спасибо, девочка моя, что ты так близко приняла моё горе. Ты мне стала, как дочка. Я люблю тебя, ты такая эмоциональная и добрая!
– А Ноул, где он, как он пережил смерть дочери?
– Ноул не мог забыть Тану. Когда ему предстоял выбор пути, он решил вернуться на Тангрид. Это было его право. Естественно, после трансформации он не мог иметь прежний облик, и на родной планете ему пришлось начать жизнь заново. Сейчас он стал там Целителем, как и хотел.
– Но он не забыл тебя, дочь и этот мир?
– Переход в свой мир связан с полным стиранием памяти о прошлом. Ноул ничего не помнит ни обо мне, ни о Тане. Так ему легче начинать новую жизнь, не таща за собой груз тяжёлых воспоминаний.
– А ты? Почему ты не захотела уйти вместе с ним?
– Я не могла и не хотела забыть дочь. Если бы я вернулась на Тангрид, то это была бы уже не я. Это был бы другой человек. Меня бы всё равно не было. А Ноул…он, наверное, сильнее чувствовал притяжение своей родины. Он решил «умереть» как личность и начать новую жизнь.
– Мы считаем, – вступил в разговор Агор, – что полная или частичная амнезия– это лучший способ лечения любых отклонений психики от моральных норм. Когда человечество тащит на себе в памяти своих потомков тяжёлый груз ошибок, злобы, агрессии, то оно тащит на себе болезнь. Люди никогда не учатся на своих ошибках, как показала история вашей Земли. А вот память о них приводит к их бесчисленному повторению. Гораздо гуманнее забыть об ошибках и, главное, об их причинах. Начать жизнь сначала с теми понятиями, с которыми человек разумный появляется на свет. Другими словами, человек должен получить шанс испытать другой вариант своей жизни. И ему память о прошлом будет только мешать. А вот положительные, героические черты должны сохраняться, они как лекарство для души. Это должно стать моральным законом общества.
Тана задумалась. Какие-то еле уловимые представления о прошлом возникали в голове, стараясь вырваться наружу. Смутные, неприятные ощущения никак не хотели превращаться в ясные образы. Но смысл сказанных Агором слов лёг на душу Таны как что-то уже понятное и продуманное.
На «экране» исполнялась траурная симфония о погибших исследователях. На чёрном бархатном фоне, уходившем в бесконечность, возник узор из разноцветных мерцающих звёзд. Они были живые, подмигивали, радовались и печалились, то темнея, то разгораясь всё ярче и ярче. От них шли тоненькие лучики, достигали друг друга, сплетались в узоры тонких прямых линий. Потом всё видимое пространство, заполненное звёздами, начало вращаться, закручиваясь и изгибаясь в спирали. Гремевшие в голове аккорды, тяжёлые, звонко-металлические, стали дробиться на мелкие отдельные удары вразнобой, нарушая гармонию и вызывая чувство тревоги. Какофония звуков нарастала до скрежета, а цветовое пространство, потеряв всякий рисунок, превращалось в хаос. Наконец, на невыносимом скрежещущем звуке краски стали исчезать одна за другой, и наступила тишина.
…Только глубокий чёрный фон был впереди и тишина. Потом возник еле слышный звук, похожий на слабое касание струны, и загорелась бледная звёздочка. Ещё одна, ещё. Медленные тихие звуки вызвали чувство облегчения, ушла напряжённость, появилась надежда. Чёрный цвет стал светлеть, появились краски, и брызнули во все стороны широкие световые лучи жёлтых, оранжевых и зелёных тонов. И уверенные, мажорные звуки уносили все отрицательные эмоции, заполняя сердце чувством радости жизни и любви.
Все встали. Тана с высохшими слезами смотрела на Вению и потом крепко к ней прижалась. Обнявшись, они сделали всего несколько шагов, еле ощутив движение воздуха, (а воздуха ли? – подумала Тана), и уже стояли на берегу «моря», столько раз виденного Таной.
Да, здесь не было звёзд, не было неба, здесь был другой мир. Но сколько он мог дать переживаний, радости и счастья! И всё же, и всё же…Такими страстными чувствами, переполняющими каждую клеточку тела, Сущие не обладали. Наверное, такие эмоции могли возникнуть лишь у смертных, чей жизненный путь не долог, и каждое мгновение может быть прекрасным и неповторимым. И нужны щедрые условия развития, изобилие жизни разных форм, чтобы в содружестве с ними познать радость бытия. Недаром Вения говорила, что планета Таны – счастливая. Земля… её, Таны, планета…Какая она? Хотелось ли ей увидеть её? Она знала только этот мир, в котором обрела своё сознание. Он был родным и близким. И познавать его было наслаждением. Она здесь была не одинока – с ней была Вения, несущая ей любовь и заботу.
Глава 11
… Самолёт резво бежал по гладкой бетонке в Шереметьевском аэропорту. Несмотря на горящее табло «Пристегнуть ремни», многие пассажиры, поглядывая на приближающийся аэровокзал, уже стали складывать последние вещи – книги, журналы, платочки и доставать из-под ног сумки и сумочки, «ручную кладь». Самолёт прижался выходом к специальному «рукаву-коридору», по которому пассажиры прямо попадали в зал таможенного досмотра. Стройный ручеёк прилетевших с отдыха людей выделялся из остальной массы пассажиров загаром, беззаботным настроением и счастливым ожиданием встреч с дорогими людьми.
Лиза и Эдик шли не торопясь, стараясь дать Нате, новой знакомой, возможность получше осмотреться. Их встречал на «Ауди» институтский друг Эдика Виктор. Его родители были далеко не бедные, и ездили только на удобных и престижных иномарках.
Быстро пройдя формальности прибытия, Эдик и молодые женщины подошли к секции багажа, оглядываясь всё время на группу встречающих в конце зала. Эдик и Витя увидели друг друга почти одновременно, радостно закивали головами, и Эдик сказал, что теперь всё в порядке и весело стал смотреть на выплывающие по резиновой ленте чемоданы и баулы. Отыскав свою поклажу, по паре больших сумок на каждого, Лиза вопросительно посмотрела на Тому, которая стояла чуть в отдалении и нисколько не интересовалась багажом.
– А где ваш груз? – шутливо спросила Лиза. И добавила, посчитав, что женщина просто не знает о правилах получения багажа: – У вас что было, чемодан или баул?
– Нет, у меня нет багажа, – чуть поспешно, но уверенно ответила Тома. – Я не вожу с собой одежду, предпочитаю сразу покупать то, что носят в данной стране. А подарков и сувениров я не везу, у меня здесь пока нет знакомых, кроме вас.
– Мы сейчас поедем к моему другу, Виктору. Он встречает нас на машине. И отметим наш приезд. А потом мы покажем вам магазины и вообще Москву.
Тома тихонько отрицательно покачала головой.
– Я поеду в турагентство, с которым мы сотрудничаем, и там меня устроят. Я хочу сейчас попрощаться с вами, и позвоню вам ближе к вечеру. А это мой телефон, вернее, турагентства. Там вам всё скажут обо мне, если возникнет экстренная необходимость. Спасибо вам за всё, мы ещё вместе поедем на поезде в ваш город, не правда ли? Вы хотели пробыть в Москве около недели? Вот и отдыхайте пока, у меня здесь небольшое дело.
– Ваш бизнес? – с пониманием спросила Лиза.
– Да, да, мой бизнес, – послушно повторила Ната с лёгкой загадочной улыбкой. – Итак, до вечера, молодые
