кореша и подставили Сергея в назидание. Заодно деньжат решили срубить. Потому-то брат и бросался из крайности в крайность – пытался выкрутиться любой ценой. Славин сегодня сказал, что на собаках можно реально заработать, а Сергею как раз это-то и нужно было, кровь из носу.
Марина с трудом проглотила подкатавший к горлу комок, глянула на мужа.
- То есть, ты хочешь сказать, что вчера вечером просто так привёл в дом чудовище, которое где-то там, за деньги, дралось на смерть с другими такими же чудовищами?.. – Внезапно Марина поняла, что в жизни ещё не была так близка к тому, чтобы не вцепиться мужу в глотку. Она хотела, как в песне: «Рвать сталь, рвать сталь, рвать сталь, чтобы!..» До тех пор, пока от собственных ногтей ничего не останется! А потом передохнуть... и снова: «Рвать сталь, рвать сталь, рвать сталь!..»
- Ты, вообще, понимаешь, что такое сотворил? – прошептала Марина враз севшим голосом, словно проглотила всю эту надуманную сталь. – Ты хоть представляешь, что там сейчас, в эту самую минуту, может происходить?
- Марина... Хватит нести чушь!
- Чушь?! А куда ты тогда так летишь?! – выкрикнула Марина, и впрямь чувствуя всем своим нутром сковавший грудь металл. – Да она по телефону ни разу не ответила! Ты это понимаешь?!
Глеб как-то безумно улыбнулся и принялся шарить по карманам.
- Сейчас я позвоню при тебе... – скороговоркой говорил он, а Марина в этот самый момент слышала совершенно иное:
«Я не позвоню, потому что на мне надета одна рубашка, а сотовый осталась в куртке, которую я накинул тебе на плечи ещё в Троице... и которую ты наверняка оставила там же, как оставила собственную сумочку на работе...»
Глеб оторвался от дороги и уставился на жену так, словно та только что материализовалась на сидении из пустоты.
Впервые в жизни Марина увидела в глазах мужа истинный страх: зрачки сузились до размеров булавочной головки, губы растянулись в некоем подобии оскала, а волосы на голове...
«Да нет же, просто показалось! Наверняка всё дело в дожде и ветре».
«Десятка» снова задрыгалась, принялась сновать по проезжей части, словно контуженая лошадь под мёртвым всадником на поле боя.
Глеб всё же справился с управлением, однако на сей раз, пациент был скорее мертв, чем жив.
Марина, путаясь в опрометчивых мыслях, наблюдала за тем, как муж снова и снова безрезультатно давит на педаль газа, а попутно силится отыскать подходящее место для остановки. Двигатель продолжал издавать надрывные вздохи, похожие на предсмертную агонию туберкулёзника. Всё было кончено и перед фактом очевидности осталось лишь пасть на колени, надеясь на снисходительность звёзд. Но последних на небе сегодня не было... как не осталось шансов успеть добраться до города в срок. Реальность дала трещину, ускользнув во мрак грёз, а на её месте снова раскачивался равнодушный протуберанец, нехотя принимая очертания дорожного указателя. Безнадёжная «десятка» доживала свои последние часы внутри закупоренной магистрали неизвестности, бежать из которой сегодня было попросту невозможно.
- И что теперь? – прошептала Марина на пороге слышимости, чувствуя, как всем её нутром завладевает отчаяние.
- Фильтр забился, – Глеб смотрел на приборную панель, хищно ощетинившуюся красными маячками. – Это я виноват. Чёртово корыто, чтоб тебя!
- Может, хватит сокрушаться! – вскипела Марина, в сердцах отшвыривая ремень безопасности. – Или это и есть твоя, так сказать, передышка?!
Глеб вздрогнул, посмотрел на трясущуюся жену.
- И совсем не смешно. Думаешь, я так рад, что мы тут застряли?!
- Да мне плевать на тебя и на то, что ты думаешь! Меня больше интересует, ЧТО ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ ПРЕДПРИНЯТЬ, ЧТОБЫ ВЫТАЩИТЬ НАС ОТСЮДА?!
