заключенной накануне сделке.
Последующий за этим этап сна значительно укрепил силы Гоббса. Через несколько дней к нему снова вернулся его обычный апломб. Не торопясь, он заканчивал обработку дерева бутандры, украсив его затейливой резьбой. Из него действительно получилась неплохая трость. К тому времени, когда космический корабль "приземлился" на Ллевелине, планете земного типа, но имевшей всего одну треть земного гравитационного поля, он снова был "в своей тарелке".
А где-то в глубинах космоса, за многие миллионы километров от космического корабля, несся почерневший от гари остов Садовника. Он был легкий, словно высушенный труп насекомого. И такой же мертвый. Но разве по нему не пробегала время от времени едва заметная дрожь? И что это были за легкие трещинки, которые змеились по его бокам? Они были так похожи на трещинки, появляющиеся на коконе перед тем, как из него вылупляется личинка.
Гоббс был удовлетворен состоянием плантации на планете Ллевелин. Он так и сказал об этом молодому человеку, который заведовал этим хозяйством, и молодой человек был польщен. К концу третьего дня Гоббс был готов продолжить свое обратное путешествие к Земле.
Однако, то, что он увидел в специальном выпуске межгалактических новостей, кардинально изменило его планы. "Злодей грабит и калечит капитана космолайнера!" гласил выделенный аршинными буквами заголовок. Затем, более мелким шрифтом, было напечатано следующее: "Оставшийся без пальца и суммы в тысячу межгалактических экю капитан корабля не может назвать имени нападавшего. Ведутся поиски маньяка".
Гоббс, который сидел за завтраком, без всякого интереса пробежал статью, пока его глаза не наткнулись на знакомую фамилию. Затем он уже не мог оторвать от нее глаз. Вот что он прочел: "Айнс Торвальд, капитан роскошного космического лайнера Реа (что не соответствовало действительности: Реа был не лайнером экстра-класса, а обычным космическим сухогрузом с тесными каютами для пяти-шести пассажиров) сегодня оказался в госпитале, лишившись тысячи межгалактических экю и указательного пальца правой руки. Торвальд, обнаруженный в полубессознательном состоянии у себя в каюте вторым помощником Джозефом Макферсоном, не смог привести никаких деталей нападения. Он только сообщил полиции, что был ограблен на сумму ровно в 1000 экю. Другая валюта, находившаяся в его бумажнике, осталась нетронутой. Палец Торвальда, по свидетельству судмедэксперта Дингби, по-видимому, был ампутирован при помощи зубила, или похожего инструмента. Следов отсутствующего пальца обнаружить не удалось. Сам Торвальд, после нескольких переливаний крови, находится в местной Больнице Милосердия, где, как сообщают, его состояние остается серьезным. По версии полиции, нападение было делом рук маньяка, страдающего патологической страстью к коллекционированию человеческих пальцев. Ведется тщательное расследование этого уголовного дела, и ожидаются первые аресты".
Гоббс положил таблоид на стол. Руки его дрожали. Румянец сошел с его пухлых щек и его лицо посерело. Возникшее в голове подозрение он гнал от себя, как навязчивый бред сумасшедшего. Разве он сам не видел, как … эта тварь, постучавшая в его имллюминатор, превратилась в кусок обугленного мяса, как ее буквально испепелило ударом молнии силового поля? Однако, у Торвальда взяли ровно тысячу экю. Которые он при их встрече смахнул в ящик стола правой рукой.
Гоббс оттолкнул от себя тарелку и потребовал счет. В вестибюле он связался по видео с Больницей Милосердия, и ему сказали, что Торвальд находится в стабильном состоянии и не хочет никого видеть. Гоббс просидел в вестибюле с час, пытаясь обдумать ситуацию. Наконец, он пришел к определенному решению. Тиглат Гоббс был человеком до крайности упрямым.
