будете изображать больных и сумасшедших, - серьёзно подсказал Хьюго. – У вас это получается здорово.
Аксель сердито повернулся к нему.
- Вы не сме…
- Продолжим разговор на берегу, - прервал его Хьюго. – Сначала надо пришвартоваться.
«Узнаю Одина, - думал он. – Если он что-то решит, то его не переубедить. Здесь нужен Джо. В крайнем случае, мисс Фэрфакс может поговорить с ним о его сестре. Она умная женщина и найдёт подходящие слова. Но и я не совсем дурак. Попробую сам».
Они зашагали по знакомому пути. Аксель молчал, упрямо сжав губы.
- Вы собираетесь совершить ужасную ошибку, капитан, - заговорил Хьюго. – Но хуже всего, что вы хотите сломать не только свою жизнь, но и жизнь вашей сестры. Какое вы имеете право за неё решать?
- Она согласится, что так будет лучше.
- А как же мистер Митчелл? Он очень хороший человек и любит её.
- Вам и об этом известно, Линч? Вам рассказал Джо? Так знайте же, что я разрушил их счастье.
- Я случайно слышал ваш разговор, - признался Хьюго. – Я был в это время у себя в каморке, а вы стояли возле неё. Не сомневаюсь, что мистер Митчелл простит ваши слова, когда узнает, чем они были вызваны. А если не решаетесь поговорить с ним сами, то положитесь на Джо.
- Пусть всё остаётся, как есть. Моя сестра, побывав в руках этих мерзавцев, очень изменилась. Вы не видели, какой она была прежде. Мистер Митчелл любил её весёлую и счастливую. Его любовь пройдёт, едва он увидит её нынешнюю. Зачем же доводить до этого? Берте будет очень больно.
- Поверьте, что он будет любить её ещё больше. Если бы женщина, которую я люблю, стала бы больна, уродлива, но осталась жива, я чувствовал бы себя счастливым. Мистер Митчелл будет…
Аксель заговорил ледяным тоном:
- Я знаю, что он может из жалости сказать, что по-прежнему её любит, но я не хочу, чтобы её жалели. Мы уедем туда, где нас не знают, и начнём новую жизнь. И закончим этот разговор, Линч!
- Глупый мальчишка! Упрямый, как осёл! – рассердился Хьюго. – Молчать, щенок! Ни слова, пока я говорю! Да кто тебе позволит так поступить?! Девочка достаточно настрадалась, а ты хочешь сделать её несчастной на всю жизнь. Я человек грубый и неучёный, но даже я понимаю, что этого нельзя допустить. Если бы моя дочь побывала в руках этих негодяев и они надругались бы над ней, я бы внушал ей, что всё плохое осталось позади, что она ни в чём не виновата, что надо забыть об этом, жить дальше и думать о радостном. А с твоей сестрой не произошло ничего плохого, но ты, безмозглый щенок, хочешь внушить ей, что она в чём-то виновата, что ей надо чего-то стыдиться и прятаться от всех, кто её знает. Ты в своём уме, парень?
Аксель сник.
- Вы правы, Линч, - тихо признал он. – Я не подумал об этом. Попрошу жену дяди позаботиться о ней и, кстати, извинюсь перед ней. Я отослал Тирин к её родственникам, а в письме дал понять, что отношения между нами прерываются. А иначе она попыталась бы связаться со мной и могла бы пострадать. Я боялся, что и её сделают заложницей. Хорошо ещё, что они не знали о моём брате. Но Берте придётся привыкать к новому месту, потому что ей не надо возвращаться домой. Нельзя. У нас крошечный городок, где все друг друга знают. Обязательно начнутся домыслы, сплетни. Зачем ей всё это терпеть? Да и что она будет делать совсем одна? А с Тирин ей будет хорошо.
«Хотя бы так. А уж о Щеглёнке пусть побеспокоится Джо», - подумал Хьюго, но настроение Акселя продолжало его тревожить.
- Хорошо, что ты послушался меня, мальчик. Но ты задумал какую-то глупость. Что ты сам собираешься делать?
- Уеду. Уеду один.
- Тебя простит и Джо, и капитан Гамильтон, и мистер Митчелл. Не беспокойся об этом.
- Зато я себя не прощу, - ответил Аксель с горечью.
