растений, а заканчиваются крепкими, несколько притупленными к концу отростками.
Стебель у основания был толщиной примерно с кулак. От него отходили четыре основные ветки, покрытые густой мясистой листвой, Но концы веток, приблизительно на целый фут были начисто лишены листвы. На них красовались семенные мешочки, самый большой из которых был размером со старомодную кофейную кружку.
Некоторое время я сидел на корточках, не в силах оторвать глаз от этого диковинного растения. Чем дольше я глядел на него, тем больше оно меня озадачивало. Будучи консультантом по вопросам сельского хозяйства, я, как вы сами понимаете, обязан разбираться в ботанике, а это растение просто поставило меня в тупик.
Я протащил его через лужайку к гаражу и оставил в пристройке, где я храню инструменты, решив, что я зайду туда после ужина и более внимательно осмотрю его. Потом я прошел в дом и занялся готовкой ужина. Я решил поджарить стейк и нарезать миску салата.
Многие в городе удивляются, что я продолжаю жить в своем старом доме, где нет особых удобств, но я привык к нему и не имею желания переезжать куда-либо, поскольку он мне ничего не стоит, кроме налогов и расходов на его поддержание в порядке. Последние несколько лет мать чувствовала себя очень плохо, и мне приходилось заниматься всем понемножку — и уборкой, и готовкой — поэтому я со всем справляюсь.
Помыв посуду после ужина, я просмотрел вечернюю газету — там ничего особенного не было — а затем достал старый учебник по ботанике, надеясь найти там нужную информацию. Ничего полезного там для меня не оказалось, и перед тем, как лечь спать, я взял фонарь и вышел на улицу еще раз поглядеть на него. Я полагаю, мне тогда пришла мысль, что при более внимательном осмотре я смогу подобрать к нему ключи.
Я открыл дверь пристройки и посветил фонариком в то место, где я оставил этот сорняк на полу. Вначале я его не заметил, а потом, услышав что-то похожее на шелест листьев, идущий из одного угла, посветил в этом направлении.
Оказывается, оно уже переползло в этот угол и в данный момент изгибалось вверх, подобно выгнувшему спину человеку, упрямо цепляясь ветками за стену. Я стоял, наблюдая за его конвульсиями с широко открытым ртом и чувствуя, как в душу заползает страх и ужас. Потом я кинулся к ближайшему к двери углу, где у меня был топор.
Я бы наверно разрубил его на мелкие кусочки, если бы ему удалось выпрямиться во весь рост. Но глядя на него, я понял, что этой твари не удастся встать на корни. Я не удивился, увидев, что она снова повалилась на пол.
Мое следующее действие было таким же непоследовательным и безотчетным, как и бросок за топором. Я нашел старое корыто и наполнил его наполовину водой. потом я поднял растение с земли, при этом оно шевелилось под рукой, как червяк, и сунул его корнями в воду, а корыто пододвинул вплотную к стене, чтобы дать ему возможность подняться. Затем я вернулся в дом и там, порывшись в шкафах, отыскал лампу солнечного света, которую я приобрел пару лет назад, когда меня прихватил приступ артрита. Я закрепил лампу так, чтобы ее свет падал на растение, но не очень близко к нему. Потом я набрал полную лопату земли и бросил землю в корыто.
В общем, решил я про себя, это все, что я могу сделать для него в данный момент. У него есть вода, питательная среда и искусственное освещение. Думаю, что я тогда побоялся, что, начав экспериментировать, я могу погубить его, потому что совершенно не представлял, что ему было нужно для выживания.
Но, по-видимому, я все сделал правильно. Растение стояло прямо и следило за каждым моим шагом, поворачивая в мою сторону свою кофейную чашку-почку. Я понаблюдал за ним некоторое время и, отодвинув лампу на безопасное расстояние, чтобы часом не опалить его плодоножку, отправился назад, домой.
И вот в доме-то на меня и нашел приступ безотчетного страха. Я, конечно, был напуган и в пристройке, но это был своего рода шок, а дома, размышляя над случившимся, я понял, что это — не просто растение. И хотя я не решился произнести эти слова вслух, но в душе я не сомневался, что мой гость — космический пришелец.
Некоторое время ушло на размышление о том, каким образом он попал сюда и были ли ямки в саду банкира Стивенса тоже его рук делом, а также был ли он причастен к огромной воронке на сороковом километре к северу от фермы Пита Скиннера.
Мне захотелось еще раз увидеть своими глазами изувеченную цветочную клумбу банкира, и я сидел, взвешивая все за и против, потому что было три часа ночи и в это время мое появление там могло показаться более, чем подозрительным. Но мне важно было убедиться в своей правоте.
Я прошел задами к дому Стивенса и тихонько пробрался к нему в сад. Прикрывая фонарик шляпой, я еще раз осмотрел ямки его поруганной клумбы. Меня не удивило, когда я обнаружил, что ямки шли рядами из восьми углублений — по четыре с каждой стороны: именно такие следы мог оставить мой пришелец, когда он вонзал свои корневища в землю.
Я насчитал по меньшей мере семь таких наборов отпечатков и был уверен, что больше их не найду. Поэтому я не стал там долго задерживаться, боясь, что банкир проснется и, увидев меня здесь, начнет задавать неприятные вопросы. Поэтому я вернулся тем же путем домой как раз в тот момент, когда мой воришка-пес увлеченно инспектировал содержимое моего мусорного бака. Он так глубоко засунул морду в бак, что я смог подобраться к нему вплотную. Почуяв мое присутствие, он судорожно заскреб лапами по стенкам бака, пытаясь выбраться, но застрял там, и я не упустил шанса дать ему хорошего пинка по заду и он вылетел со двора с рекордной для своих возможностей скоростью. Я прошел к пристройке и открыл дверь. Корыто, наполовину заполненное грязной водой, стояло на месте и лампа солнечного света ярко горела, но растение исчезло. Я обошел всю кладовку, но его там не было. Поэтому я выключил лампу и отправился домой.
