держаться вместе, а то от Френка всего можно ожидать.
Молодой человек наклонился и потянул за уголок листка, высовывавшегося из кармана убитого.
- Карта, - сообщил он. – Что с ней делать?
- Я сделаю с ней то, что когда-то сделали с настоящей картой, - решил Хьюго и спрятал её себе в карман.
Он протянул руку к шнурку, видневшемуся на шее Френка, высвободил медальон и открыл его.
- Кто это? – спросил Дик. – Его жена?
- Думаю, что его мать. А на этой стороне должен быть другой портрет, но он замазан чёрной краской. Должно быть, отец.
Когда тело спустили на дно ямы, Хьюго положил медальон, который Френк ухитрился сохранить даже на каторге, на грудь мертвеца.
- Пошли за Салли, - скомандовал он.
Надгробная речь на этот раз была такой:
- Хитрый человек и умный. Френку следовало бы внимательнее к нему прислушиваться. Но женщин он изображал… Хорошо изображал, ничего не скажешь, но определённого сорта, этаких разбитных бабёнок для неразборчивых мужчин.
Когда могилу закопали, Китти поколебалась, но всё-таки сорвала несколько цветков и молча положила на холмик.
- Вроде, теперь неудобно оставлять Мартина как падаль, - решил Хьюго. – Я не настолько добр, чтобы нести его сюда, к друзьям, но, так и быть, похороню и его.
- Хороший был матрос, умелый и работящий, - сказал Дик. – Мне кажется, он с радостью остался бы у нас на «Французе», если бы прежде не связался с Френком.
- У него был выбор, и он его сделал, - откликнулся Хьюго. – Но теперь, когда я узнал его слишком хорошо, я не жалею, что он не остался на люггере. В жестокости он не отстал бы от своих дружков, но, поскольку погиб от руки Мулата прежде, чем того изувечили, я виню его только в смерти Одина.
На обратном пути к берегу, когда все шли молча, погружённые каждый в свои мысли, капитан Линч неожиданно выхватил пистолет и выстрелил. Раздался истошный крик, и Китти повалилась на землю. Потрясённый Дик принял боевую позу и выставил перед собой нож.
Хьюго покосился на женщину и, скрыв невольный испуг от её вопля, заговорил назидательным тоном:
- Для больного самое лучшее – куриный бульон. Когда мы нашли Мулата почти умирающим от истощения, такой бульон очень быстро поставил его на ноги. Сегодня мой друг получит отличный обед.
Дик помог Китти встать. У маленькой женщины даже кудряшки тряслись от пережитого страха.
Когда подошли к тому месту, куда был направлен выстрел, вид у Дика и Китти стал одинаково смущённым, а Хьюго с торжеством поднял за хвост какого-то зверька, смахивающего на невероятно большую крысу.
- Размером с курицу, то есть то, что и требуется, - пояснил довольный кок. – Надеюсь, пока мы дожидаемся возвращения матросов, капитан пошлёт кого-нибудь добыть свежатинки. Мне хочется, чтобы у Мулата, пока он не выздоровеет, была очень хорошая еда.
- Мистер Линч… - начала, но не докончила Китти, которую колотила нервная дрожь и которая хотела, но не решалась выразить своё негодование.
Хьюго подождал, будет ли продолжение, потом пожал плечами и повёл своих спутников дальше, бережно неся добычу.
Проходя мимо могилы Рыжего, он остановился, дав Китти возможность ещё раз проститься с мужем, а потом все сели в шлюпку. Когда берег чуть отдалился, капитан Линч встал и вытащил карту.
- Сделаем то, что сделал капитан Хантер с настоящей картой, - торжественно проговорил он. – Не знаю, насколько умно поступил он, а для этой карты самое место в волнах.
Он хотел своими глазами увидеть, как утонет проклятая карта, но ветер подхватил лист бумаги и унёс прочь. Никто не заметил, что упала карта не в море, а скрылась между камнями на берегу. Потом её выдуло и оттуда, и она приземлилась далеко от кромки воды. Её обнюхал, потрогал, подхватил в зубы и деловито унёс в свою нору симпатичный пушистый зверёк, обладающий не то хозяйственной жилкой, не то тягой к знаниям, не то склонностью подбирать всякий хлам, а может, он руководствовался эстетическими соображениями. Лучшим применением, которое он бы мог для неё найти, было заткнуть ею какую-нибудь дыру, чтобы не было сквозняка, но, как бы её новый владелец ни поступил, на поиски клада он точно не отправился.
