пожал плечами бритоголовый, рассматривая меня. – Но чтобы играть эту роль, надо прежде хорошенько отрепетировать, - рассуждал он.
- У него специфический английский, неиспорченный сленгом, - продолжал незнакомый собеседник, - и внешность тоже вполне подходящая.
Третий докурил сигарету и молча покинул нас.
- Ты осуждён? - поинтересовался бритый, задумав что-то.
- Пока нет. Возможно, меня просто депортируют.
- Жаль. В таком случае, английского продолжения у тебя не будет. А то, действительно, ты мог бы неплохо действовать с чужими английскими паспортами, извлекая из этого всякого рода кредиты, - мечтательно рассуждал бритый.
Другой собеседник театрально заговорил с интонацией Маргарет Тэтчер, показывая мне, под кого следует косить, если хочешь чего-то добиться. Я допил кофе и собрался уходить.
- Посиди, куда ты спешишь? – удивился бритый тому, что я решил прервать неоконченный разговор.
- Точно! Спешить нам некуда, есть время поговорить, - поддержал его другой и начал закручивать новую сигаретку. Бритый, глядя на него, достал пачку табака и тоже стал заворачивать.
- Сделай себе ещё кофе. Если у тебя есть вопросы по пользованию программы Word, можешь спросить меня. Я тебе всё расскажу и покажу, - призывал бритый.
- А сам ты здесь не учишься? – спросил я его.
- Я здесь просто убиваю время. Мог бы и других этому обучать. Я работал в компании, которая занималась обеспечением компьютерной техникой, установкой сетей, их настройкой и технической поддержкой… - коротко рассказал о себе бритый.
- За это тебя сюда упрятали? – пошутил другой.
- Не-а, - аппетитно прикурил сигаретку бритый, – на работе у меня всё в порядке. Дома случайно возник личный конфликт в пабе с одним мудаком из нашей деревни. Я тогда ещё не знал, что он служит в полиции. Совсем недавно купил там дом и переехал туда после развода… - охотно начал излагать свою историю бритый. – Так вот, я обещал ему, что разберусь с ним. А несколько дней спустя, на моей частной территории вдруг появились двое незнакомых мне типов. Я взял ружьё, вышел из дома и крикнул им, чтобы они убирались. Они лишь приостановились и продолжали нагло стоять на моём земельном участке, явно испытывая моё терпение. Провоцировали. Тогда я выстрелил над ними, чтобы пугнуть их. После этого они сбежали. А на следующий день меня пригласили в местную полицию и стали допрашивать в связи с угрозой и покушением на жизнь полицейских. Оказалось, это был тот тип со своим сослуживцем. Припёрся на мою территорию и спровоцировал меня! Из-за такой ерунды я оказался в тюрьме.
- Где это всё происходило? - поинтересовался другой.
- Warnham, West Sussex. Здесь неподалёку.
- Не знаю такое, - пожал тот плечами.
- Это маленькая, древняя деревня. Поселился я там в связи с удачной покупкой старинного, частично модернизированного дома с большим земельным участком, - охотно отвечал бритый.
Я понимал его настроение. Купив недавно свой дом в тихом месте, он вместо того, чтобы сейчас заниматься своей работой, настраивать где-то компьютерную сеть и оплачивать приобретённый в кредит дом, сидел теперь здесь, убивая время разговорами со случайными собеседниками-неудачниками, курением и потреблением тюремного кофе. Судя по его приличному языку, отличавшемуся от речи многих оказавшихся здесь, он действительно мог работать тем, кем назвался, и быть собственником недвижимости. Однако в его поведении легко угадывался и субъект, имеющий богатый опыт пребывания в английских тюрьмах. Он хорошо ориентировался в этом закрытом пространстве, всё знал и уверенно давал советы другим.