Он вызвал вертолет и приказал отвезти его в местный офис Бюро Межгалактической Консервации Растений. Скотт, начальник местного отделения, был в отлучке и Гоббсу пришлось его ждать.
Около полудня Скотт наконец объявился. Стройный, с темным от загара лицом, он вошел в офис легкой походкой лесника. Он только что вернулся с инспектирования плантации саженцев, и весь был вымазан в глине. Правда, брюки у него всегда были слегка вымазаны в глине на коленях , но он этого не замечал: у него было сердце настоящего лесника.
Гоббс сразу перешел к делу.
- Скотт, - начал он официальным тоном, - я хочу, чтобы вы немедленно отправились на планету Кассиди для проведения неотложной операции. Там надо выкорчевать рощу деревьев бутандра.
Скотт некоторое время смотрел на него, не веря своим глазам.
- Простите, сэр, я вас не очень понимаю, - наконец, произнес он, стараясь сохранить нейтральный тон.
- Что ж тут непонятного, Скотт, - недовольным тоном ответил Гоббс, - Повторяю. Вам надо немедленно отправиться на Кассиди для осуществления контроля за операцией по выкорчевыванию плантации деревьев-бутандра.
- Но сэр, по какому поводу?
- Потому что я так распорядился. Этого не достаточно?
- Но, мистер Гоббс, деревья-бутандра уникальны. Вы, конечно, знаете, что во всей нашей вселенной нет ничего подобного. Такому варварству не может быть никакого научного объяснения. Более того, они выполняют важную роль в истории жизни на планете Кассиди. Они тесно связаны с ментальностью обитателей планеты. Я прошу вас, сэр, пересмотреть ваше решение.
- Это приказ, сэр. Ваше дело не обсуждать, а выполнять его.
- К сожалению, сэр, я отказываюсь его выполнить.
Толстая шея Гоббса побагровела.
- Мы можете лишиться своего места, Скотт, - сказал он, задыхаясь от ярости.
По лицу Скотта пробежала чуть заметная саркастическая улыбка.
- Вот тут вы не правы, сэр, - заметил он. – Я нахожусь на гражданской службе и подчиняюсь исключительно гражданскому начальству.
- Мы найдем способ вас уволить юридически. За отказ выполнить приказ вышестоящего лица, например.
Улыбка слетела с лица молодого человека, но он не сдавался.
- Очень хорошо, - сказал он. - Если дело дойдет до суда, я буду защищаться. Но в любом случае, я не собираюсь выполнять ваш приказ. И я сомневаюсь, мистер Гоббс, что его выполнит кто-либо другой. Во всяком случае, ни один лесник на это не пойдет.
Гоббс в ярости замахнулся на Скотта своей тростью из дерева-бутандры. Однако, верх взял здравый смысл и он вовремя остановился. Холодно кивнув леснику, он покинул офис.
Он позвонил в бюро межпланетных перелетов и отменил свой рейс на Землю. Вместо этого, он заказал место на первом же корабле, вылетающем назад на планету Кассиди. Раз не удается никого заставить выполнить его приказ, он полетит туда сам. Плантация деревьев-бутандры будет уничтожена, Как уже отмечалось, Тиглат Гоббс был очень упрям.
Обратный перелет на Кассиди прошел без осложнений. Никто не глазел на него из космоса и не стучал в иллюминатор его каюты. Все было так буднично, что Гоббс уже начал сомневаться, правильно ли он поступает.
Как выразился Скотт, деревья-бутандра представляли определенный научный интерес, и своим решением уничтожить их Гоббс мог навлечь на себя большие неприятности. Да и нападение на Торвальда могло быть делом маньяка-одиночки.
Но теперь назад пути не было. Гоббс просто возненавидел эти проклятые деревья. Его перехлестывали эмоции, вызванные чувством вины, страхом и сознанием уязвленного самолюбия. Он их ненавидел, как плебей ненавидит своего недосягаемого господина. Но сейчас у него есть возможность им отомстить и он воспользуется ею. Они и внешне внушали ему отвращение своей шелковистой белесой корой и неприятным шелестом крон. Они заслуживали того, чтобы их уничтожили, и он выполнит эту миссию. Какой уважающий себя человек станет их терпеть?