Глава 37
Дела сердечные
Капитан Йенсен благосклонно воспринял предложение кока добыть к столу свежее мясо. Те, кто знал его раньше, отметили бы, что от пережитого испытания он стал мягче и терпимее, а к мнению кока он, тем более, готов был прислушиваться.
- Был бы я простым матросом! – пожалел Хьюго.- Угораздило же меня заделаться коком!
- Мне кажется, что в последний раз вы взбирались на мачты много лет назад, - намекнул Аксель на уже высказанное им мнение о том, что Линч не кок и не матрос.
После вмешательства мисс Фэрфакс он оставил подозрения о причинах появления этого человека на его шхуне, да и трудно было бы питать недоверие к спасителю, однако тайна самозваного кока не становилась от этого менее интригующей.
Хьюго сознавал, что бесполезно отпираться от своего звания, но ответил обтекаемо:
- Ошибаетесь, капитан. Чтобы не потерять форму, я это иногда проделываю. Вы молоды и пока не понимаете, как важно в моём возрасте не позволять себе расслабиться. Но раз я кок, а не счастливый беззаботный матрос, то мне надо подумать об обеде, а на охоту пусть отправляются другие.
- Я не дам матросам оружие, - объявил Аксель. – Двум из них Френк доверил пистолеты, так что полагаться на них нельзя.
- А вы, капитан, отправьте за дичиной Тигра и профессора, - посоветовал Хьюго. – Мой парень стреляет неплохо, но я убеждён, что, если за дело возьмётся профессор, он просто завалит шхуну всевозможной дичью.
Аксель замялся. Уверенный в себе энергичный Линч словно вливал в его опустошённую душу свою силу, и ему становилось легче в его присутствии, но когда речь зашла об учёном, то даже влияние кока не помогло, и капитан медлил в нерешительности.
- Он уже за работой. Боюсь его побеспокоить.
- Мне кажется, что он ещё не должен забыть о том, что случилось, - возразил Хьюго. – И ему не мешает вспомнить о том, что у него есть дочь. Мисс Фэрфакс не хочет предоставить уход за Мулатом одной Китти, и за девочками некому присмотреть. Кстати, где они?
Аксель содрогнулся, испугавшись, что упоминание о них заставит обеих девиц вновь появиться на палубе, которую они покинули всего полчаса назад. Он не был бы против, если бы они просто прогуливались, но ему мешало, что они только делали вид, что прогуливаются, а на самом деле не отходили от него и ловили каждое его слово и движение.
- Капитан, вы даже в облике полусумасшедшего больного вызывали восхищение у одной из девочек, а в своём настоящем виде…
- Линч, я чувствую себя уставшим от жизни стариком, - перебил его Аксель. – Мне не до детской влюблённости. Вы не представляете, как мне тяжело видеть этих девочек, ведь они чуть не погибли по моей вине.
- Всё, капитан! – остановил его Хьюго. – Вы и их не погубили и сестру спасли. Если бы не было нас с Диком и Мулатом, то вы привели бы шхуну туда, куда намеревались привести, и нашли бы способ оградить пассажиров от Френка с компанией, пока не подоспеет помощь. А где ваша сестра?
- Её увела мисс Фэрфакс. Берта сама догадалась о смерти дяди.
Аксель всё-таки осмелился потревожить ушедшего с головой в работу профессора. Тот сначала пригляделся к нему, уверился, что перед ним не Эхнатон и что сам он не главный жрец храма упраздняемого бога, и только потом уяснил смысл просьбы. Вспыхнувшая досада была быстро заглушена.
- Располагайте мной, капитан, - согласился он. – С кем, вы говорите, я пойду? С мистером Брайтоном? Я счастлив. Он мне очень помог в моей работе.