- Что же ты натворил ещё, чего я не знаю?
- Вы прекрасно знаете что. Какое я имел право ради сестры подвергать опасности жизнь стольких людей? Если бы не счастливая случайность, когда я понял, что смогу обмануть Френка, притворяясь больным, моего помощника, Брайтона и вас убили бы сразу после выхода в море. А что бы сделали с пассажирами! Я же видел, что Френк сразу воспылал страстью к мисс Лич, однако позволил ей подняться на борт.
- Всё обошлось, - успокаивающе проговорил Хьюго.
- Благодаря вам, Сандерсу и Брайтону. Вы говорите так только потому, что она вам чужая. Вы сказали, что у вас есть дочь. Представьте её на месте этой девочки. Смогли бы вы простить меня, если бы были отцом мисс Лич?
- Смог бы, - сразу ответил Хьюго.
- Вы говорите это, чтобы меня утешить, но я-то лучше знаю, что я совершил. Они бы изувечили и вторую девочку. А она так трогательно мной восхищается! Если бы она знала, чему я едва её не подверг, она бы отвернулась от меня с презрением. Вот мисс Фэрфакс с самого начала меня терпеть не могла. Это сейчас она почему-то ко мне подобрела. Мне не место среди порядочных людей. Я не покончу с собой, но когда доведу шхуну до стоянки, сейчас же исчезну.
- Глупый мальчик, - проговорил Хьюго. – Ты весь в своего дядю. Он всю жизнь казнил себя за случайность, в которой его никто не винил, и ты хочешь последовать его примеру. Уверяю тебя, что если бы я оказался на твоём месте, а моя дочь – на месте Берты, то я поступил бы точно так же. И профессор - ради своей дочери и сестры. Потом я бы искал способ спасти невинных людей, как и ты. Не вини себя в том, что совершил бы почти каждый, и не думай, что я позволю тебе сбежать. Я лично отвезу тебя к Джо, а уж он сумеет с тобой справиться. Ты столько пережил, что одиночество тебя погубит. Тебе надо сначала успокоиться, и тогда ты сможешь рассуждать здраво. Прости, что я говорю с тобой не так, как должен говорить с капитаном кок, но ты племянник моего друга, и я смотрю на тебя как… как на моего Дика.
Аксель долго молчал, а потом его словно прорвало.
- Вы не представляете, что я пережил! Они угрожали такой расправой над Бертой, что я не мог им противиться. Они обещали, что выполнят моё требование высадить всех лишних людей на ближайший берег, но я боялся, что они не сдержат слово. Я хорошо следил за вами и Брайтоном, но, когда мой помощник уходил к себе в каюту, я умирал от страха, что больше его не увижу. Я настаивал, чтобы он запирал дверь, но он меня не понимал и мог оставить её открытой. От бессонницы и тревоги у меня мутилось в голове, и вдруг я обнаружил, что Френк думает, что я понемногу схожу с ума. Я был нужен им, чтобы управлять судном, поэтому он испугался. Я понял это по мягкости, с которой он начал со мной разговаривать, по успокаивающим словам, уговорам, на которые он был щедр. И я стал этим пользоваться. Я притворялся, что от сильного волнения у меня перехватывает дыхание, что у меня больное сердце, что я сойду с ума или умру, если пострадает кто-то из невинных людей. Странно, но он поверил и пошёл у меня на поводу.
- Я сам тебе поверил, - засмеялся Хьюго.
- Иногда я был близок к тому, что изображал. Это было единственное, чем я мог противостоять негодяям. И это оказалось действенным: Френк не предпринимал ничего, что могло бы повредить моему рассудку. Все, кого капитан Гамильтон заставил меня взять на борт, благополучно покинули бы судно, и тогда мне осталось бы отвезти шайку туда, куда им было нужно, вернуть назад и надеяться, что они отдадут мне мою сестру. Я сразу заподозрил, что могу получить только её одну.
- Они бы не выполнили своего обещания, - возразил Хьюго. – Зачем им оставлять свидетелей? Скорее всего, они убили бы вас обоих.
- Я учитывал такую возможность, но мог рассчитывать лишь на счастливый случай. А когда они задержали пассажиров на стоянке, я и в самом деле чуть не потерял рассудок.
