нойонам избрать меня ханом без войны. Он поехал по куреням, в которых будет гово¬рить об этом всем. И если у него всё получится, то летом соберется Курул¬тай, и состоятся выборы, - Темуджин принялся терзать свою бороду.
Повисла тишина. Стало слышно, как вдали лаяли собаки и перекликались караульные.
- А может быть нам согнать их всех на Курултай силой? - предложил Бельгутей.
Темуджин отверг совет брата.
- Нельзя! Хотя, мы можем это сделать. Но законными такие выборы не бу¬дут.
- Я знаю, что тебя должны поднять на белом войлоке девять старейших природных князей, - подал голос Субудей.
- Всё так, - согласился Темуджин.- Если это сделаете вы, то выборы признают недействительными.
- Мы не имеем права участвовать в Курултае? - удивился Джелме.
- Имеете, - ответил Темуджин. - Но вам нельзя поднимать меня на войлоке.
И опять в юрте повисла тишина.
Чиркудай никак не мог понять, почему сущест¬вуют такие законы? Они покорили почти все племена аратов в Великой степи, а хозяевами в ней ос¬таются никчемные, надутые спесью природные князья.
- Ладно, - махнул рукой Темуджин, - идите. Я подумаю над этим и скажу, как мы поступим.
Туменные вышли на улицу.
- Законы неправильные, - хмуро пробурчал Джелме, обходя большой костёр на площади, перед совещательной юртой. Увидев командующих, караульные ну¬керы встали по стойке смирно.
- Темуджин пишет правильные законы, - подал голос Субудей, прихрамывая рядом с братом. - Но для того, чтобы эти законы объявить, Темуджину необхо¬димо стать Великим ханом.
Больше ни о чём не говорили, разошлись по своим юртам.
У Сочигель стал расти живот. Чиркудай удивился и обрадовался. Он никак не мог представить себя в роли отца. На вопрос Сочигель, кого он хочет, Чиркудай вздохнул и ответил - сына. Но потом поправился, добавив, что если родится дочь, тоже хорошо.
Хоахчин теперь дневала и ночевала в их юрте. Старуха стала покрики¬вать на Чиркудая, иногда заставляя его делать ту работу, которую раньше выполняла Сочигель. Чиркудай молча подчинялся. Но, в основном, Хоахчин справлялась сама, потому что Чиркудай от зари до зари пропадал на трениро¬вочном полигоне со своим туменом.
К ним в гости зачастила жена Джучи, старшего сына Темуджина, Темулун, с двумя мальчиками. И Чиркудай неожиданно узнал, что Сочигель, как и Тему¬лун, поклоняется Иисусу Христу. Ему было безразлично, кто и ка¬кому Богу поклоняется. Он сам немного верил во всех богов и духов, но, как Темуджин, отдавал предпочтение Вечному Синему Небу, Этугену и Земле.
Старший сын Джучи и Темулун Орду - спокойный и малоподвижный увалень. И что бы с ним не делали, только смеялся, прищурив узкие черные глаза. А младший, Бату, не мог усидеть на месте, всё время двигался. Он очень по¬ходил на своего деда Темуджина: такие же зелёные глаза и рыжие волосы. Он все время трогал оружие Чиркудая, развешенное на стенах юрты, и без конца задавал вопрос: почему? Чиркудаю нравилась его непоседливость, и он часто с ним играл.
Через день-два приезжал Субудей с китаянкой. Мужчины устраивали шах¬матные баталии, женщины уединялись, в глубине юрты, шептались, и хихикали. А строгая Хоахчин их одергивала, советуя не мешать мужчинам. Субудей с любо¬пытством посматривал на них и криво улыбался покалеченным лицом.
Если у Чиркудая гостила Темулун с детьми, то Субудей начинал объяснять мальчикам законы шахматной игры. Орду оставался равнодушным, а Бату хва¬тал с доски фигуры и спрашивал: почему этими онгонами нужно ходить (фигу¬ры, он считал божками)? Ему казалось, что проще просто взять то, что тебе нравится. Он был ещё слишком мал, чтобы понять смысл игры. Но тайна, про¬исходившая на доске, очевидно, была серьезной, если взрослые мужчины так напряженно над ней пыхтели. И она его манила, не давала покоя.
