силу сияла, освещая крыши домов, и дико закричал. А голос этот был похож на рычание дикого зверя. Но сорвался с места и помчался дальше. Скоро оказался на Патриарших прудах. Перебрался через низкую оградку, пошел по тонкому льду и провалился в полынью. Видимо ему было жарко…
Теперь, легко справившись с этой нехитрой задачей, я был за Анну спокоен, в ее деле значилась – “разрешить”. Больше ее здесь не удерживал никто и ничто.
Когда Аня вошла в квартиру Чандлера – обомлела.
- Чарльз, ты живешь здесь один?
- Теперь с тобой, - скромно улыбнулся он. А девушка уже шла по длинному коридору, оглядывая стены, на которых в старинных рамах виднелись картины, в углах стояли статуэтки, висели канделябры, дверные проемы укутывали тяжелые гардины, место это напоминало музей. Вдруг она заметила девушку, идущую навстречу.
- Познакомься, Аня, это Мария. Она будет работать твоей прислугой.
- Моей? Но, зачем? Я сама могу все сделать. Я все умею.
- Ты будешь убирать восемь комнат, мыть полы, вытирать пыль в квартире, которая занимает целый этаж?
- У тебя, Джордж, восемь комнат? – с восхищением спросила она.
- Да. А Марию я пригласил работать, потому что она знает русский. Кстати, она потомственная дворянка, родители живут здесь в эмиграции. Они приехали из России в 1918 году.
Аня смутилась:
- Девушке из Вышнего Волочка, комсомолке, будет прислуживать потомственная дворянка. Так странно.
- Не совсем так, - засмеялся Джордж, - теперь ты не просто девушка из волчка, а жена английского лорда.
- Жена лорда! – она всплеснула руками и помчалась по квартире. – Восемь комнат! А коридоры! Здесь можно кататься на велосипеде!
- Кататься жена лорда будет на лошадях, - хохотал Джордж. - У нас своя конюшня!
- Своя конюшня! – кричала она издалека. - Ой, что это? Музей! Английский музей! Это все твои предки?
- Да!
Но она его уже не слышала. Что-то кричала, забегая в разные помещения, наконец, появилась, неся в руках несколько баночек.
- А зачем у тебя, Джордж, банки с вареньем стоят в ванне? Мария, это странно. Варенье должно находиться на кухне.
Теперь уже смеялась Мария, не в силах сдержаться, а Джордж терпеливо объяснял:
- Аня, это не варенье, это пена для ванны.
- Пена?
- Да, пена.
- А как…
- Наливаешь немного в воду, ныряешь…
- А потом пьешь?
- Нет! Потом от тебя пахнет солями Мертвого моря, или розами, или фиалками, или бог знает чем еще.
- Пена! - прошептала она, - пена для ванны!... Но, зачем так много? Мне достаточно мыла. Просто мыла!
- Нет, Аня, не достаточно. Теперь у тебя будет все, привыкай.
- Да?
- Да.
- Хорошо.
Она была счастлива.
- Мария, я рада познакомиться, - обратилась она к прислуге, приходя в себя. - Все-таки это странно - вы из дворянского рода.
Вдруг Джордж сказал: - Были времена, когда европейцы стремились в великую Россию работать гувернерами и лакеями, - на что Аня возразила, - только теперь там не осталось не лакеев ни господ.
- Ты права, - согласился он.
- Мария, вы единственная в Лондоне, кто говорит по-русски? А как же я буду общаться с людьми? – спросила девушка. Джордж, хитро прищурившись, ответил:
- Выход есть. Варианта два – или ты учишь английский…
- Или? – перебила она.
- Или я заставлю всех до единого лондонцев говорить на твоем родном языке.
- А сколько в Лондоне жителей?
- Больше миллиона.
- О! Миллиона! И все говорят по-русски! Какой кошмар! Так и быть, я выучу твой язык! – и все засмеялись.
- А сейчас мы поедем в лучшие магазины столицы. Ты должна выглядеть, как королева, - воскликнул Джордж.
- Должна?
- Да!
