забеспокоилась Тамара Николаевна.
- Почти десять.
Она включила телевизор. через пару минут комнату заполнил бой кремлевских курантов и следом прокатилось: «Пара-а-а-д! Сми-и-рно!»
- Спасибо, Томочка, за угощение, - Эсфирь Лазаревна встала. – Я к себе пойду смотреть.
- Ой, - вспомнила Тамара Николаевна, - у нас же сегодня гости!
Обязательно приходите!
И вдруг сникла:
- Хотя и не знаю, как теперь быть…
- А никак, - улыбнулась Эсфирь Лазаревна. - Не отменять же
праздник.
- Да, а что я скажу, где муж?! – в глазах у Тамары Николаевны снова задрожали слезы.
- Ах, Томочка, поверьте: никуда он не денется!..
Как в воду глядела Эсфирь Лазаревна. Не больше, чем через час входная дверь потихоньку открылась, и в квартиру проник Василий.
Не раздеваясь, он бесшумно пересек коридор и скрылся за дверью Михаила.
- Картина Репина «Не ждали!» - отозвался на появление Векшина студент. – Ну и каким ветром?
Михаил сидел за столом перед телевизором и пил пиво с дефицитной воблой. Вся вобла была разделана и разложена по кучкам – отдельно ребра, спинки, икра, - и запах от нее шел умопомрачительный.
Василий, хоть и томил его камень на сердце, не смог отстраниться от простой житейской радости, манившей с куска газеты, и тяжело сглотнул.
- Ну, как тут обстановочка? – сипло спросил он.
- Как, как… Натворил ты дел!
Василий достал из кармана пальто поллитровку.
- Хреново на душе у меня, Миша…
- Ладно, бери стул, садись.
Миша поставил второй стакан, наполнил его «жигулевским».
Стакан Векшин выпил залпом и с повлажневшими глазами потянулся к сочно-красной икре.
- Понимаешь, ничего с собой поделать не могу: как вижу Нельку, аж челюсти сводит… А она тоже хороша: вместо того, чтобы по морде дать – обмякнет вся… и не возражает… Черт знает что!
- Да уж. Настоящая стерва. Я поэтому к ней и не подкатываюсь.
- А, может, зря, Миша? Ты – холостой, она не замужем…
Михаил, разливая водку, на секунду замер, а потом рассмеялся:
- Ну, ты даешь! Поженить нас решил, что ли?
Векшин опустил глаза:
- Да брось ты… Я так… вообще…
Миша вдруг напряженно уставился в телевизор и даже приподнялся со стула.
- Смотри, смотри, это ж твой Пашка!
Телекамера, проплывая вдоль трибуны мавзолея, задержалась на угрюмом плотном мужчине в шляпе, рядом с которым стоял улыбающийся Павлик Векшин. В руках у него был букет цветов.
«Вот, дурень! – подумал Олег, - цветы-то отдай!»
Словно услышав его, Павлик торопливо вручил букет и на манер Генерального секретаря поприветствовал демонстрантов.
- Это – товарищ Капитанов, секретарь ЦК – строго пояснила Тамара Николаевна, пригласившая семейство Семеновых к себе, чтобы глубже прочувствовать Павлушин триумф.
- Где? – прикинулся глупым Олег.
- Ну, ты что? Издеваешься? – обиделась Тамара Николаевна. – Рядом с Павликом, конечно!
Мать Олега, Галина Петровна, незаметно для всех показала ему кулак.
Камера поплыла дальше. Миг торжества состоялся. Тамара Николаевна окинула Семеновых горделивым взглядом, который тут же и погас, потому что в памяти, существе недобром и назойливом, опять высветилось сегодняшнее утро.
Галина Петровна попыталась подбодрить ее улыбкой, но улыбка получилась какая-то неуверенная, оконфуженная косым взглядом в сторону мужа.
Семенов при этом сидел, как истукан, немигающе глядя в телевизор.
- Тома, все они… не без греха…
«Интересно, что Галка имеет в виду? – насторожилась Тамара Николаевна. – Неужто, и от таких, как она, гуляют?»
Галина Петровна, хоть и была старше Нельки, не уступала ей красотой, - правда, несколько иного характера: спокойной, мягкой, какой-то светлоликой.
Увидев интерес в глазах Тамары, Галина Петровна поспешила объясниться:
- Я к тому, что идеальных людей не существует. Надо принимать их такими, какие они есть.
Раздался звонок в дверь.