Иногда прилетал Тохучар, но без женщины. Он поднимал неимоверный шум в юрте, передразнивая кого-нибудь под смех женщин. Но задерживался ненадол¬го, все время куда-то торопился. Кивнет всем головой и бежит вон. Хоахчин как-то сказала, что за ним черти гоняться.
Через месяц прискакал гонец от Джучи с сообщением, что войско Джамухи рассеяно. Сражения почти не было. Воины гурхана, разбежавшись по степи, стали появляться на окраине куреня Темуджина и проситься в войско. Тумен¬ные принимали побежденных неохотно. И то лишь после строгого приказа Темуд¬жина: никому не отказывать! В войско брать всех аратов, будь это белые, или южные, черные, или дикие араты.
Джамуху Джучи не поймал. Гурхан опять скрылся в горах. Спустя десять дней, после известия о победе, вернулись тумены, под командой Джучи. Но их бы¬ло не два, а четыре. Темуджин похвалил сына за помощь в укрупнении армии, одновременно расстроившись из-за того, что его анда не попался.
Однако ещё через десять дней, нукеры Джамухи, прита¬щили своего князя в курень Темуджина. В этот день гонец от нойона разбудил Чиркудая рано ут¬ром с приказом: срочно явиться к Темуджину.
Передав коня - сына Чёрного, которого назвал – Гром - караульным, Чиркудай поспешил к центральной площади куреня. Идти было с пол версты. Там уже толпился взволнованный народ. Отдельно ото всех стояли почти все туменные и тысячники. Посреди площади, в образованном людьми кругу, семь испуганных человек были привя¬заны к вкопанным в землю столбам с поперечными перекладинами. Перед плен¬никами возвышался хмурый Темуджин, пристально рассматривая Джамуху, стояв¬шего перед ним на коленях, со связанными за спиной руками. К столбу его не прикрутили.
Чиркудай не сразу узнал жесткого и волевого князя. Волосы гурхана на¬половину поседели. Он показался Чиркудаю очень старым. От прошлой, похожей на девичью, красоты, не осталось и следа. Но глаза Джамухи горели чёрным неугасимым огнем, как раньше. Он признавал только себя, считая остальных своими слу¬гами.
Заметив Чиркудая, Темуджин кивнул ему и, показав на плененного князя, спросил:
- Ты узнаешь этого человека?
- Да, - кратко ответил Чиркудай. - Это князь Джамуха.
Туменные и тысячники, окружившие площадку, качнулись и зашептались. Они все прошли через западню в урочище Дзерен, где их запер Джамуха и нео¬жиданно ушел, не уничтожив, довольствуясь лишь тем, что живьем сварил в котлах семьдесят нойончиков.
Из-за спин тысячников выглядывали любопытные нукеры. Но вперед не протискивались, лишь вытягивали шеи, стараясь рассмотреть жестокого князя и услышать то, что говорит их нойон.
Темуджин был грустен и одновременно угрюм, как определил Чиркудай. Он стоял в пяти шагах от своего анды и о чём-то думал. Подняв глаза на князя, Темуджин тихо сказал:
- Я хотел, чтобы мы с тобой, брат, стали двумя оглоблями в одной по¬возке, и вместе бы управляли нашей страной.
Джамуха мрачно усмехнулся и отрицательно покачал головой.
- Развяжите их, - бросил Темуджин через плечо.
Тысячники бросились выполнять приказ, выхватывая из чехлов кинжалы и ножи.
Семь человек с трудом поднялись с колен, растирая затекшие от воло¬сяных веревок кисти. Встал на ноги и Джамуха, но только потряс руками, восстанав¬ливая кровообращение. Он хмуро покосился на своих нукеров, предавших его, что по степным обычаям считалось тяжким грехом. Заметив его взгляд, Темуджин негромко спросил у нукеров Джамухи:
- Это ваш князь?
- Да, Великий хан, - услужливо закивали все семеро лохматыми головами. Темуджин поморщился, но не стал поправлять нукеров, назвавших его ханом. Он помедлил и с угрозой в голосе спросил:
- Как же вы посмели предать своего природного хозяина?