Так началось ее покорение Лондона. Перед четой Чандлеров были открыты все двери лучших английских домов, фотографии девушки не сходили со страниц светской хроники, эти двое постоянно ходили на какие-то рауты, приемы, а однажды во дворце с ней танцевал сам Черчилль. Во время танца он с улыбкой ей что-то шептал на ухо, чем вогнал Чандлера в ярость. А когда она к нему вернулась, на вопрос – о чем вы говорили, девушка просто ответила:
– Старина Уинстон сказал, что танцевать со мной для него большая честь.
- И все?
- О! Конечно же нет! Еще он объяснялся мне в любви!
- М-да? – грозно воскликнул Чандлер.
- Конечно! – засмеялась она, - а могло ли быть иначе?
- Ладно, - проворчал Джордж, остывая, и добавил, - то-то же. Будь иначе - я вызвал бы его на дуэль.
Так она была представлена ко двору.
Очень скоро молодая чета отправилась в свадебное путешествие. Они объездили всю Европу, побывали в старинных городах и в великих столицах, проплыли не одну морскую милю на шикарном теплоходе, путешествуя от острова к острову, из страны в страну. Наконец вернулись на материк. Чандлер взял напрокат Роллс Ройс, и теперь они мчались по холмам и предгорьям Швейцарии - местам, которых не коснулась война. А за окном открывалась удивительная панорама:
Серпантин дороги уходил все дальше. Он петлял между отрогов отвесных скал. Заросшие вершины нависали, выстраиваясь, как исполины. Вот показались макушки, покрытые вечными снегами, а над головой пронзительно сияло солнце. Девушка, любуясь чудесным видом не отрываясь, смотрела сквозь лобовое стекло, наконец, воскликнула:
- Джордж, нельзя ли помедленнее?
- Нет! – с восторгом воскликнул он, надавив на педаль, мотор взревел, и они уже, как на крыльях, неслись по тракту, едва касаясь его колесами.
- Сумасшедший! Мы разобьемся! – закричала девушка, вжавшись в спинку сиденья закрыв глаза.
- Нет! – кричал он в ответ.
- Да!
- Это невозможно!
- Почему?
- Пока мы вместе, с нами ничего дурного не случится.
- Откуда ты знаешь?
Она была очень напугана. Аня впервые в жизни находилась в горах.
- Все очень просто, когда ты влюблен, за спиной вырастают крылья, и разбиться невозможно.
- Ты безумец, - прошептала она. Но открыв глаза, с ужасом и одновременно с восторгом смотрела по сторонам.
- Просто я тебя люблю, - продолжал Джордж. - Посмотри - мы не едем, мы летим - и я, и ты, и наш Роллс Ройс – сейчас мы, как небесная колесница парим в небесах. Здесь мы существуем по другим законам. Нет притяжения, нет пропасти внизу, неба над головой, все изменилось, перевернулось, трансформировалось. Нет солнца… Где же оно, черт возьми?! – грозно воскликнул он, глядя на небо. - Сейчас я разгоню машину, и мы устроим пикник вон на том облачке, которое посмело скрывать его от наших глаз.
- Ты безумец, - уже хохотала она, поддавшись его настроению. – А потом, - фантазировала девушка, - вернемся на эту дорогу, снова разгонимся до сумасшедшей скорости и перемахнем через ту пропасть. Хорошо!?
- Отлично! Ты быстро учишься! Гор бояться не нужно! Их нужно просто любить! – кричал он.
- И мы окажемся на другой ее стороне? – заворожено воскликнула она.
- Да! А путь наш станет намного короче. И сотни надоевших километров петляющего серпантина вытянутся в абсолютно ровную прямую, по которой мы с ревом пролетим над пропастью, оказавшись на противоположной ее стороне. А полет этот посвятим нам двоим…
Вдруг он притормозил, остановил машину на обочине у небольшой смотровой площадки, и эти двое выскочили наружу. Они стояли, держась за руки на самом краю отвесной стены, и смотрели вдаль, туда, где их ждали все новые и новые горы и вершины, повороты и спуски, а за ними снова подъемы. Все напоминало гигантских размеров трамплин. Оставалось надавить на педаль и сорваться с места. Джордж, став серьезным, медленно и тихо заговорил:
- Аня, я люблю это место. Проезжая мимо, непременно останавливаюсь. И всегда кажется, что на целой планете ты один. Есть только эти горы, леса, небо, прозрачный холодный воздух, заснеженные вершины... И больше ничего, ни единой живой души. Но появилась ты, и я дарю тебе этот мир, теперь он принадлежит тебе… Знаешь, Аня. Раньше, когда я бывал в этом месте, мне всегда хотелось сделать одну вещь.