В салоне сделалось нестерпимо душно. Складывалось впечатление, что содержавшийся в воздухе кислород вступил в реакцию окисления с их жаркой перепалкой, в результате чего царившая внутри машины атмосфера попросту выгорела, вместе с чувствами, эмоциями и здравым рассудком!
Марина попыталась открыть дверцу, но та не поддалась. Тогда женщина принялась буквально выдавливать пластик трясущимися пальцами, оставляя на поверхности стекла мутные разводы.
- Марина, успокойся! – крикнул Глеб. – Сейчас бензин в баке отстоится, и машина, возможно, заведётся!
- Возможно?..
- Да, возможно, – терпеливо повторил Глеб, продолжая смотреть прямо перед собой. – Просто забился фильтр, и бензонасос не может прокачивать бензин из бака в двигатель...
- Так сделай, чтобы мог! Ты ведь мужчина!
- Да, я мужчина. И нет, я не могу ничего сделать. Мы можем только ждать.
Марина отвернулась от неподатливой дверцы, с мольбой посмотрела на мужа.
- Я тебя прошу, слышишь?.. Как самого дорогого человека прошу!..
Глеб глянул в ответ и увидел, что жена плачет.
- Марина... Ну, пожалуйста... Я тебя умоляю, возьми себя в руки.
- Поменяй этот чёртов фильтр! Выкинь его совсем! Сделай хоть что-нибудь! – Марина уже просто ревела навзрыд, как тогда, в детстве.
- Да я бы с радостью выкинул, – прошептал Глеб, – но до него не добраться, если только не перевернуть машину...
Марина поняла, что слов у неё больше нет, как нет и надежды на избавление от этого рвущегося наружу кошмара. Мерзкое слово «ожидание» завладело её стремительно затухающим сознанием, связало по рукам и ногам, принялось безжалостно топить в растёкшемся во всех направлениях молоке. Мысли беспорядочно метались в голове, но от их хаотичного движения было мало пользы. Судьба распорядилась иначе: сценарий сыгран, карты биты, сюжетные линии переплетены – осталось дождаться кульминации и страшной развязки.
«Я даже пережила сражение с собственным «я». Только непонятно, добилась ли победы, или в очередной раз проиграла, не сумев понять смысла: что есть тот голос, что командует мной и требует крови? – Марина невольно вздрогнула. – Неужели это и есть моя истинная сущность?.. Кровожадный монстр, рождённый на свет божий лишь только для того, чтобы причинять ближним боль. Калечить судьбы, пугать до изнеможения, просто вгонять в оцепенение! – Женщина глубоко вздохнула. – Нет-нет, так не может быть, ведь я всё осознала и раскаялась. Но тогда чем является это существо? Откуда оно? Чего хочет добиться, в конце-то концов, при помощи моих рук?!»
У Марины снова не было ответов, а потому теория про сыгранный сценарий попросту отпала за неимением данных.
- Значит, будем ждать, – прошептала женщина и, легко отворив дверцу, вылезла из мёртвой машины.
Глеб покорно кивнул, выключил зажигание. Задумался о чём-то своём.
(лишь бы не начались проблемы со щитком на лестничной площадке... лишь бы не было светопреставления, что он изредка устраивает!.. лишь бы Светка и Юрка держались вместе... лишь бы случилось так, как не бывало ещё никогда)
Глеб навалился на руль всем своим весом. В голове что-то щёлкнуло.
ЧУДОВИЩЕ.
1.
- Вы чего, с дуба все рухнули?! – воскликнула Светка, нерешительно отступая в сторону. – А если предки сейчас вернуться?
- Не дрейфь, подруга, – подмигнула Женя и по-хозяйски продефилировала мимо ошарашенной Светки. – Вернуться, так вернуться... Мы не гордые – свалим!
- Свалим?.. А ты хоть представляешь, что со мной будет?
Женя резко обернулась; уселась на столике в прихожей.
- Ну не убьют же, во всяком случае, – она широко улыбнулась, демонстрируя ровные зубки.
Только сейчас Светка заметила, что подруга накрашена сильнее обычного; а прикид и вовсе можно охарактеризовать одной-единственной фразой: «я у мамы хулиганка».
- Ты где эту гадость намыла? – брезгливо поинтересовалась Светка, мысленно представляя, ЧТО за подобное откровение СДЕЛАЛА бы с ней Марина, решись она, на свой риск и страх, последовать примеру подруги.
