многих нюансов внешне политической кухни. Речь идёт об официальной идеологии и внешней политике Великобритании, в которой очевидна враждебность к славянским народам. Официальная Великобритания гораздо лояльней относится к африканцам и азиатам, чем к славянам. Это факт!
- Это лишь следствие наших давних связей со многими африканскими и азиатскими странами. Наше колониальное наследие, - пожал плечами адвокат.
- Полагаю, ваша официальная неприязнь к православным славянам имеет глубокие, вековые корни, исходящие из религиозных разногласий между православием, католицизмом, протестантством.
- Возможно. У тебя есть ко мне конкретные вопросы, пожелания по твоему делу? – пропустил он начатую мной тему.
- Да, есть одно пожелание.
- Слушаю тебя, - приготовился он записывать.
- Я тут подумал. Коль уж я попал в объятия вашей системы, а вы представляете мои интересы, то я хотел бы поручить вам кое-что. Подайте, от моего имени, ходатайство. Я не знаю, к кому следует обращаться, возможно, к Её Величеству… О присвоении мне должного статуса, соответствующего моим трудовым и гуманитарным вкладам.
- Какого именно статуса? – уточнил адвокат.
- Ну, к примеру, титул сэра.
Адвокат лишь изобразил гримасу недоумения, но не стал перебивать меня.
- Если же таковое невозможно, тогда ходатайствуйте о представлении меня к награде, - продолжал я. - Думаю, что за время моего пребывания на острове, я сделал достаточно полезного для вашей страны. Я считаю, что заслужил присвоения мне, как минимум, Ордена Британской Империи.
- Сергей, ты хочешь заявить, что страдаешь психическим расстройством и просишь признать тебя невменяемым? Я правильно понял твоё поручение? – удивился адвокат.
- Вы меня обижаете! Я вовсе не хочу симулировать психическое расстройство. Я просто желаю, что бы ваша страна узнала о моих заслугах, и должным образом оценила мой вклад. Пока полиция будет устанавливать мою личность, тем временем, пусть другие ведомства рассмотрят моё ходатайство о награждении меня Орденом Британской Империи.
Кстати, мне интересно, если бы я сейчас заявил вам, что после двух лет проживания в Англии, я изменился настолько, что теперь чувствую себя гэем, и в этой связи попросил бы разрешения остаться здесь. Вы бы рассматривали такое заявление, как признак психического расстройства? Едва ли! Таковое у вас - норма! Ибо в вашем парламенте добрая половина членов – гэи.
Адвокат не записывал моё пожелание. Ручка в его руке зависла над записной книжкой. Он, молча, слушал мои замечания и внимательно смотрел на меня, о чём-то соображая. Мне всегда было приятно иметь дела с вдумчивыми, внимательными людьми. Я вежливо ожидал его ответа на свои ценные предложения о присвоении мне ордена и замечания об их парламенте.
- Сергей, я очень занятой… Ты мне симпатичен, и по-своему, интересен, как человек. Но сейчас я здесь, и беседую с тобой исключительно с целью помочь тебе в связи с твоим арестом и возможным осуждением по уголовному делу, - в очередной раз вежливо отказали мне в моих устремлениях изменить этот мир к лучшему.
- Понятно. Жаль, что вы не хотите заняться этим важным вопросом, - вздохнул я.
- Извини. Я просто не могу заняться этим. Но я высоко ценю твоё удивительное чувство юмора.
- Спасибо и на том. Кстати, в ходатайстве, указывая мои заслуги, положительные и полезные для общества качества, вы могли бы отметить и моё чувство юмора, - вернулся я к своему пожеланию.
- Хорошо, Сергей, - стал он собирать бумаги в портфель, дав понять, что свидание окончено. – Если тебя действительно волнует вопрос о награждении… хотя бы, Орденом Британской Империи, можешь изложить письменно всё, что считаешь нужным по этому вопросу. Кто знает, возможно, что-то из этого, поможет нам по делу. Во всяком случае, я уверен, мне и моим коллегам будет очень интересно ознакомиться с твоими письменными предложениями о награде тебя орденом и присвоении титула, - оптимистично закончил он нашу встречу. На том и расстались.