- Какую?
- Взлететь. Оторваться от земли и совершить полет…Только…
- Что?
- Чего-то не хватало…
Он заглянул в ее красивые глаза, которые с восторгом светились, отражая яркие солнечные лучи, и произнес: - Тебя. Только вдвоем мы сможем это сделать, не разбившись - это закон гор. Тех, кто любит, тех, кому в этой жизни есть что терять, есть за что держаться - они берегут...
Я находился здесь, все видел и слышал, уже несколько лет я не покидал девушку, стараясь во всем помогать, но сейчас понял, что со спокойной душой могу ее оставить - она была в надежных руках. Рядом с ней был замечательный человек. Он сможет дать ей все, даже больше, чем я. Теперь Ангел ей не нужен. Наконец, я был за нее абсолютно спокоен.
- А как же театр, кино, искусство? – спросите вы. – Все это у нее уже было, но теперь появилась любовь. Что может быть выше этого чувства? – отвечу я и буду прав. О, волшебная магия любви!
Жизнь шестая.
Прошло несколько лет. Все это время я провел в скитаниях. Век Ангела бесконечно долог и труден. Мне некогда предаваться мирским радостям, забавам и лени, есть только желание, которое гонит меня все дальше и дальше, и остановиться невозможно. А так хочется найти крошечную искорку, огонек, который вспыхнет, наберет силу и превратится в пылающий костер. Это и есть, если хотите, моя миссия – искать, идти по жизни, с надеждой заглядывая в глаза людей, пытаясь понять – чего же они хотят. Но, какие разные у них желания. У одних простые и понятные, бесхитростные, у других высокие, у третьих низменные, которые преобладают над прочими. О чем я говорю – вы, конечно же, понимаете. У четвертых желаний почти нет. Эти плывут по жизни, как бумажные кораблики, сделанные неумелой рукой. Плывут себе и плывут. Авось – куда и занесет. Таких я сторонюсь. Но есть глаза, которые светятся желаниями невероятными, несбыточными, нереальными. Этот волшебный блеск меня волнует больше всего. И тогда я следую за ними. Впрочем, об этом я уже говорил.
Иногда я вспоминал свою подопечную - маленькую девочку с черными, как угольки глазами, которая так рано смогла добиться всего, искала, находила, теряла, и, несмотря ни на что, наконец, обрела счастье. Что же, она его заслужила, я был рад за нее. И однажды я решил ее навестить.
Поиски не заняли много времени. В Лондоне ее не оказалось. У Ани не сложились отношения с почтенным семейством Чандлеров, которые не захотели принимать девушку из далекого Вышнего Волочка в свой круг, на что ее муж, хлопнув дверью родового гнезда, предложил ей покинуть Англию. Узнав, что ее мужа перевели на дипломатическую работу в Швейцарию, я последовал за ними. Пролетая мимо знакомого места в горах, где когда-то стоял на смотровой площадке рядом с двумя счастливыми людьми, поневоле залюбовался. Остановил свой стремительный полет и с удовольствием оглядел окрестности. На дороге не было ни души, и тогда я вспомнил слова этого человека - находясь здесь, чувствуешь, что во всем мире ты один. Тогда я его понял. Такое же чувство родилось у меня в душе на краю обрыва. Ощущение невероятной высоты, куда ты взобрался, и где лишь ветер будет тебе собеседником, а еще шелест листвы и колыхание высокой травы. Больше нет никого и ничего на этой планете, кроме тебя самого.
Я постоял немного на краю и понесся над пропастью к цели своего путешествия, не сворачивая и не меняя курс. Сделать мне это было просто – у Ангела есть крылья. Но, что может почувствовать человек в этом дивном полете я не знал. Понять это может только человек, да и то не каждый. Человек, которому