- Гадость?! – Женя вскочила как ужаленная и принялась разглядывать себя со всех сторон. – Да ты знаешь, сколько я за эту мини-юбку в стоке отвалила?
- Ясно, – кивнула Светка. – И не боишься в ней ходить по вечерам?
Женя снова расплылась в самодовольной улыбке, провела миниатюрной ладошкой по худющим бёдрам, потом расстегнула курточку с высокой талией и обхватила руками плоский живот, задрав и без того коротенький топик.
- А, это да! Парни просто дохнут! У них эта начинается... как её... Блин, забыла.
- Эрекция, – без особого рвения подсказала Светка.
- Во-во!
- А ты не задумывалась, что когда она начинается – у этих балбесов башню сорвать может? Особенно у тех, с кем ты водишься, – и Светка кивнула в сторону лестничной клетки, откуда уже слышался быдловский стеб.
- Так это и здорово! – не унималась Женя. – Они и должны по нам «сохнуть»! За каким ещё, спрашивается, пацаны нужны?!
- Примитивная какая-то у тебя логика, – покачала головой Светка, в душе жалея обо всём происходящем.
«Да и пускай влетит! – думала девочка, по-прежнему, будучи не в силах оторвать взгляда от бёдер подруги. – Впервые, что ли?.. Убить ведь и впрямь, вроде как не посмеют. Если только и у них башню не сорвёт. У Глеба, вон, ещё вчера весь вечер рвало! А что с ним творится сегодня, после похорон дяди Сергея, и вовсе не описать. Плевать! Зато потом придёт Олег... Как он сегодня на меня смотрел!»
Светка вздрогнула, заставила себя отвлечься от посторонних мыслей. Вслух она сказала:
- Вот нарвёшься когда-нибудь по серьёзному – попомнишь мои слова.
- Ага, размечталась, – ухмыльнулась Женя. – Это скорее на меня кто-нибудь нарвётся, на свою головушку! – И девочка недвусмысленно засмеялась.
- Да уж... – разочарованно выдохнула Светка, страшась даже представить, во что может вылиться эта их недоделанная вседозволенность.
- Кстати, что там с этим дебилом Палитом?
Светка пожала плечами.
- Понятия не имею. Его близнецы домой увели – в больницу он не захотел.
- Вот и молодец, – Женя злорадно сжала кулачки, сверкнула нарисованными глазами, будто разъярённая кошка с картинки. – Попробовал бы он меня ещё сдать... Я бы кого надо подтянула – ему вообще бы шею свернули!
- А не слишком много БЫ?
- Чего?
- А, не важно, – Светка прошмыгнула к приоткрытой двери и, не глядя, скомандовала в лестничный сумрак: – Ладно, заходите, давайте, раз уж припёрлись... – Она внимательно прислушалась, но из всех голосов, доносившихся снаружи, определила лишь слабоумное гыгыканье Жендоса из параллельного.
- Кстати, поаккуратнее с Палитом, – прошептала Светка, возвращаясь к Жене. – Он не то что бы зол на тебя, да и на меня, в придачу... Он... Он... Женька, ты бы видела его сегодня после уроков! Мне кажется, он так просто это всё не оставит.
- Да пошёл этот забагованный! – прошипела Женя, отчего Светке сделалось окончательно не по себе. – Обдолбыш хренов! Ничего он нам не сделает. Пускай только попробует! Я напомню, что за мир его окружает. Это планета Земля. И тут не тот сильнее, у кого язык подвешен. Надеюсь, ты в теме?
Дверь приоткрылась, и в полумраке прихожей засияла идиотская улыбка Жендос.
«Господи! – подумала Светка. – Ну почему никто не скажет, на кого он похож с этой своей неизменной ухмылочкой!»
- Салют, мадам! – с присвистом вылетело из-за лопат, заменявших Жендосу передние резцы. Он был в драной кожанке, протёртых джинсах и кедах со стоптанными задниками. В пальцах левой руки – чёрный пакет, под мышкой зажат таинственный свёрток.
Светка невольно отпрянула.
«Такое ощущение, что отец-дантист не может оторвать от сердца ни копейки, заработанной на чужой боли,