Вернувшись в свой класс, я подал учителю свою письменную работу на проверку, и уселся за свой стол. Боб Марли, наконец, включил компьютер, посадил на свой широченный нос очки и приступил к выполнению упражнений. Я осторожно наблюдал за ним. Он выглядел добродушным, уже немолодым парнем, болезненно переживающим своё заключение. По его внешности и тихому поведению, я предположил, что он едва ли давно проживает в этой стране. Я пытался угадать, за что он мог здесь оказаться, ибо на общественно опасного субъекта он совсем не похож. Наконец, он сам обратился ко мне с простым вопросом по функциям программы. Я показал ему. Он вежливо поблагодарил и снова обратился к монитору. Меня призвала учительница, указала мне на мелкие ошибки в моей первой работе и дала новые упражнения. Боб Марли тоже подал свою работу на проверку и теперь снова сидел за столом и грустно вздыхал.
- Что случилось, братан? - обратился я к соседу. – Тебе плохо здесь? – задал я дурацкий вопрос.
- Очень плохо! У меня слишком много вопросов без ответов. И я не могу здесь спать, - ответил он низким голосом с особым акцентом.
- Осуждён? – как бывалый, задал я вопрос.
- Пока нет. Ожидаю суда.
- За что?
- Решил заработать на доставке травки. Но здесь, в аэропорту, задержали.
- Откуда вёз?
- С Ямайки.
Я понял, что он и вовсе не живёт здесь.
- Много? Можно представить, как для личного потребления? – продолжил я, заметив его готовность поговорить.
- Нет. Это не пройдёт. Слишком много. Пока заявил, что это не моё и что не знал, что таковое есть в моём багаже. Но такие заявления плохо срабатывают. Так все курьеры говорят, но им не верят.
- Скажи им, что ты с добрыми намерениями к англичанам привёз с собой травку в качестве гостинцев. Выращивал сам, на своём огороде. Мне кажется, такое объяснение будет воспринято более положительно, чем избитое враньё.
- Спасибо за совет, брат. Я уже начинаю верить в свою невиновность, - грустно улыбнулся Марли.
- А ещё, брат, тебе следует напомнить им об их колониальной истории. Пусть они учтут твоё происхождение, прежде чем судить тебя. Скажи им, что когда-то англичане-работорговцы насильно вывезли твоих предков из Ганы и, как животных, в трюмах кораблей доставили на Карибские острова. Там, обменяв их на ром и сахар, оставили на острове Ямайка уже как чью-то частную собственность. Таким образом, несколько поколений твоих предков, будучи бесправными рабами, собственностью английских колониальных плантаторов, работали и служили на благо Британской империи. Теперь ты – продукт их бесчеловечной колониальной политики - приехал к ним с гостинцами. Ты - почётный гость из британского прошлого! Живой упрёк. Ты – досадная, но реальная отрыжка их преступлений против человечества! Англия в долгу перед тобой и твоими предками…
- Всё так и было! Боюсь только, если я такое заявлю, им это не понравится, - взбодрился Боб Марли, услышав правдивую историю о своих предках.
- *Truth hits everybody. Truth hits everyone.* Правда шокирует всех и каждого. Знаешь, сколько тебе грозит?
- Пока ничего не знаю. Больше всего боюсь, что меня осудят здесь, а отбывать срок отправят на Ямайку. Между нашими странами есть такое соглашение.
- Не хочешь сидеть на родине?
- Не хочу! Потому, что там в тюрьмах ужасные условия. А здесь после отбытия половины срока выпускают условно.
- Понятно. Есть от чего сон потерять.
- Бессонница у меня по другой причине, - не договорил сосед и взглянул на меня повнимательней.
- Ты не в одиночной камере? Не повезло с соседями?
- В одиночной. Но может быть, мне было бы лучше с кем-то.
- А мне - лучше в одиночной, - почти жизнерадостно сообщил я и сам удивился этому.
- Потому, что ты всего здесь не видишь и не чувствуешь.
- Что ты имеешь в виду? – удивился я, так как считал себя достаточно наблюдательным.
- Это очень тяжёлое место! Здесь полно злых духов. Ночью здесь невозможно находиться! Я всю ночь оставляю свет включённым и постоянно молюсь.
