Песнь о Постороннем

открылись. Но тут сразу обнаружилось такое количество разветвлений в виде различных воз-можностей, что бедный философ полностью утерял способность правильно соображать. Поэтому его дальнейшие соображения нам уже неинтересны.
Наконец препятствие распахнулось и знатные путешественники въехали в замок. Учуяв тёплую конюшню, Росинант и Серый (да будет нам позволено назвать их так) выразили свои чувства радост-ным ржанием и истошным рёвом. Эти звуки были приняты служителями с пониманием, но всё же без большого одобрения.
– Куда это мы попали? – спросил Тарталья, с трудом разжимая посиневшие губы.
– Вы находитесь в родовом замке мальтийского рыцаря благородного Герберта фон Тюрмера, – почтительно ответил прислужник и поднёс свечу к висевшему над дверью гербу.
Герб изображал руку, сжимающую сломанный меч. На остатке клинка сидела премиленькая го-лубка с оливковой ветвью в клювике. А понизу шла надпись: «Помогаю всем, потому что и мне по-могали».
– На этот раз мы попали в точности, куда следует, – сказал оруженосец, – потому что нет никого на свете, кто бы сейчас нуждался в помощи сильнее, чем я со своим господином.
Если бы в эту ночь кто-нибудь надумал устроить состязание любителей хорошо покушать, то первые места наверняка достались бы Тарталье и Труффальдино. Слуги просто сбились с ног, пода-вая голодным чужестранцам приперченную оленину, приятно пахнущие паштеты и ласкающее взор филе камбалы, не считая бесчисленных салатов (в том числе креветочных и крабовых). Запивалась вся эта роскошь непревзойдёнными «Мерло» и «Шардонне». Крепких напитков не подавали, по-скольку наперёд не знали, насколько буен нрав приезжих.
Сам хозяин замка в ту ночь к столу не вышел. Он только передал через мажордома свои извине-ния, сообщив, что никак не может оторваться от «Левиафана» Томаса Гоббса.
Извинения были с готовностью приняты.
– Мне кажется, что сегодня я в состоянии съесть целого Левиафана, – пошутил развеселивший-ся принц.
– ¬Слава богу, что не самого Гоббса, – поддержал его остроту лучший из оруженосцев.
А потом нагрузившиеся страдальцы утонули в белоснежных постелях, настолько утомлённые всем пережитым, что даже забыли перед сном почистить зубы.
На другой день их принял добросердечный хозяин.
– Доброе утро, – приветствовал он молодых людей.
Это была высшая форма учтивости, поскольку солнце успело перевалить за полдень. А, может, славный Тюрмер просто развлекался, потому что глаза его уж очень озорно поблескивали.
– Я не считаю себя излишне любопытным, – сказал владелец замка и ухоженной седой бороды, – тем не менее, я просто сгораю от желания узнать: что могло заставить двух современных молодых людей, заехать в ночь и непогоду в наши удалённые от цивилизации края?
– В ваш дом нас привела случайность, – ответил принц. – Теперь я вижу, что это была счастли-вая случайность.
– Мы уже забыли, когда в последний раз так вкусно ужинали, – добавил оруженосец, правильно полагая, что этим правдивым признанием он устанавливает истинный масштаб счастливой случайно-сти.
– Я  имел в виду совсем иное, – смутился принц.
– Охотно вам верю, – сказал фон Тюрмер. – Но искренние слова вашего слуги тоже доставляют мне немалое удовольствие.
– А почему вы всем помогаете? – спросил напрямик Труффальдино. – Странно мне всё это.
– Нет, не странно. Когда я был ещё мальчиком, меня забрали на войну. Потому что взрослых мужчин почти не осталось. Нас победили, и я обречён был смерти. Один из победителей пожалел ме-ня и подарил мне жизнь. И тогда я пообещал себе, что, когда вырасту, буду всем помогать.
– Получается, что добро можно делать, не переступая порог своего дома, – сказал Труффальди-но. – А мы с той же целью мотаемся по свету.