Дик с беспокойством узнал, что ему предстоит пойти на охоту не с отцом, а с профессором, но умолчал о своих сомнениях.
- Захватите с собой перекусить вот это, а заодно Задника, - сказал Хьюго, вручая охотникам съестные припасы.
- Задника? – переспросил учёный.
- До этого, я надеюсь, дело не дойдёт, поэтому его вы возьмёте для других целей. Вдвоём вам будет трудно управиться с шлюпкой и не унести всё, что вы настреляете.
Дик предчувствовал осложнения и был настроен более пессимистически.
- Я догадался и сам, что задниками не перекусывают, в каком бы качестве они ни выступали, - сообщил профессор. – Но нет ли у этого человека христианского или хотя бы языческого имени, по которому к нему было бы не стыдно обращаться? Кроме того, он может обидеться, если его так назовёт посторонний человек, а я не знаю, насколько он буйный.
Дик хохотал неудержимо, Хьюго – более сдержанно, и даже капитан не смог удержать улыбки, а это уже было добрым знаком.
- Смело зовите его Задником, профессор, - сказал Аксель. – Если вы обратитесь к нему иначе, он обидится. Кстати, Линч, этот матрос жаловался, что вы его оскорбили, переделав Задника на Подошву.
- Для слуха человека нет ничего приятнее звука собственного имени, - сквозь смех сообщил Дик, повторяя слова Френка.
- Я всё понял, - покорился профессор. – Только вы, мистер Брайтон, возьмите на себя все переговоры с этим Зад… матросом, раз вы к этому уже привыкли.
Дик умирал от хохота.
- Иди, Тигрёнок, - поторопился Хьюго его услать. – Зови Задника, и отчаливайте.
Проводив охотников, он не сразу прошёл на камбуз, а прежде вернулся к Акселю.
- Капитан, не подумайте, что мой парень такой бесчувственный. Просто он не знал вашего дядю и услышал о нём совсем недавно, поэтому он не может горевать о нём так же, как вы или хотя бы как я.
- Не останавливайте его, Линч, - ответил Аксель. – Я рад, что он сохранил способность смеяться.
«Отчего же ему не сохранить эту способность? – подумал Хьюго. – Вроде, я никогда не был с ним чересчур строг. А ты, дружок, по-моему, никогда не был очень весёлым парнем. Но Джо вернёт тебе то, что у тебя всё-таки имелось».
- Кстати, я не расспросил вас, капитан, как действовал мой Дик. Я понял, что он не стал уходить далеко и дал матросам возможность напиться. Кто их связывал? Верёвки переплетались как-то чудно. Хорошо, что я догадался положить их вместе с едой. А связанные парни напомнили мне колбасы.
- Только не скажите об этом профессору, - предостерёг его Аксель. – Он убеждён, что спеленал их, как мумии. А Брайтон отлично себя показал. Вы можете им гордиться.
Хьюго ушёл к себе на камбуз, очень довольный высокой оценкой своего воспитанника. Впрочем, Дик этим же вечером рассказал всё, как было, вызвав его веселье, но не упав в его мнении.
Кок был увлечён работой, когда к нему заглянула мисс Фэрфакс, чувствовавшая усталость после тяжёлого дня и бессонной ночи, а особенно - после не очень долгого разговора с Бертой. Она отдала столько душевных сил, чтобы подобрать нужные для утешения слова, что чувствовала полное изнеможение, но девушке она помогла. Она бы не пошла на камбуз, если бы не укрепилась в наблюдении, которое сделала ещё раньше.
Увидев неожиданную гостью, Хьюго сразу подумал о друге и от волнения чуть не полоснул себя ножом по пальцам.
- Что-то с Мулатом, мисс? – спросил он.
- С ним всё хорошо, мистер Линч, - ответила Эстер, не зная, как приступить к деликатной теме.
Коку показалось, что она сердита на него. Впрочем, он должен был предвидеть, что так получится.
- Это хорошо. Он сильный человек и должен скоро поправиться, - сказал он.
- Я полагаю, что куриный бульон, который вы намереваетесь сварить, пойдёт ему на пользу.
«Китти рассказала, -
