Они убили Мулата. Жестоко убили.
Известие о смерти Мулата потрясло Дика. Всё происходило так стремительно, что он ещё не задался вопросом, где одноглазый моряк, а сейчас известие, что его нет в живых, оглушило его.
- Почему же он умер? – недоумевал Хьюго, вернувшись к Палтусу.
То, что он умер, было благом для всех, потому что освобождало от необходимости всю дорогу лечить его, а потом передавать в руки полиции, ведь для капитана Линча общение с полицией было нежелательно.
- В него выстрелили ещё и сзади, - сообщил Хьюго, перевернув тело. – Вот это выстрел меткий. Это, конечно, сделал Френк, когда понял, что его дружок готов его предать.
- Он успел сказать, куда они дели женщин? – не выдержал профессор, а Аксель так и впился в кока вопрошающим взглядом.
- Ох, простите! – спохватился Хьюго. – Я совсем забыл, что вы не встретились с Задником! С ними всё хорошо. Мой друг Мулат спас их, а сам…
- Моя сестра куда-то исчезла, - сказал Аксель. – Вы не знаете этого, Линч, но они держали в заложниках мою сестру. Её нет на шхуне.
- Это я забрал её из трюма. Она в безопасности.
Аксель не смог скрыть, какое облегчение испытал, и Хьюго пожалел, что не догадался сказать об этом сразу.
- Пойдёмте к ним, - попросил профессор, для которого впервые мысли о дорогих ему существах не заслонялись научными изысканиями.
- Подождите, - возразил Хьюго. – Здесь есть ещё один. Салли.
- А Март? – спросил Дик.
- Марта успел убить Мулат. А здесь только Салли. Он ранен, но будьте осторожны: у него пистолет.
- Вы забываете о восьми негодяях, которых куда-то услали, - напомнил Аксель. – Они могут вернуться.
- Можете о них не думать, капитан, - ответил Хьюго. – Френк внушил нам всем, что это его люди, а на самом деле это случайный сброд, заботящийся лишь о выпивке и жратве. Их отобрали за тупость специально для того, чтобы они не догадались о цели этого плавания и не потребовали своей части клада. Когда они вернутся, то спокойно примут известие, что Френка с приятелями больше нет.
Салли сильно ослаб, но был в сознании. Как и прежде, кок велел не мешать ему и приблизился к раненому со всеми предосторожностями, однако тот не делал попыток защищаться. Пистолета при нём не оказалось, нож Хьюго сразу забрал, а тот нож, что торчал в груди, не тронул, опасаясь, что это сразу убьёт негодяя.
- Френк? – спросил Салли, глядя на Линча, но видя лишь какую-то человеческую фигуру.
- На том свете твой Френк, - ответил тот. – В компании с Мореходом, Мартом и Рыжим.
- Я так и чувствовал, что тебе нельзя доверять, - сообщил раненый.
- Временами чувствовал, - согласился Хьюго. – Меня это радует. Раз вы не признали меня своим, значит, я не похож на негодяя. Френк был ещё осторожнее, чем ты, недаром не давал нам с Тигром и Мулатом разговаривать. Но вы не учли, что переговариваться можно и без слов.
- Ненавижу тебя, - сообщил Салли.
- Меня это не огорчает. Лишь бы другие любили. Сестра капитана в безопасности, а женщина, которая была с ней, связана и ждёт нас на шхуне. Я могу отпустить её или передать в руки правосудия.
- Ты? Да тебя первого сошлют на каторгу! Ты же промышляешь контрабандой.
- Об этом никто не знает, - возразил Хьюго. - А переговоры с полицией можно поручить капитану Йенсену. Так что с ней сделать, Салли?
- Что угодно. Мне она безразлична.
Такого Хьюго не ожидал.
- Она была с вами, сидела в чёртовом трюме, без свежего воздуха, не видя солнечного света, столько для вас сделала! Неужели тебе всё равно, что с ней будет?
- Что ты от меня хочешь? – поинтересовался Салли.
Судьба Китти его совсем не волновала, потому что Френка убили, а его собственная жизнь, если ему удастся дожить до конца плавания, должна была прерваться на виселице.
