консульские денежные сборы и отказывают им в выдаче виз. Поэтому, для граждан таких стран, как Украина, вопрос въезда в Великобританию решается нелегальным путём.
Услуги по перевозке нелегалов - в спросе, организованная преступность совершенствуется. Великобритания бесперебойно обеспечивается дешёвой рабсилой, и в королевстве приживаются и развиваются позорные рабовладельческие традиции.
При всём моём уважении к вашей стране, я убедился в том, что официальная Великобритания, относится к православным славянским народам, как к чуждому, экзотическому, варварскому явлению. Вся ваша официальная политика, идеология, религия и культура проникнуты скрытой настороженностью и враждебностью к наивным православным славянам.
Желаю вам гармоничной ассимиляции с народами Азии и Африки!
Born in the USSR –
Sergei Ivanov.
Перечитав свою объяснительную записку и кое-где поправив, я с досадой признал, что звучит это отчаянно, сумбурно и наивно. Однако решил сохранить.
Прошло часа два-три, как меня оставили здесь одного, и я стал гадать, когда обо мне снова вспомнят и как долго ещё продержат в этой камере?
Вскоре дверь камеры открыли.
- Мистер Иванов? – уточнил, на всякий случай, полицейский.
- Да, - коротко ответил я.
- Выходи, - скомандовал тот.
Я сложил исписанные листы бумаги, упаковал их в карман, и вышел в коридор. Мои туфли ждали меня у двери. Я обулся, и полицейский повёл меня по коридору обратно в приёмное отделение. У какой-то двери он просил меня остановиться. Приоткрыл дверь, доложил кому-то о моём прибытии, и жестом пригласил меня войти в помещение.
Я бегло оглядел присутствующих, и машинально пожелал всем доброго дня. В небольшой комнате с казённой мебелью заседала некая комиссия. Среди всех я узнал лишь грузного полицейского, который забирал нас из аэропорта. Он восседал за столом, как председательствующий. Остальные - гражданские, незнакомые мне люди, рассеянно кивнули в ответ на моё приветствие, и стали внимательно осматривать меня.
- Присаживайтесь, - указал мне полицейский на свободный стул.
Я уселся. Кроме полицейского за столом, напротив меня, сидели двое мужчин среднего возраста и одна пожилая женщина.
- Это представители миграционной службы, - снова обратился ко мне полицейский, и указал на женщину и мужчину, который помоложе. Я взглянул на них.
Бесцеремонно рассматривая меня, они едва заметно кивнули головами в ответ на мой взгляд. Я встретился взглядом с женщиной в очках. Лишь холодное, служебное внимание, ничего более я не почувствовал.
- А это твой адвокат, - полицейский указал на другого мужчину, что постарше. – Тебе положена защита. Если хочешь, чтобы твои интересы представлял кто-то иной, можешь сделать заявление, - безразличным тоном объяснял мне полицейский.
Адвокат оторвался от бумаг и ожидающе посмотрел на меня поверх очков. Я лишь пожал плечами.
- Хорошо, - продолжал полицейский. – Если никто не возражает, тогда проведём допрос задержанного, - объявил он, и взял со стола прозрачный пластиковый пакет с аудио кассетой. Показав всем, что пакет запечатан, он вскрыл его и достал кассету.
- Допрос будет записываться, - пробубнил он, и вставил кассету в магнитофон, стоящий перед ним на столе. Микрофон был направлен в центр комнаты.
Включив запись, полицейский более разборчивым и официальным тоном сделал вступление;
- Полицейское отделение города Кроули, графство Саррэй. Двадцатое июня две тысячи первый год. Допрашивается задержанный мистер Иванов. На допросе присутствуют…
Вдруг, я заметил в руках женщины из миграционного ведомства свою записную тетрадь. Пока полицейский выполнял процессуальные формальности, она перелистывала страницы и внимательно просматривала записи, сделанные мною от руки. Туда я записывал новые английские слова и фразы, встречающиеся мне при чтении книг и почерпнутые из разговоров. Меня удивило, что мои лингвистические шпаргалки так заинтересовали её. Насколько я знал, едва ли какая-нибудь запись в этой тетради могла бы оказать им содействие по моему делу. Хотя, некоторые фразеологические примеры могли им дать некоторое представление о моих интересах и настроениях. Я отметил, что бесцеремонность этой мадам вызвала у меня чувство ревности и неприязни. Появилось желание сказать ей что-нибудь язвительное. На языке вертелись нечто-то подобное; я вижу, вам нравится шарить в личных вещах иммигрантов… Сдержался я лишь из уважения к её возрасту.
Закончив с формальностями, полицейский стал задавать мне вопросы.
- Ваше полное имя?
- Сергей Иванов.
- Это настоящее имя?
- Да.
- Гражданство?
- Украина.
- При тебе были найдены удостоверение личности и водительская лицензия штата Флорида, США. Эти документы подлинные?
- Да.
- А студенческий билет Саутхемптон колледжа на имя Стыцькофф, с твоей фотографией – поддельный?
- Нет. Тоже подлинный.
- Почему тогда другая фамилия?
- Под этой фамилией я попросил политическое убежище в вашей стране.
- То есть, при обращении за политическим убежищем, ты сообщил ложные данные?
- Да.
- Какое гражданство ты указал, когда просил политическое убежище? - встрял мужик из миграционной службы.
- Белорусское.
- Почему не указал своё подлинное имя и гражданство? – подключилась его коллега, оторвавшись от моей тетради.
- Так мне советовали в адвокатской конторе, - ответил я ей.
Чиновники миграционного ведомства обменялись взглядами.
- Не объяснишь ли нам, почему ты просил убежище с вымышленным именем и гражданством? – продолжила женщина.
