Отпетые мошенники галактики (фант. юмор, роман)

робота-двойника, - уверенно предположил я. - На такие штуки Гарри мастер. Готов поспорить на рюмку местной сивухи, что все до единого солдаты местной армии - точные копии Уорхола. От каптенармуса до генералиссимуса.

- Не стану утруждать себя и тебя спором. По той простой причине, что, скорее всего, ты прав, - сказала Астрайка.

Так оно и оказалось.

Да не совсем так.

Довольно скоро наш звездолёт так звездануло о планету, что у Астраи из глаз искры посыпались, а у меня нехорошо сделалось в желудке.

Впрочем, подобного качества посадка на большинстве планет периферийных областей галактики - обычное дело. Нам ли винить давно привыкших к такому непотребству операторов и диспетчеров космопорта. Тем более, я, как вы знаете, не из породы чрезмерно чувствительных людей. Видал я приземления и пожёстче.

Тем не менее, та энергичность, с которой нас приложили к бетонной основе, на мой взгляд, свидетельствовала скорее об отсутствии изысканности манер, чем о их наличии у наших очень уж неназойливых в стремлении угодить гостям кораблеприёмщикам.

- Эй, вы там, полегче! - крикнул я, как только восстановилось дыхание, а внутренние органы перестали прыгать. - Если вы решили прихлопнуть нас, найдите для этого какой-то более цивилизованный способ, - потребовал я немедленно.

После того, как мы осмотрелись, я понял, планета действительно просто кишит роботами. Собственно, не работами на ней были только мы. Остальные, включая и детей, без устали носившихся между рядами отполированных до зеркального блеска их родителей, просто стопроцентно смахивали на роботов.

Едва мы открыли люк и высунулись наружу, как нас тут же взяли на мушку лучащиеся счастьем в предвкушении убийства передовые шеренги. Однако, те встречающие, что по воле обстоятельств были пока позади более удачливых передних, судя по всему, были тоже не прочь начинить нас пулями или отправить в тюрьму при первом удобном случае.

Задние даже здорово злились на передних. Ведь передние, пусть и не нарочно, закрывали им сектор обстрела.

- Ребята, поосторожнее со штуками, что у вас в руках! - крикнул я, не теряя хладнокровия. - Готов поспорить, они заряжены, а значит могут бабахнуть. Старайтесь не задеть тот маленький черный крючёчек, что находится под цевьем и всё будет в порядке, - увещевал я железноголовых.

В этом месте я осмелюсь предположить, что своими советами я некоторым образом надоел бравым ребятам, иначе с какой стати они стали бы палить по мне и кораблю?

Но они дали залп. Причём в самый неподходящий для того момент. То есть, когда я только-только собирался сказать прочувствованную, не лишенную патетики речь по поводу несомненной историчности встречи нас с ними.

Как бы там ни было, но в результате дружного залпа наш галактер превратился в груду искорёженного металла. А сами мы оказались под обломками.


Glava XXXVl.

- Руки на башку и только попробуйте шевельнуться! – рявкнул кто-то в мегафон.

А может быть то был динамик одного из железных истуканов. Кто их там разберёт. Тем временем, мы, сбитые с ног взрывной волной и вообще чудом оставшиеся в живых, уже поняли, что давать советы на этой планете не менее опасно, чем прогуливаться босиком по заминированному кислотными минами полю.

- Тебе не кажется, дорогая, что мы им не понравились? - спросил я шёпотом у Астраи, пока мне выворачивали назад руки.

- Я думаю, что негативный субьективизм в данном случае обоюдный. И при первом удобном случае нам следует без лишних экивоков расстаться, вот и все дела, - ответила Астрая тоже шёпотом.

А потом мне весьма ощутимо ткнули прикладом в спину, будто эта спина у меня насквозь стальная, как у тех истуканов, что меня окружали.