– Я вижу, у вас прекрасная библиотека, – сказал принц, рассматривая бесчисленные книжные полки, вторгшиеся за неимением достаточного места даже в столовую. – Всё больше классики. И все под рукой.
– Естественно, – улыбнулся фон Тюрмер. – Классики нужны для того, чтобы ими пользовались. А люди всего лишь восторгаются ими. Этого недостаточно.
– Всё намного хуже, – сказал Труффальдино. – Я заметил, что в наше время классиков читают всё меньше и меньше. Боюсь, что время классиков прошло.
– Вспомнил, вспомнил! – вскричал Тарталья. – Тит Ливий! Уж верно я найду его у вас.
– Разумеется, – самодовольно улыбаясь ответил хозяин замка. – Вот его книги: с первой по де-сятую и с двадцать первой по сорок пятую. И все в отличных переплётах.
– А остальные?
Не успел фон Тюрмер ответить, как за окном послышался шум и хриплый звук рога.
– Прошу меня извинить, – сказал фон Тюрмер и стремительно выскочил из-за стола. Вернулся он нескоро, явно удручённый. Шум и выкрики за окном только усилились.
– Что-то случилось? – осторожно спросил Тарталья.
И тогда хозяин замка поведал, что несносный рыцарь Дребадан снова явился предъявлять свои права на поместье Тюрмеров, поскольку приходится им дальним родственником.
– Что ж это за права? – поинтересовался Труффальдино.
– Всё началось с того, что много лет назад двоюродная тётка моей прабабушки неосмотритель-но вышла замуж за обедневшего дворянина из рода Дребаданов. А ведь она могла сделать прекрас-ную партию. Целая толпа заслуживающих уважения аристократов искала её руки. Подозреваю, мно-гих из них больше привлекало её необъятное приданое, чем молодость и красота. Однако были среди них и вполне приличные люди с душой поэта. Но тётушка плохо разбиралась в поэзии. Поэтому её прельстил молодец, обладавший не столько настоящими достоинствами, сколько широкими плечами, лихо закрученными усами и исключительной напористостью.
– Усы – это совсем неплохо, – заметил Труффальдино.
– Увы, впоследствии выяснилось, что он их подкрашивал. Это грустное открытие так сильно сразило мою незабвенную родственницу, что она крепко занемогла и здоровье её уже не восстанови-лось.
Эта пара, неизвестно зачем соединённая волей небес, чьи планы нам никогда не разгадать, бы-стро спустила все денежки, а затем и фамильные запасы. Их потомки, кроме неисчислимых долгов и на редкость скверного характера предка, унаследовали ещё и яростную страсть, а с ней и хорошо раз-витую способность с неукротимой энергией бороться за не принадлежащие им титулы и богатства. На беду, мой дедушка соблазнился невысокой ценой и во время принудительной продажи земель обанкротившейся тётушки прикупил немало угодий.
– Чего же от вас требует сегодня ваш милый кузен?
– Он нахально предлагает решить наш спор за эти земли битвой один на один, отлично созна-вая, что в мои годы принять вызов нет возможности, – грустно закончил свой рассказ добрый Герберт и так расстроился, что опрокинул себе на колени чашку кофе.
– Разрешите мне выступить от вашего имени! – вскричал Тарталья, решительно срывая с шеи салфетку.
– Мне неудобно подвергать вас такой опасности, – ответил старый рыцарь, незаметно смахивая благодарную слезу
– Мне тоже неудобно видеть моего господина в опасности, – вмешался Труффальдино, мужест-венно отодвигаясь от необыкновенно вкусного абрикосового желе, – но у меня сейчас появилась одна хорошая идея, а этих идей у меня всегда намного больше, чем дырочек в швейцарском сыре, которым вы нас так щедро угощаете.
– Это правда, – подтвердил принц. – Не знаю, как насчёт другого, но разного рода идеями мой любимый оруженосец набит доверху, как высыхающее болото головастиками.