По правде говоря, я даже немного обрадовался, что растение куда-то делось. Но когда я подошел к дому, я увидел, что оно все еще здесь. Оно уже нашло себе место в цветочном ящике, и кусты герани, которые я заботливо выращивал всю весну, свисали безжизненными плетьми по его сторонам.
Я стоял и смотрел на него, как на нашкодившую собаку, и у меня было чувство, что оно на меня тоже смотрит. Я вдруг осознал, что ему не только пришлось проделать путь от пристройки к дому и вскарабкаться в цветочный ящик, но открыть дверь подсобки и снова закрыть ее.
Растение стояло в ящике, крепкое и прямое, и по-видимому, чувствовало себя прекрасно. Здесь ему явно было не место, словно кто-то воткнул в ящик стебель зрелой кукурузы. Хотя и на кукурузу оно тоже не очень походило. Я взял ведро воды и вылил в цветочный ящик. Пока я делал это, я вдруг почувствовал чье-то прикосновение к голове, как будто кто-то погладил меня по макушке. Подняв глаза, я увидел, что растение склонилось надо мной и опустило на голову одну из своих веток. Его лист на конце растянулся в ширину и стал похож на руку с растопыренными пальцами.
Я прошел в дом и поднялся в спальню, успокаивая себя мыслью о том, что если оно станет ко мне приставать или поведет себя агрессивно, все, что мне нужно будет сделать, это подмешать мышьяк, или какой-нибудь другой яд, в удобрение и полить его этой смесью.
С этой мыслью я и заснул.
На следующее утро мне пришла в голову идея починить старый парник, посадить туда моего визитера и держать его там под замком. Похоже, что пока что он был настроен дружелюбно, но как долго это продлится, я сказать не мог.
После завтрака я вышел во двор, решив, что в течение дня его надо держать в гараже, но в ящике его уже не было. Не было его и во дворе. Поскольку день был субботний, когда в город приезжает много фермеров и некоторые из них наверняка заглянут ко мне, я не хотел опаздывать на работу.
Весь день я был чем-то занят и у меня не было времени ни на размышления, ни на беспокойство по поводу растения. Заворачивая в бумагу банки с образцами почв из сада банкира, которые я намеревался отослать в лабораторию, я подумал, что там наверняка найдется специалист, с которым я мог бы поговорить. Я также решил, что надо будет связаться с кем-нибудь из Вашингтона, правда я не имел представления с кем и в какой департамент звонить.
Вернувшись домой вечером, я обнаружил, что растение нашло себе прибежище в саду, на грядке, где у меня были посажены редиска и салат. Несколько пучков салата выглядели совсем увядшими, но все остальное было в порядке. Я внимательно посмотрел на растение, которое приветственно помахало мне ветками. В том, что это было адресовано мне, я был совершенно уверен, потому что в воздухе стоял полный штиль. Оно также кивнуло мне своей чашкой-почкой, как бы давая знать, что признает меня. Так оно и было.
После ужина я обследовал изгородь перед домом и обнаружил еще два экземпляра растения. Оба были мертвы. Мои соседи ушли в кино, и я осмотрел и их участок тоже и обнаружил там еще четыре растения под кустами и в дальнем углу огорода, куда они заползли перед тем, как издохнуть. По моим подсчетам, семь этих тварей выбрали клумбу банкира Стивенса для утоления голода и химическое удобрение, которое он подкладывал в почву, убило их всех, кроме одного. Этот единственный оставшийся в живых экземпляр сейчас находился у меня в саду, истребляя мои овощи на грядках. Интересно было выяснить¸ почему салат, герань и цветы на клумбе Стивенса так отреагировали на их вторжение. Возможно, эти пришельцы вырабатывали какой-нибудь яд, который они пускали в почву, огораживая себе территорию. Это было не так уж и фантастично. На Земле есть масса растений и деревьев, которые делают то же самое, используя разные методы. Или, может, они просто высасывали из почвы все, что можно — всю влагу и питательные вещества — так что остальные растения просто погибали от голода.
Я стал думать о том, зачем вообще они попали на Землю и почему некоторые из них остались на ней. Они должно быть прилетели на космическом корабле: яма на сороковом километре была местом, где они приземлились, чтобы пополнить запасы продовольствия, оставив отходы переработки в виде кучи песка.
Но как быть с семью экземплярами, которые я насчитал? Может, они просто сбежали с корабля? Или пошли в увольнение на берег и попали в беду, как это бывает с матросами судов, заходящих в большие порты?
Может быть, корабль искал пропавших членов экспедиции и, не найдя их здесь, отправился дальше? В этом случае, мое растение оказалось в положении человека, высаженного на необитаемом острове. Или, может быть, они охотились за кем-то?
Устав от бесплодных размышлений, я решил лечь спать пораньше, но долго не мог заснуть. Наконец, уже засыпая, я услышал, как в моем мусорном бачке снова роется собака. Учитывая то, что с ним произошло накануне, я подивился его наглости. Он гремел бачком на всю улицу, пытаясь его опрокинуть. Я схватил сковородку с плиты и открыл заднюю дверь. Я хорошо прицелился, но все равно промахнулся — она пролетела в трех метрах от него. Я так разозлился, что даже не пошел за сковородкой, а снова лег спать. Я не знаю, сколько часов я проспал, но проснулся я от страшного собачьего визга. Я вскочил с кровати и подбежал к окну. В