- Ну, что, шпионы, попались? - проревел над ухом жестяной голос.
- Ефрейтор Ржавый!.. Быстренько этих субчиков на живодёрню. Пустим на мыло. А то нашей ребятне давно не из чего мыльные пузыри пузырявить. Хоть развлекутся. Ведь последнего лазутчика мы расстреляли аж две недели назад.

- Зачем же сразу на мыло? - возразил я. - Я могу сгодиться и для других дел. – Моя мысль лихорадочно искала пути к спасению, в то время как взгляд остановился на роботятах. В какой-то момент мне в голову пришла идея. - Например, рассказывать сказки. Вашим маленьким ублюдкам такое понравится больше ихних пузырей.

По железным рядам прокатился тяжкий вздох. Потом послышался вой винчестеров и скрипенье процессоров. Роботы думали. А их медноголовые детишки даже подошли к нам поближе, так мелюзгу распирало любопытство.

- Гммм, - сказал всё тот же железноголовый. По всей видимости командир.

- Ржавый и Гайка, подержите слизняков на мушке. Если что - стреляйте, не церемоньтесь. Всё равно, ведь, не роботы. А мы малость послушаем умника. Авось и вправду что может.

Тотчас к моему черепу прижалось с десяток стволов, а я, набрав в лёгкие воздуха начал. Нараспев, косноязыча и раскачиваясь... Так, по моему мнению, древние сказители несли в массы фольклор.

- На тридесятой планете в тридесятой звёздной системе жил был один старый астронавигатор и было у него три сына. Двое, удачные клоны являлись курсантами колледжа национальной космогвардии. Младший... в общем, неудачная копия и... Как бы это сказать...

- Говори как есть, - посоветовали заинтересованные развитием сюжета роботы.

- Ну, в общем, был он... того, - выразительно покрутил я пальцем у виска.

- Глючило его, - догадались слушатели.

- Во-во, - осмелел я, одновременно делая небезосновательный вывод, что со сказками на планете, скорее всего, туго.

Выходило, что всякие болтуны, каковых я немало встречал на жизненном пути, могли без проблем сделать здесь себе состояние, активно выступая на радио и телевидении.

Тем временем малая роботня всё плотнее обступала сказителя. Затаив дыхание, детишки-роботишки старались не пропустить ни слова.

Астрая с немалым изумлением взирала то на меня, то на бренчащую разболтанными болтами публику. Если честно, на такую популярность она не рассчитывала. Хотя и знала, что язык у муженька без костей.

Пока ещё слабая, но подающая великие надежды заря славы медленно разгоралась надо мной. И я это чувствовал всеми фибрами души. И сей факт так взволновал и раззадорил меня, что я чуть не прослезился и на мгновение даже забыл о чем только что рассказывал. Я замолчал, теряя нить повествования, а с ней и кредит терпеливого доверия слушателей.
Мгновения затягивались, грозя перерасти в более весомый отрезок времени. И лишь только по этой причине в непосредственной близости от головы моей защёлками взводимые курки.

Как-то незаметно, плавно и непринужденно из ступора славы я перешел в ступор страха и, понимая, что второе, несомненно, хуже первого и через минуту-другую я буду валяться с простреленной головой, если не вспомню на чём остановился, я принялся лепить свое повествование из всякого сказочно-былинного хлама, что лез в голову. Лепил без системы и правил.

- И сказал старый астронавигатор, такой старый, что даже и помыслить страшно, сказал он своему сыну с разрегулированным логическим контуром: - «Пойди туда, не знаю и не помню, сынок, куда. Принеси мне то, не знаю что и главное - зачем. Принеси мне яичко. Да яичко не простое, а золотое.» - Падок был старый плут на драгметаллы, в общем. – «Хочу, говорит старик…», - забуксовал я.

- Исполнить три желания, - пришла на выручку Астрая, поняв, что с некоторого момента муженёк несёт чушь и сказитель из него на поверку никакой.

А ведь последнее обстоятельство здорово укорачивало путь к мыловарне.