Молодые люди спешно вооружились и выехали из замка на встречу с грозным Дребаданом.
Вот здесь и уместно сказать несколько слов о Тарталье, которого мы до сих пор так и не описа-ли. Сразу признаемся: Гомер не обратил бы на него малейшего внимания. Наш герой не обладал мо-гучим телосложением Аякса сына Теламона. Не было у него и величественного вида, позволявшего сразу отличить Агамемнона среди всех ахейских вождей. Резкостью и убедительностью движений наш принц потягаться не сумел бы ни с Ахиллом, ни с Гектором. Предусмотрительностью Уллиса он также не был наделён. Суждено ли было ему победить?
Рыцарь Дребадан уверенно сидел на огромном коне рыжей масти, нетерпеливо роющем землю мощным копытом. По всей тяжёлой фигуре всадника сразу было видно, что он не столько ловок, сколько силён примитивной, звериной силой. В грубом лице его высокий полёт мысли не угадывался, и это обещало некоторые шансы.
– Я принимаю ваш наглый вызов благороднейшему Герберту фон Тюрмеру, которому не гоже обнажать своё оружие против столь недостойного соперника, – гордо сказал Тарталья, глядя снизу вверх на Дребадана.
– Да кто ты такой? – удивился мощный рыцарь.
– Кто я такой, вы скоро узнаете. А сейчас я хочу заявить вам, что согласно Аристотелю дистри-бутивное право устанавливает размер благ, приличествующее отдельному лицу, а коммутативное право устанавливает, что обмен ценностями должен происходить эквивалентно. Ваши недостойные претензии, сударь, нарушают оба права.
– Мальчишка, – презрительно бросил свои слова пришлец, – что ты там городишь? Тебя следо-вало бы выпороть, но я с детьми не дерусь.
– Мой дорогой, господин, – подал свой голос Труффальдино, – напомните этому замечательно-му воину, что по законам рыцарской дуэли вам принадлежит выбор оружия. Лично я рекомендую вам воспользоваться булавой, которой вы так ловко сразили исполина Проктора.
Услышав такие слова, произнесенные с неподражаемой интонацией, Дребадан немного изме-нился в лице.
– Впрочем, – продолжал оруженосец, – можно пустить в ход и длинную секиру. Вы так умело смахнули ею голову с плеч этого задиристого силача Гэмбла.
Дребадан едва заметно побледнел.
– Но стоит ли вам тратить свою энергию, если можно просто стреляться на арбалетах с пятиде-сяти шагов, – затараторил верный слуга. – Вы ведь сможете легко поразить этого самодовольного молодца в любой глаз, даже не повредив ему ресницы, как это третьего дня случилось с Камбизом. Мне кажется, нас ожидает восхитительное зрелище, когда этот молодчик с гримасой отчаяния и боли сложит к ногам победителя своё оружие, если только раньше не испустит свой последний дух.
Рыцарь Дребадан рывком повернул коня и быстро помчался прочь.
– Нельзя его отпускать неповреждённым! – закричали молодые люди и весело бросились в по-гоню.
Увы, их скакуны не обладали достаточной прытью.
Солнце повернуло на закат. Пугливый соперник, так и не получив заслуженного наказания, дав-но скрылся в чаще леса.
Труффальдино сказал:
– Теперь я понимаю, почему вечером хозяин не составил нам компанию.
– Почему же? – спросил Тарталья.
– Он безмерно деликатен и оттого побоялся, что его присутствие стеснит нас и помешает наше-му аппетиту проявить себя во всём блеске. Кстати, мой аппетит снова стремительно возвращается.
– Вот как? – сказал принц. – И я чувствую, что нам следует поскорее вернуться и приналечь на обед и на ужин, которые сегодня мы безусловно заслужили. Тем более, что мы не закончили наш раз-говор о римской истории.
– Я тоже охотно пожму фон Тюрмеру его благотворительную руку ещё много раз. Мне особен-но понравилась его идея творить добро, не выходя за пределы собственного дома. Когда-нибудь и я последую его