Обычно, когда он доходил до мысли об уважении к себе, ему становилось так мерзко, что он просто задыхался от возмущения. Ему приходилось делать над собой усилие¸ чтобы как-то успокоиться.
Корабль Гоббса приземлился в космическом порту Кассиди поздно ночью. От охватившего его волнения Гоббс всю ночь не сомкнул глаз. Он ждал утра, меряя шагами пространство номера.
Утром он заказал геликоптер из частного ангара и отправился на нем в специализированный склад лесотехнического оборудования. Там он выбрал компактную электропилу. Он решил вначале сам спилить все деревья, а потом распорядиться, чтобы выкорчевали пни.
Было еще совсем рано, когда он добрался до священной рощи. В неярком утреннем свете стройные, покрытые белой корой деревья с их зелеными кронами в вышине выглядели мирно и приветливо. Гоббса на мгновение заколебался, но это были не угрызения совести по поводу его кощунственных намерений. Его беспокоило то, что, делая свое дело среди бела дня, он подвергает себя опасности.
С другой стороны, лучшая защита — это нападение. Конечно, то, что произошло с Торвальдом, было чистой случайностью. Но если это все же не так — тут Гоббс остановился, чтобы вытереть внезапно выступивший пот на лице — самое лучшее, что он может сделать, чтобы защитить себя от подобных инцидентов, это вырезать всю рощу на корню.
Еще на Ллевелене ему стало ясно, что эта роща была, так сказать, центром управления операциями твари. Она черпала силы из этой рощи точно так же, как ее деревья питались корнями из почвы. Стоит уничтожить рощу, и эта тварь, независимо от того, убило ее силовое поле корабля или нет, будет, так сказать, обескровлена. Гоббс достал электропилу, вылез из вертолета и, перекинув ее через плечо, двинулся к роще. Он колебался всего минуту. Внезапный порыв ветра пронесся по кронам деревьев и их длинные нежно-зеленые листья, как показалось Гоббсу, насмешливо зашелестели в ответ.
Его охватил приступ слепой, неистовой ярости. Гоббс сжал челюсти и, открыв маленькую калитку, вошел в рощу.
Электропила была совсем не тяжелой, и он решил, что начнет валить деревья прямо с того места, где он срезал первый саженец. Он без труда обнаружил пенек от него и с удовольствием отметил, что саженец не пустил побегов. Но кто-то вырыл глубокую яму рядом с ним, и это Гоббсу показалось весьма странным.
Он положил пилу на траву и присел рядом, чтобы наладить ее. Он взял себе на заметку, что надо выяснить причину появления этой ямы. Потом повернул переключатель и мотор тихо заурчал.
В этот момент у ближайшего дерева материализовался Садовник. Добродушно улыбаясь, он возвышался над инспектором.
Из груди Гоббса вырвался сдавленный нечленораздельный звук. Он вскочил на ноги и бегом пустился прочь. Длинные тонкие руки Садовника потянулись за ним и без труда остановили его паническое бегство. Эти же худенькие розоватые ручонки, напоминающие лапки крота, в одно мгновение сдернули с Гоббса одежду. Потом прочь полетели его туфли. Сильные белые зубы Садовника поочередно, один за другим откусили все десять пальцев ног Гоббса. Пока Гоббс беспомощно трепыхался в его руках, оглашая местность нечеловеческими воплями, Садовник ловко содрал кожу с внутренних поверхностей его ног и бедер, и с помощью плюща связал их вместе. Действуя длинными, острыми как у крота когтями, он порвал кожу во многих местах тела Гоббса и тщательно втер в открывшиеся раны сероватый крупнозернистый порошок. Затем он перенес Гоббса