«- Я хочу исполнить три своих самых лучших желания, - сказал старик с апломбом, как в одном из своих славных Крестовых галактических походов и закурил старую, опаленную космическими излучениями, видавшую чуть ли не само рождение вселенной, трубку. – Нет. Лучше - 33. А еще лучше 333», - сообщил он, трясясь от некоторой жадности и, вспоминая как будучи астронавигатором, в звездной глуши частенько набивал свою трубку мелкими метеоритами и курил неспешно. Попыхивал ею, размышляя о революционном значении эволюции вселенной. О том, что появилось раньше, электрон или протон. Что вторично, что четвертично. Размышлял он над всем тем только потому, что летая по Вселенной долгими галактическими ночами, понял одну нехитрую вещь.

- Какую?!! - хором вскричали роботы.

А один молодой от жгучего любопытства даже задымился. Что привело к последующему его возгоранию. А затем, как следствие - немедленному тушению. Из подвергнувшегося под руку вакуумно-пенного огнетушителя.

- Он понял, что ему пора на пенсию, - сказал я авторитетно и солидно и мой голос тут же заглушили одобрительный свист и улюлюканье.

- Хорошая сказка, - сказали роботы. И с хорошим концом. А это ни в какие ворота не лезет. Мы плохие истории любим. Со стрельбой и погонями.
И один роботёнок даже рассмеялся. Не знаю почему. Может, глядя на меня, он давно уже подсчитал сколько из Хитрого Лиса мыльных пузырей выйдет. Не знаю почему он рассмеялся. Я ведь понятия не имел, какой операционной системой пользовался малец. Потому мне не знакомы те утилиты юмора которые дополняли его электронный IQ.

Черт бы побрал этого Гарри! Загнал нас, надо же, на свою планету!

- Итак, этот старый мерзавец, - забывшись продолжил я. - Мыслил о судьбах зодиакальных созвездий, квазарах, а так же судьбах маленьких, и потому беззащитных перед лицом энтропии, атомов и молекул.

- Про яичко вставь, - шепнула в ухо Астрайка. - Вплети. По канве сюжета оно давно должно выстрелить своим желтком и тем самым сыграть роковую роль в судьбе главных действующих лиц данной космической
эпопеи.

- И вот, когда старый дуралей, этот долбанутый Уор… ээ… я хотел сказать астроновигатор практически уже свернул свою деятельность в виде склеившихся в одночасье ласт, принес не ладящий с логикой, сын яичко.
- Ну, - говорит, - папаня, чтоб мне не понять теории относительности Эйнштейна, чуть не прихлопнули твоего отпрыска в дальних враждебных мирах очень даже негуманные все эти гуманоиды. Насилу ноги унес. Кабы не звездолёт, да дезинтегратор, крышка.

Тут я должен сделать маленькое отступление. Ибо дальнейшее повествование будет неполным без некоторых обязательных размышлений на тему человеческой психики.

Известно, внимание толпы развращает. И даже самые сильные не застрахованы от спазмолитической, всепобеждающей звёздной болезни.

Не минула в те исторические для меня минуты звездной славы чаша сия и меня. И, наверное, только потому, чувствуя себя эпицентром внимания, гордо расправил я плечи и принялся расхаживать между стройными, отполированными рядами, поправляя кому-то амуницию, кому проверяя масленки. А кому и патроны в патроннике.

- Но старик не стал варить привезенное сыном издалека яичко, как бы сделали другие нормальные, менее искушенные астронавигаторы-пенсионеры. Вместо того положил он яичко на видном месте и потребовал: «- Яйцо!..»

- А ну исполни 333 самых заветных желания, - выкрикнул, вдруг, возбужденно один молодой робот из задних рядов. И тут же стушевался, понимая, что сделал что-то не так. - Только это страшная военная тайна! – вспомнил он запоздало вслух.

Через чур болтливому тинейджеру дали подзатыльника, отчего у последнего произошло замыкание электропроводки.