- Мне сказали, что просить политическое убежище, как гражданин Украины – означает верный и быстрый отказ и депортация.
Женщина недоумённо пожала плечами, выразив удивление.
- В каком состоянии твоё беженское дело сейчас? – снова возник миграционный работник.
- Мне отказали в предоставлении убежища в связи с нарушением срока подачи документов в миграционную службу. Адвокатская контора, которая оказывала мне услуги, уверяет, что всё было выполнено своевременно.
- Имеешь ли ты какие-нибудь документы, подтверждающие твоё украинское гражданство? – продолжал он копать.
- У меня есть паспорт гражданина Украины, по которому я въехал в Великобританию.
Следующего вопроса от миграционных чиновников не последовало. Женщина снова уткнулась в мою тетрадь. Как в свою. Старая бюрократическая сука!
- Итак, тебе отказали в предоставлении политического убежища, и ты решил покинуть Великобританию по поддельному паспорту? – снова продолжил полицейский, не задав ожидаемого вопроса о моём украинском паспорте.
- Верно. Я считал, что окажу немалую услугу этой стране, съехав отсюда.
Тётка от миграционной службы снова взглянула на меня колючим, изучающим взглядом поверх очков, но ничего не сказала.
- Расскажи, откуда у тебя паспорт Нидерландов? – перешёл к сути дела полицейский.
- Купил, - просто ответил я, и вызвал у тётки гримасу удивления и возмущёния.
- Подробней, пожалуйста. Когда, где и у кого ты купил этот паспорт? – оживился председательствующий полицейский.
- Однажды, в одном из пабов, в Лондоне, у меня возник разговор со случайными собеседниками… - начал импровизировать я. - Они, как обычно, спрашивали меня об СССР, о жизни в современной Украине, о моих английских впечатлениях. Заговорив о сложностях выживания в Англии и социальных ограничениях для граждан Украины, они посоветовали мне просто сменить гражданство и действовать в более комфортном качестве. Так, возник разговор о возможности использовать паспорт страны Европейского союза.
Я заметил, как миграционная тётка стала рассматривать меня. В её взгляде появилось внимание и настороженность. Она явно не верила мне. Я ожидал, что она задаст вопрос, и приостановил свой рассказ.
- Продолжай, - вполне дружелюбно возник полицейский, - расскажи о своих случайных собеседниках; в каком пабе вы встретились, сколько их было, кто они, и как дальше складывались ваши отношения?
- Это был паб Георг, что находится через перекрёсток у станции метро Вонстэд, в восточном Лондоне. Двое, мужчин среднего возраста. Судя по их костюмам, языку и вопросам, которые их интересовали, это были англичане, лондонцы, вероятно, работники какого-нибудь агентства по трудоустройству или продажи недвижимости.
Расставаясь, они предложили мне оставить им мой телефон, на случай, если они смогут что-то сделать для меня.
- У тебя есть их телефоны, имена? – продолжал полицейский.
- Нет. Это была одностороння связь. Далее, я имел дело лишь с одним из них, он назвался Томом, - пришлось мне короткое имя одного из сегодняшних полицейских, игравшегося моей теннисной ракеткой.
- Просто Том? Полное имя он не называл? – пристал председательствующий.
- По-моему, Томас Мор, - попробовал я имя английского деятеля шестнадцатого века. Никто, из присутствующих, не упрекнул меня в издевательстве. (Томас Мор (Thomas More, 1478 -1535, London) - английский мыслитель, один из самых известных гуманистов, основоположник утопического социализма, друг Эразма Роттердамского, автор книги "Утопия".)
Полицейский лишь что-то помечал в своей шпаргалке.
Я припомнил, что один из корпусов в жилом комплексе Барбикан, в Лодоне, был обозначен именем Томаса Мора.
- Пожалуйста, произнеси его фамилию по буквам, заинтересовался полицейский.
- Thomas More, - исполнил я просьбу, наблюдая реакцию миграционной лэди, изучающей мой конспект.
- Как всё происходило далее? – продолжил полицейский.
- Спустя несколько дней, после нашей встречи в пабе, Том позвонил мне и спросил, хотел бы я иметь голландский паспорт? Я ответил, что не против. Он сказал, что такой будет стоить мне тысячу триста фунтов, и если я согласен, то понадобится моя фотография. Я обещал подумать. Как мы договорились, он позвонил мне на следующий день. Я приготовил фото. Встретились в том же пабе. Он объяснил мне, что паспорт будет подлинный и действительный ещё достаточно продолжительный срок, более трёх лет. В нём лишь будет заменена фотография. Просил сказать мои приблизительные данные; возраст, рост, цвет глаз. Как скоро это будет готово не сказал. Об оплате вперёд не спрашивал. Меня всё устраивало.
Тётя, с моей тетрадкой в руках, внимательно слушала и продолжала смотреть на меня, как свирепая тёща на блудного зятя. Вероятно, ей бы больше понравилось, если бы в качестве сообщников я указал организованную преступную группу россиян, бывших сотрудников КГБ, или, в крайнем случае, уголовников албанцев. Но говорить такое про двух англичан, с внешностью клерков... Возмутительно!
- После этой встречи я не слышал о нём около месяца, - продолжал я.
- Как тебе показалось, эти люди занимались этим профессионально? – поинтересовался полицейский.
- Нет. Уверен, что это у них отдельный случай со мной. Вероятно, они лишь знали, кто может сделать такой паспорт. А наш разговор подтолкнул их поучаствовать в качестве посредников и что-то заработать на этом.
- Понятно. И как, далее всё происходило? – вернул меня к теме заинтересовавшийся полицейский.
- Прошло, около месяца, после нашей встречи, и он снова позвонил и сообщил мне, что паспорт готов, и я могу увидеть его. Встречались мы всегда в одном