- Салли, у тебя есть возможность напоследок совершить доброе дело. Я могу отпустить Китти, потому что она не принимала участия в ваших преступлениях и была лишь сиделкой. Но я отпущу её только при одном условии: если ты честно ответишь на мой вопрос.
Салли молча ждал, что же такое интересует его врага.
Хьюго уже получил ответ на свой вопрос от Палтуса, но хотел убедиться, что тот не солгал ему или не напутал чего-то в предсмертной агонии. Однако спрашивать у Салли прямо смысла не было: он обязательно выдумает что-то такое, от чего Хьюго, понимая, что это выдумка, не найдёт себе покоя до конца жизни. Требовалось так задать вопрос, чтобы, в случае если Один мёртв, негодяй подтвердил это, а не лгал, что он жив, но им его не найти.
- Я должен буду сообщить Акселю и Берте о гибели их дяди, - сказал он. – О том, что Одина убили, мне сказал перед смертью Мореход. Но он не успел сказать, как его убили. Надеюсь, вы не издевались над ним? Он умер не от пыток?
Салли, очень вредному по натуре, подлому и большому пакостнику, было слишком плохо, чтобы придумывать что-то изощрённое, поэтому он попался в расставленную капитаном Линчем ловушку. Он не имел сил даже выдумать страшные истязания, от которых мог умереть Один, поэтому воспользовался его реальной смертью, слегка преобразив её.
- Его ударили ножом в спину... Он не умер, а потерял сознание… Френк скопировал карту… Потом мы бросили тело в яму… - он помолчал собираясь с силами. – Один очнулся, когда мы стали его зарывать… Если бы ты знал… как он бился… как стонал!
Хьюго понял, что это преувеличение, но понял также, что Палтусу можно верить: Один мёртв и его не надо искать. Оставалось надеяться, что шевельнулся он в беспамятстве и умер, не приходя в сознание.
- Я не зол, как ты, поэтому…
Салли не успел понять, что произошло. Внезапно раздался выстрел, и его жизнь оборвалась.
- … твоя смерть лёгкая, - закончил Хьюго.
- Зачем?! – вскрикнул Аксель, бросаясь к нему. – Зачем вы это сделали?!
Его обычная сдержанность уступила место отчаянию.
- Вы убили его! – с ужасом проговорил профессор.
- Да, точно так же, как вы убили Френка, - холодно согласился Хьюго. – Я не предполагал, что можно убивать с удовольствием. Эта сволочь вместе со своими дружками забила до смерти моего друга и… сделала кое-что ещё. А вы, господин профессор, собирались сами его выхаживать? Или вы собирались поручить это своей сестре? Она должна была ночи не спать, чтобы не дать ему умереть от раны, обмывать его, кормить, поить? А что потом? Что бы вы сделали, если бы ей удалось его вылечить? Вы отправили бы его на виселицу? Собаке собачья смерть, хотя я и не понимаю, почему хорошее животное должно иметь плохую смерть. Бешеная собака не так опасна, как был опасен этот человек.
Учёный опустил голову. Умом он признавал правоту кока, но душа ещё какое-то время противилась согласиться с разумом.
Дику было очень тяжело, но он никогда не сомневался в том, что его отец всё делает правильно.
- Линч, что вы натворили?! – повторял Аксель. – Кто теперь скажет, где мой дядя?
Хьюго положил руку ему на плечо.
- Я не забыл о вашем дяде, капитан, - тихо сказал он. – Я спросил о нём и у Морехода и у Салли. Потом мы с вами поговорим наедине.
Аксель посмотрел ему прямо в глаза.
- Спасибо, Линч. Я… подозревал… чувствовал… Бедная сестра. Он был ей как отец.
- Простите меня, мистер Линч, - проговорил профессор. – Я был несправедлив к вам. Этот человек заслуживал виселицу, а вы лишь избавили его от лишних мучений.
«А заодно и себя от очень больших неприятностей, - подумал Хьюго. – Надеюсь, что мне никогда больше не придётся убивать».
- Надо идти, - сказал он. – О вас, капитан и господин профессор, очень волнуются, тем более, что выстрелы слышны издалека. А нам с Диком надо выполнить последний долг перед нашим другом.
Ему было мучительно думать, что скоро он вновь увидит окровавленное тело Мулата.