- Мам, ну я пойду? Это Витька, наверно.
- Ладно, иди…
В коридоре перед входной дверью радостно суетились сестры Павлищевы: на пороге стоял обожаемый племянник.
Витя, в свою очередь, тоже был рад. Крупный, большеголовый, он широко улыбался, предвкушая обильное угощение.
- Раздевайся скорее, Витенька! Замерз? – теребила тетя Лиза толстую Витину щеку.
- Да я мигом, тетя Саша, - светился счастьем Витя.
- Ах ты, баловник, - погрозила ему пальцем тетка. – Я – Лиза, она – Саша.
- Ой, прости, тетя Лиз… Ты же знаешь: я не нарочно… - сделал огорченное лицо Витя.
- Ладно, ладно, проказник, проходи уж, - похлопала его по упитанной спине тетя Саша.
Олег стоял в сторонке, наблюдая за восторженной встречей родственников. Когда Витя поравнялся с ним, спросил:
- Билеты купил?
- Ага! Как договаривались, в «Колизей».
- Ладно. Когда пир свой закончишь, заходи.
«Что они там расшумелись?! И так голова болит!» - поморщилась Нелька.
Она уже успела нареветься после того, как решила, что жизнь все-таки не складывается. К такому выводу Нелька пришла, разглядывая себя в зеркале.
Поначалу все было неплохо. Она видела красивую зеленоглазую женщину, припухшая губка совершенно ее не портила, а только создавала на лице милую асимметрию.
Нелька успокоилась и сама себе улыбнулась.
А потом полезли в голову (уже в который раз!) эти беспросветные мысли: « Ну да, красивая, только счастья нет. Недаром люди говорят: «С лица воды не пить». Уже 24 года, а ни мужа, ни семьи. Вообще ничего серьезного…»
Поклонников было много, да толку – чуть. И Нелька догадывалась, что, кроме себя, винить в этом некого.
Сидело в ней что-то дикое, беспутное, дурманное, что томило ее саму и приманивало мужчин… Но душная горячка заканчивалась скоро, и приходило в Нелькино сердце разочарование.
«Господи! Когда ж мне встретится моя половинка!»
Но родной человек все никак не появлялся.
«А возьму и выйду за Шарыкина!.. И чем не пара?! Старший лейтенант милиции, участковый…»
Натолкнувшись на эту мысль, она разрыдалась.
Нелька долго плакала в подушку, пока у нее не разболелась голова.
Тогда она легла навзничь и стала всматриваться в знакомые трещинки на потолке. Услышав шум из коридора, Нелька поморщилась и отвернулась к стене.
Потом зазвонил телефон.
- Телефон звонит… Слышишь, Михаил?
- Да сиди ты: мы что? одни в квартире? И вообще, - усмехнулся студент, вспомнив о нелегальном положении Векшина,- ты куда собрался? Тебя же, Вася, здесь нет!
Векшин поежился. Хоть и было выпито уже больше половины бутылки, страх перед встречей с женой не проходил.
- Не знаю, как ей на глаза покажусь… А деваться некуда: у нас вечером гости.
- Не робей, Василий! Махнем сейчас еще по рюмке, и все само собой образуется.
Они выпили. Закурили. Векшин спросил:
- А все-таки не пойму: чем тебе Нелька не хороша?
- Опять ты за старое, - ухмыльнулся Михаил. – Зачем мне она? Нет, она женщина красивая и все такое… я бы, конечно, не прочь. Ну, а потом что? Мне жена нужна надежная, основательная… Я ведь многого в жизни должен добиться. Мне крепкий тыл нужен.
- А, может, Нелька такая и есть?
- Да не смеши ты, Василий!.. Черт! Подойдет кто-нибудь к телефону?!
- Боря, ну хоть ты сними трубку! – сказала внуку Эсфирь Лазаревна. – Что за люди? Сейчас телефон разорвется!
- В коридор вышел щуплый мальчик с черной взлохмаченной шевелюрой.
- Але… Да, конечно, сейчас позову.
Боря подошел к Нелькиной двери и, прежде чем постучать, обеими руками пригладил волосы.
- Неля, вас телефону.
Мальчик отступил на шаг в сторону и стал ждать.
Нелька появилась заплаканная, растрепанная, но у Бори восторженно загорелись глаза.
- Спасибо, Боря. Але?