- Как ты их видишь или чувствуешь?! – заинтересовался я.
- Ночью, когда становится темно, я их просто вижу! Их здесь очень много, и все злые… Они терзают меня и сводят с ума.
- А раньше, в других местах, ты такое видел?
- Конечно. Но то были редкие случаи, и не такие агрессивные. А здесь они кишат, и все злодейские. Это очень плохое место! Много людей закончили здесь свои жизни самоубийством. Вы просто этого не видите. А они лезут к вам в самую душу и плохо влияют на живых людей. Поверь мне! Если ты веришь в Бога, молись, брат, постоянно! Особенно, когда ты остаёшься один и у тебя тяжело на душе, а поговорить не с кем. Говори с Богом, молись. Это помогает.
- Ну, ты, брат, озадачил меня!
- Знаю. Ты думаешь, что я сумасшедший. Вы многого не можете видеть и не хотите об этом знать. Ты просто поверь мне и прими мой совет. Молись, добрый человек! Бог защитит тебя от злых духов и поможет тебе выбраться отсюда в здравом уме.
Я слушал его и не мог оторвать взгляда от его экзотического лица с уставшими воспалёнными глазами, которые, якобы, видят не только явное.
- Братан, я хотел бы называть тебя Боб Марли или The Ghost (Дух), - предложил я ему.
- Тогда называй меня просто Боб, - грустно улыбнулся он.
Мы оба вернулись к своим упражнениям. Я продолжал думать о том, что поведал мне мой одноклассник. Перед уходом на обед многие закончили с уроками и убивали оставшееся время хождениями и разговорами. В наш класс забрёл бритоголовый.
- Ну, как тебе тюремная школа, русский? – фамильярно вторгся он в процесс обучения, игнорируя сидящую за своим столом учительницу. Она оторвалась от чтения и лишь взглянула на него.
- Этот парень русский! – ответил бритый преподавателю на её вопросительный взгляд и указал на меня.
В ответ она лишь безразлично кивнула ему головой. Мол, я знаю, и что с того?
- Пользовался поддельным паспортом, - представил он меня ближе.
Она безразлично пожала плечами.
- Узнал здесь что-нибудь полезное? – обратился бритый ко мне.
- Да. Оказывается НМР означает Her Magesty Prison. А я, до школы, считал, что это Humble Рie, - ответил я
(Скромный пирог. Поговорка: To eat humble pie – проглотить обиду).
- Способный студент! – хохотнул бритый, снова обращаясь к учителю. Она согласно улыбнулась и кивнула головой, тактично соблюдая дистанцию с бесцеремонным визитёром - бритоголовый тип с руками, украшенным татуировками. Её согражданин.
- Заканчивай. Уже пора на обед. Подходи в курилку, - авторитетно призвал он меня, хамски игнорируя учительницу, и покинул наш класс.
Я наспех набирал текст и думал о том, что меня вовсе не смущает то, что я обвинён в использовании поддельного паспорта. Я совсем не чувствовал себя виноватым в чём-то и, уж тем более, не признавал себя неким уголовным преступником.
Закончив урок, мы сдали дискеты учителю и пошли на выход. Всех собравшихся в коридоре снова обыскивали и выпускали. Затем нас повели обратно в наше крыло. Боб Марли ушёл со своей группой в другое крыло. Я шагал в компании нового приятеля – бритоголового. Для поддержания разговора я стал расспрашивать его о доме в деревне. И узнал, что купил он его в кредит почти за 400 000 фунтов. Он охотно отозвался на мои вопросы и с любовью описывал своё новое жилище, рассказывал, какие улучшения он намерен там сделать. Он уверенно считал это беспроигрышным приобретением.
Заметив мой интерес к недвижимости на юге Англии, он заявил, что сам родом из Шотландии, а в Лондон попал в связи с предложенной ему работой. Разговор пришлось прервать. Вернувшись в наше крыло, мы разошлись по камерам. А спустя полчаса нас выпустили, чтобы мы получили свои обеденные пайки. Затем нас снова заперли часа на