- Я всегда чувствовал, что Сандерс не такой, как эти негодяи, хоть они и называли его своим другом, - признался Аксель. – И я не ошибся. Я у него в вечном долгу.
- И я тоже, - сказал учёный.
Чем ближе они подходили к месту, где прятались беглянки, тем скорее капитану и профессору хотелось там оказаться и тем тяжелее становилось Хьюго и Дику. Капитан Линч уже видел дочь, ставшую ему вдвое дороже за то, что она так оплакивала его друга, поэтому сейчас он больше думал не о ней, а о мёртвом Мулате. Он тяжело перенёс первое известие о его смерти, полученное от нотариуса Пиркса, но не видел его тела и не хоронил его, а сейчас он вспоминал окровавленную тряпку, закрывавшую его лицо, и ему было жутко. Возникло даже суеверное чувство, что Мулат воскрес из мёртвых, чтобы спасти дочь старого друга, и вновь ушёл туда, откуда не возвращаются надолго.
Дик видел, как страдает отец, и ему было горько вдвойне: от бессилия ему помочь и от сознания, что Мулата больше нет.
Победителям не надо было таиться, поэтому маленький отряд производил немало шума. Если бы капитан Линч был меньше занят своим горем, а больше думал о дороге, он неизбежно заблудился бы, но в своём нынешнем состоянии он благополучно вывел своих спутников к нужному месту и остановился, решив, что ошибся. Здесь никого не было, и даже тело Мулата бесследно исчезло.
- Но... кажется… - растерялся Хьюго. – Кажется, здесь.
Лица мужчин ещё не успели отразить охватившие их тягостные предчувствия, как откуда-то выскочила Берта и бросилась в объятия брата. Роза, заплакав, повисла на шее отца. У Джейн была бы возможность последовать примеру подруги, если бы она знала, что и её отец здесь. Она улыбалась сквозь слёзы, а Хьюго боялся подойти к дочери.
- Теперь вам некого опасаться, мисс, - осмелился он сказать.
Джейн не знала, как поступить. Это был всего лишь кок, который когда-то сделал ей замечание, которому она нагрубила, перед которым вынуждена была извиниться и с которым, по настоянию тёти Эстер, должна была каждый день здороваться. Однако этот кок вместе со своим другом-матросом спас их. Она сделала то, что требовал от неё долг и что не унижало достоинство, как всегда, неверно толкуемое. Она приветливо и очень мило улыбнулась ему и сказала:
- Спасибо, мистер Линч.
В черноту, куда был погружён Хьюго, ворвался яркий луч света, но быстро погас, потому что появилась мисс Фэрфакс. Слёзы, искренние, безудержные, горькие слёзы, никого не красят, а женщина не пыталась и не смогла бы их скрыть. Она никогда не отличалась красотой, а теперь и подавно. Однако она оплакивала его друга, поэтому казалась капитану Линчу дорогой и близкой.
- Эстер, - заговорил профессор, целуя сестру. – Не плачь. Всё позади.
События обрушились на него так внезапно, что ему было трудно сообразить, почему она плачет не от радости, а от горя.
- Сэмюэл, - всхлипнула она. – Мистер Сандерс…
- Ах да! – спохватился брат, не заметив, что она назвала матроса по имени. – Мужественный человек.
- Я пойду к нему, - сказала Эстер.
Профессор растерянно посмотрел ей вслед и крепко прижал к себе Розу. Теперь, когда его сознание не затмевали давно усопшие люди и их мумии, он понимал, как ему дорога его живая дочь и как мало внимания он ей уделял.
Хьюго пошёл за мисс Фэрфакс, и Дик последовал за ним. Тело Мулата лежало в скрытом от посторонних глаз месте у ствола упавшего дерева. Женщина оттащила в сторону сухие ветки, совсем его скрывавшие.
«Теперь это уже ни к чему», - мелькнула у Хьюго мысль.
- Сэмюэл, - позвала мисс Фэрфакс.
«Я не предполагал, что она так его любит, - с горечью подумал Хьюго. – Но зови - не зови, а…»
- Эстер, вы здесь? – раздался слабый голос.
- Мулат! Жив! – закричал