Полицейский провёл меня обратно в камеру. Ожидать заслуженных наград.
Слава Богу, у этого англичанина хватило ума не обидеться на мои шутливые предложения о награждении. Хотя, возможно, он просто снисходительно воспринимает меня, как психически ненормального клиента-иностранца, - подумал я об адвокате.
* I sink like a stone that's been thrown in the ocean
My logic has drowned in a sea of emotion. Sting.
Я иду ко дну как камень, брошенный в океан
Моя логика утонула в море эмоций.
26
Тюрьма и общество, как два сообщающихся сосуда. Человеческие отношения и ценности, в тюрьме и на свободе, едва отличаются. Посетите тюрьму, и у вас будет верное представление об обществе.
Her Majesty Prison
Service
Долго ждать не пришлось.
Пребывая в изоляции, я утратил чувство времени. Связь с внешним миром поддерживалась лишь сквозь окошко, расположенное под потолком, да и то с матовым стеклом. Растворившись в собственных мыслях, я не замечал, как течёт время. Мои вялотекущие камерные размышления о несовершенстве мира, о неискоренимом славянском акценте и возможных путях выхода из тупиковой ситуации прервал полицейский, открывший дверь.
- Привет, приятель! На выход, - скомандовал он, оставаясь у входа в камеру. - Ты нас покидаешь, - пояснил он.
Я вышел и обулся в свои туфли. Он провёл меня в помещение, где уже находились трое парней.
- Привет, - буркнул я, и присел на скамью. В ответ мне безразлично ответили кивками и неразборчивыми звуками. Возникла пауза.
- Чего ожидаем? – тихо спросил я парня сидящего рядом со мной.
- Попутчиков, - коротко, но приветливо отозвался тот. – Нас перевозят в стационар, слава Богу, - пояснил он.
- Куда? – не совсем понял я.
- В тюрьму. Не знаю, в которую. В одну из ближайших, где могут нас принять. Надеюсь, с этим нам повезёт, - пояснял он.
- Тюрьмы разные? – снова спросил я его.
- Да, отличаются некоторыми условиями. Но, во всяком случае, там нам будет лучше, чем париться здесь в полицейском участке.
- Уж это точно, - подтвердил другой товарищ.
- Тебя за что? – возник разговорчивый сосед.
- Поддельный паспорт, - коротко ответил я.
- Ты не гражданин Великобритании? – уточнил он.
- Нет, не гражданин.
- Тогда тебя просто депортируют. Преступление ерундовое, они держать тебя не станут. Отправят домой при первой же возможности, - консультировал он.
Заметив, что я не обрадовался его предсказаниям, он снова вернулся к моему делу.
- Ты же не осуждён? – спросил он.
- Нет. Лишь предварительно рассмотрели и решили не выпускать меня до суда, - ответил я.
- Понятно. Увидишь, они даже не станут рассматривать твоё дело в суде. Просто депортируют, - важно предсказывал он.
Я ничего не ответил. Но мой случайный собеседник плохо переносил паузы.
- Курить хочется! Долго они ещё?! Скорее бы съехать, - проворчал он.
- Точно! – отозвались двое других.
Я понял, что все эти парни уже имеют какой-то арестантский опыт.
- Меня-то уж точно осудят, - вовсе негрустно сообщил мне мой новый товарищ, надеясь поговорить со мной ещё.
- Чего ожидаешь? – проявил я участие.
- Может всяко обернуться. Зависит от многих обстоятельств. Мы с приятелем совершили нападение, завладели суммой денег…
Дверь открыли, и к нам привели ещё одного. Мой собеседник прервал свой рассказ.
- Выходите по одному, - скомандовал полицейский.
Парни охотно поднялись и направились к выходу.
Нам по очереди надевали наручники и выводили в прихожую. Там нас ожидали двое служащих в иной, не полицейской форме, - мужчина и женщина.