- Мы хотели тебе услужить, - дрожащим голосом ответил один из нукеров. Стоявшие рядом с Чиркудаем нойоны важно закивали головами, поддерживая обвинение Темуджина.
- Вы хотите поступить ко мне на службу? - с нехорошей усмешкой спросил Темуджин.
- Да, Великий хан, - дружно закивали головами нукеры.
Темуджин набычился, разозлившись:
- Да как я могу взять к себе в армию предателей?! Предав один раз, вы предадите и в другой! Я беру к себе тех воинов, которые до конца остаются верными своим нойонам, даже если эти князья, мои заклятые враги! А вы - негодяи, - Темуджин грозно посмотрел на своих тысячников и приказал:
- Отрубите им головы! Пусть будет пролита кровь аратов не в битве! Я не хочу, чтобы они ещё раз вернулись на землю. Предатель остается предате¬лем навсегда - он им рождается.
Семь тысячников моментально выхватили клинки, и, быстро подбежав, к завизжавшим от страха нукерам, молниеносно отсекли им головы, которые с де¬ревянным стуком упали на утрамбованную землю. Обезглавленные тела повали¬лись во все стороны, забившись в последних судорогах, разбрызгивая кровь.
Тысячники вытерли сабли об одежду казнённых и, спрятав клинки в нож¬ны, вопросительно посмотрели на своего нойона, ожидая следующей команды. Темуджин движением головы, приказал им уйти с площадки, на которой одиноко стоял Джамуха в окружении тел, так бесславно погибших, соратников. Природные князья, нойоны, испуганно притихли. Они не ожидали такой распра¬вы прямо у них на глазах.
- Ты доволен, анда? - обратился Темуджин к Джамухе.
- Да, - хрипло ответил князь.
- Ты не хочешь быть вторым? - негромко спросил Темуджин.
- Нет, - прохрипел Джамуха. - Только один из нас. Двум медведям не ужиться в одной берлоге.
Темуджин склонил голову и затих. Через минуту он поднял глаза и, встретившись с горящим взглядом названного брата, тихо сказал:
- Удавить Джамуху, по степному обычаю. Без пролития крови.
Четыре тысячника сорвались с места. Двое схватили его за руки и растя¬нули в стороны, а двое других моментально накинули на шею забившегося гурхана тонкую волосяную веревку, и сдавили шею князя смертельной петлей. Подергав ногами, Джамуха обвис в их руках. Тысячники осторожно опустили его тело на землю. Чиркудай неприязненно посмотрел на побелевшие лица но¬йонов, хрипло задышавших от страха.
- Похороните моего анду и его нукеров по нашим законам, - с тру¬дом проговорил Темуджин и, отвернувшись, пошёл к своей юрте. Толпа стала расходиться. Чиркудай увидел Субудея с Тохучаром и подошел к ним.
- Всё правильно, - одобрил действия Темуджина Тохучар и, взглянув на Чиркудая, добавил: - Его нельзя было оставлять в живых.
- Нойоны испугались, - негромко заметил Чиркудай.
- Я это тоже заметил, - подтвердил Субудей, посматривая на нукеров, укладывавших тела на кошмы. - И это хорошо, что они испугались, - он взглянул на Чиркудая и сказал: - Поедем к тебе и выпьем архи. Мы это заслужили.
- Я с вами, - сообщил Тохучар.
И они направились к окраине куреня, при¬норавливаясь к хромавшему Субудею.
Расправа над Джамухой взбудоражила Великую степь. Нойоны и простой люд шептались по аулам и куреням. Доброхоты приносили сведения Темуджину и его соратникам о противоречивых толках. Но обвинить Темуджина в несправедли¬вой казни Джамухи боялись, говорили, что это их с Джамухой личное дело.
Тохучар по этому поводу съязвил:
- Если боятся - значит уважают.
Как ни странно, но разговоры о жестокости Темуджина помогли ему. Те¬перь уже всем стало ясно, что скоро состоится Курултай, и Темуджина выберут Великим ханом, даже если не будет никакой войны. Но плод возникших обстоя¬тельств ещё был зелен.
Ранней осенью Темуджин объявил командирам, что после полнолуния вся его армия должна собраться вечером вокруг