- А потом объявился я, - со смехом сказал Хьюго. – Представляю, каким весёлым идиотом я выглядел в твоих глазах! Но поверь мне, что меня многое удивляло и настораживало. Я хотел, чтобы мой Дик ушёл с этого странного судна и увёл Мулата, и был в отчаянии, когда они вернулись. Но и ты, дружок, тоже потрепал мне нервы. Ты так умело ко мне придирался, что я тебя чуть не возненавидел. Спасибо Дику, что он напомнил мне о поручении Джо понаблюдать за тобой.
- Вы тоже надо мной вдоволь поиздевались, Линч, - возразил Аксель. – Но ваши шутки об отравлениях меня пугали. Я опасался, как бы они не подсыпали яд в пищу моему помощнику, Брайтону и вам. Особенно легко было отравить мистера Митчелла. А уж ваше «СЭР», Линч! Даже если бы я не знал, что это Джо попросил капитана Гамильтона устроить вас на шхуну, я понял бы это по тому, как вы произносили «СЭР».
- Самое ненавистное для него слово, - согласился Хьюго. – В моем возрасте надо быть умнее, но очень уж меня обидело то, как относятся к моей стряпне.
- Вы не кок, Линч, а готовите хорошо.
- Почему ты решил, что я не кок?
- Это сразу заметно, а уж кто увидит, как вы умеете укрощать матросов, тот в этом не усомнится. Что бы случилось, если бы не вы?! В моих планах было отвести шхуну в такое место, где её обязательно бы проверили, но мне помешал Брайтон. Теперь-то я вижу, что получилось к лучшему. Мой план был слишком опасен.
Хьюго чувствовал, что молодой капитан боится начать разговор об Одине, но тот вдруг отрывисто спросил:
- Они убили его сразу или сначала пытали, чтобы выведать сведения о карте?
- Сразу. Ножом. Мореход сказал, что Один не успел даже понять, что произошло. Потом Френк срисовал карту, и тело зарыли. Салли это подтвердил.
- Что будет с Бертой? Она его очень любила. Как я ей скажу? Он заменил нам и отца и мать. С ним мы не чувствовали себя сиротами.
- Это закон жизни, мальчик. Родители умирают раньше детей. Нужно с этим мириться.
- Ему было со мной очень трудно. У меня тяжёлый характер. И ведь я ни разу не сказал ему, как он мне дорог.
«Да, такие вещи стесняются говорить при жизни любимого человека, а потом жалеют, что упустили время, - подумал Хьюго. – А сказать что-нибудь злое почему-то не стесняются. Тоже закон жизни».
- Не волнуйся, парень, он это понимал. Он видел, что ты его любишь, но нрав мешает показать это открыто.
- Почему вы так думаете?
- Он говорил об этом Джо, - солгал Хьюго.
На глазах Акселя показались слёзы.
«Уже можешь плакать? – с удовлетворением заметил Хьюго. – Так-то лучше. А уж потом Джо сумеет поговорить с тобой гораздо более умело, чем я».
- Вот мы и пришли, капитан, - сообщил он, когда увидел оставленные на земле вещи. – Где люди? Давайте-ка разожжём костёр и возьмём факелы, а то через несколько минут мы ничего не сможем различить в темноте.
Матросы протрезвели лишь настолько, чтобы ощущать неудобство, которое они испытывали в связанном виде и с кляпом во рту.
- Если бы раньше узнать, что они не с Френком! – посетовал Хьюго. – Мы бы живо управились со всей шайкой.
- Френк так убедительно говорил, что это его люди, что не поверить ему было невозможно, – отозвался Аксель.
- Вот и я ему поверил. Даже Мулат, а он был к ним ближе. Бедный мой друг!
- Он теперь нуждается в помощи, Линч, - заговорил Аксель. – Сомневаюсь, что у него есть деньги…
- У него нет денег, но у него есть друзья, и я самый главный. Уверяю вас, что он ни в чём не будет нуждаться. Если меня не станет, то о нём позаботится Дик. Всё, капитан! Ничего изменить нельзя, поэтому приободритесь и будем жить дальше. Эй, ребята, шевелитесь! Дотащите свои туши до стоянки сами! Интересно, куда они дели бочонок с вином?
После усердных розысков спасительный бочонок был найден, как и пьяный Задник. Первый был опрокинут, чтобы он