Полицейские передавали им папки с нашими делами и пластиковые мешки с личными вещами. Мужчина принимал имущество арестантов и выполнял бумажные формальности, а женщина препровождала нас к специальному автобусу.
Спецавтобус с открытой задней дверью был плотно подогнан к выходу. Женщина провела меня по узкому проходу посреди салона. Пространство, по обе стороны, было отделено дверями с глазками. Открыв одну из дверей, она предложила мне войти в ячейку с зарешёченным окошком. Пространства хватало лишь сидеть на жёстком сидении или стоять. Она сняла с меня наручники и закрыла дверь снаружи. В ячейке оказалось тесно и душно. Мне отчаянно захотелось поскорее начать и завершить это путешествие в металлическом карцере. В окошко я видел внутренний двор полицейского участка. Стояла солнечная летняя погода. Я до боли остро почувствовал стеснённость, неволю, бессилие, досаду… Постарался избавиться от панических настроений. Другие пассажиры бодро обменивались замечаниями сквозь перегородки. Кто-то уже выяснил, куда нас повезут.
- Что из себя эта тюрьма? – узнал я голос своего собеседника.
- Слышал, что не очень хорошее место. Я надеялся на другую. Посмотрим, - ответил кто из соседней ячейки.
- *Fuck’n sweat bus. I hate it! – выругался незнакомый мне голос.
*Ё-я душегубка. Я это ненавижу!
- Если кто-то хочет пить или ещё что, просто нажмите кнопку вызова, - возникла сопровождавшая нас женщина.
- Я хочу курить! – отозвался мой новый знакомый.
- *Shut up, please, - довольно вежливо для тюремного надзирателя, ответила ему служебная тётя.
*Заткнись, пожалуйста.
Автобус тронулся. Настроение моих попутчиков несколько поддерживало мой упавший дух.
- Brother! Fraud passport… Are you with us?
* Брат! Поддельный паспорт… Ты с нами?
Обратился ко мне разговорчивый приятель.
- Да, я здесь, - отозвался я. – Далеко ехать?
- Не очень, я полагаю. Пока ещё не домой, братан, это где-то здесь в Англии, - посмеиваясь, ответил он.
- Sutton, Surrey, с полчаса езды будет, - ответил незнакомый голос.
Автобус выбрался из городка Кроули и понёс нас по трассе. Я наблюдал из окна зелёные пейзажи южной Англии и успокаивал себя мыслью, что это всего лишь временная неволя и новый, возможно любопытный, для меня опыт. Движение на трассе выглядело совсем не по-деловому. Часто встречались открытые кабриолеты с компаниями, всем своим видом демонстрирующие намерение хорошенько отдохнуть на природе. Глядя на такое из своей душной собачей будки, я невольно чувствовал себя неким недоумком, козлом отпущения.
Я нажал кнопку вызова. Смотровое окошко открылось, и сопровождавшая нас тюремная женщина вопросительно взглянула на меня.
- Хорошо бы получить прохладной воды, - ответил я.
Она кивнула головой и исчезла. Спустя минутку, она подала мне через специальную щель в двери бумажный стаканчик с холодной водой.
- Спасибо, - принял я воду.
- Чего-нибудь ещё? – машинально спросила она, намереваясь закрыть окошко.
- А свежим воздухом обеспечить можно? Здесь совсем нечем дышать, - громко ответил я, чтобы уже невидимая надзирательница услышала меня.
Послышались солидарные выкрики других арестантов. Кто-то выругался в адрес автобуса-душегубки, кто-то потребовал включить, наконец, кондиционер, кто-то хотел пить, курить.
- Хорошо, хорошо, - согласно отозвалась сопровождающая.
Вскоре откуда-то сверху начал поступать прохладный воздух. Ехать стало комфортнее, моё настроение изменилось к лучшему. Расположившись поудобней, я расслабился в ожидании новых наблюдений и впечатлений. Дорожные указатели упоминали неизвестные мне населённые пункты. Виды из окна обнадёживающе подтверждали, что мы находимся на территории благополучного юга Англии.
На