Мальчик направился к себе. Пятясь, он не сводил взгляда с ладной Нелькиной фигурки. Взгляд был настолько горяч, что Нелька даже оглянулась.
Мгновенно все поняв, она с едва заметной улыбкой повернулась к Борьке так, что стал отчетливо виден силуэт её высокой груди.
В следующую секунду, достигнув своей двери, мальчик, как шел спиною вперед, так и ввалился в комнату.
Боря, в чем дело? – послышался недовольный голос Эсфири Лазаревны. – Какой нескладный!
- Ты что смеешься? – спросила по телефону Нелькина подруга.
- Просто смешинка в рот попала. Уже выскочила.
- Ну, так в гости пойдешь?
- Лен… Извини… Не то настроение…
- Ну как знаешь. Пока.
«А в самом деле, что толку дома сидеть, киснуть?! – подумала Нелька, повесив трубку, и тут же перезвонила:
- Лен, я согласна. Где встречаемся?
«Так, Нелька ушла к себе, на кухне тоже никого. Пора! – заключил Олег. – А то скоро Пашка вернется».
Он постучал в дверь.
Эсфирь Лазаревна, Борю можно?
Боря вышел бледный, неестественно прямо держа спину.
- Ты что? – спросил Олег
- Ударился. Копчиком.
- А… Бывает… Пошли за Витькой, дело есть.
Когда мальчики постучали в дверь, Витя наворачивал вторую добавку салата «Оливье». Под салат неплохо шли финский сервелат и семга. Все это обильно запивалось лимонадом, отчего желудку, наверняка, предстояли суровые испытания. Бутерброды с красной икрой и бисквитный торт ждали своей очереди.
Тетя Саша и тетя Лиза в умилении сидели напротив.
Олег с полминуты оценивающе смотрел на Витю, потом сказал:
- Передохни, Витек. Дело есть.
- Мальчики, куда же вы! – всполошились сестры. – Витенька еще не поел!
- Да я сейчас вернусь, тетечки! Вы мне пока салатику подложите!..
Ребята пошли на кухню.
- Витя, а тебе не поплохеет? – серьезно поинтересовался Олег.
- Это что! Вот на первое мая я у теток так нарубался…
- Что тебе клизму делали. Ты еще с нами в сад Милютина не пошел. Помним, помним… Гляди, Витек, сорвешь ты нам культмероприятие!
- Да ладно тебе… Неудобно теток обижать: готовились все же.
- Ну, ну… Значит так: сначала идем в «Колизей», сеанс пятнадцать ноль - ноль, художественный фильм «Пансион «Буланка», производство ГДР. Витя билеты уже купил. С нас по тридцать копеек.
- Сейчас принесу, - шагнул Боря.
- Успеется. Ты, кстати, у бабки больше денег проси. Рубль, например.
- А зачем так много?
- Гулять будем… Возможно, с девчонками. Понял? Надо ж тебя к жизни приучать…
Боря покраснел, а Витя посерьезнел.
- Я тут, между прочим, сцену одну утром наблюдал… - со значением произнес Олег и задумался.
- Ну, чего тянешь, - не утерпел Витька. – Говори раз начал!
- Правда, Олег, так нечестно, - поддержал его Боря.
- Ладно, пока Пашка не приехал, расскажу.
Ребята сблизились в кружок.
- Ну, если кто из вас ему проболтается!
И он полушепотом начал…
Из-за того, что Олегу пришлось расцветить реальную картину недостающими, на его взгляд, красками, рассказ вышел очень ярким и произвел на слушателей ошеломляющее действие.
- Ни фига себе! – только и смог сказать Витя.
Боря же вообще ничего не произнес. Огромными, помутневшими глазами он смотрел в пустоту и время от времени облизывал сухие губы. Олег усмехнулся, пощелкал пальцами перед Бориным носом.
- Ну что? Это тебе не гаммы играть!.. Ладно… Расходимся. Сбор в четырнадцать тридцать.
- Кто там на кухне все шепчется?
- Да не нервничай ты, Василий! Считай целую бутылку усидели, а ты все не успокоишься! Знаешь что? Давай Семенова позовем. Он мужик умный, посоветует, что делать.
Не дожидаясь ответа, Миша решительно встал и вышел.
В комнате у Семеновых был только Олег.
- А где отец?
- Родители – у Тамары Николаевны.
Миша с интересом заглянул к Векшиным и обнаружил, что Тома в полном порядке. Как ни в чем не бывало, она записывала под диктовку Галины Петровны
