Твари. Том 1.

некого.
Да, уж. Так и есть. И тут я вспомнила, почему, собственно, и затеяла весь этот разговор.
- А Вы тоже видите души людей? – в смущении спросила я, заглядывая в мудрые, по-отечески добрые глаза.
- Да.
- А у меня?... Дело в том, что я тоже… В общем…
- Плясала под дудку Харона.
- Да, - подтвердила я, повесив голову. - Так вот…
- Насколько я вижу, с твоей душой полный порядок, - ответил он на мой невысказанный вопрос, и я вздохнула с неимоверным облегчением. – Если, конечно, ты ничего не подписывала своей кровью. Или не проклинала саму себя. Потому что, как я уже упоминал, иногда договор обретает силу только после смерти, и вычислить цепи бывает очень тяжело.
- Да, что-то не припомню такого. Во всяком случае, Харону я свою кровь точно не давала.
- Вот и прекрасно! Так что наслаждайся жизнью!
«И невероятной удачей», - добавила про себя я.
Тут в коридоре послышались размеренные, чеканные шаги, и в комнату вошёл хмурящийся Зайн. Плюхнувшись в раздражении в ближайшее к столу кресло, он заявил:
- Я его упустил.
В комнате повисла тишина, а потом Всеволод Мстиславович уже совершенно другим голосом - не тем что разговаривал со мной - уточнил, сведя брови вместе:
- Он тебя видел?
- Нет. Я вёл его почти четыре квартала, он долго петлял по дворам, а потом поймал машину и укатил. Как назло, никто больше останавливаться не хотел. Я сделал несколько попыток и пошёл обратно. Время уже было упущено.
- Да, незадача… - погладил бороду Всеволод Мстиславович.
Раз разговор вёлся прямо при мне, я резонно предположила, что могу рассчитывать на разъяснения.
- Про кого вы говорите?
Две пары глаз сошлись на мне, а потом обменялись немым коротким диалогом.
- Про Туко. Ручного снеговика Харона, - нехотя, словно преодолевая себя, пояснил Зайн.  
- Альбиноса? – уточнила на всякий случай я, и получила кивок. – И зачем он вам нужен? Я видела, как он смылся в конце церемонии.
Снова переглядки.
- Он ищет то же, что и мы, - туманно ответил Зайн, а потом задумчиво добавил: - И пока что опережает нас на пару шагов. Будь он неладен!
- На три, если быть точным, - внёс коррективы Всеволод Мстиславович.
- Да, уж…
- И что же это? – закинула удочку я, поскольку мужчины провалились в глубокое молчание. Но моя фортуна на сегодня, похоже, вся себя уже исчерпала.
- Ничего, - отсёк моё любопытство Зайн. – Ты лучше скажи нам, что теперь думаешь по поводу того пряника в кавычках, от которого успела откусить кусочек? Я имею в виду это ваше посвящение, как вы там его называете.
- Мне повезло, что я – это я.
- Мы уже обсудили это без тебя, - вступил в разговор Всеволод Мстиславович. – Тина – умная девочка и умеет извлекать уроки из своих ошибок.
- Это хорошо, - менторским тоном произнёс Зайн, и мне вдруг остро захотелось швырнуть в него плотно скомканным листом бумаги. – Значит, мы теперь всерьёз можем подумать о том, чтобы постепенно ввести её в круг наших дел.
Хоть слова и обращались к начальству, глаза его при этом смотрели исключительно на меня.
Что? Я не ослышалась?
Сердце радостно подскочило, и по моему лицу проскользнула предательски счастливая улыбка. И как бы я не пыталась удержать радугу торжества внутри себя, её всполохи всё равно плескались в моих ликующих глазах. Хотя чисто внешне я оставалась абсолютно спокойной. Достойно спокойной.
- Чего молчишь? – не замедлил поддеть меня Зайн. – От счастья дыхание спёрло?
- Взвешиваю ваше предложение, - не растерялась я.
- Что, что? – смешок вырвался из его уст. – Нет, Вы это слышали? – обернулся он к Всеволоду Мстиславовичу. – А у нашей кошечки-то коготочки, появились! Гляди, скоро и за руку цапнет!
Плевать мне было на «коготочки» и «кошечку», поскольку ключевым словом в этом предложении было: «нашей»…

***

На следующий день, приканчивая обед в столовой нашего колледжа, я исподволь любовалась воздушной, пластичной фигуркой Лильки-эльфийки, сидящей с йогуртом напротив, когда к нашему столику подлетела возбуждённая Бунька.
- Привет, девчонки! – выпалила она и шумно плюхнулась на стул рядом со мной.
- Ты где была?! – зашипела я в ответ, отодвигая пустую тарелку в сторону. – Мы с Лилькой, как могли тебя первые две пары прикрывали!
- Я же СМС-ку сбросила! – словно это всё объясняло, возмутилась та. – Сказала, что задержусь. С утра всё равно ерунда была. Ничего важного.
- Это ты потом Клюшке объяснять будешь, - парировала я, но подруга легкомысленно отмахнулась рукой.
- Так почему ты опоздала? – вернулась в исходную точку Лиля.
Расплывшись в широкой улыбке, Бунька полезла в сумку и торжественно извлекла оттуда два вытянутых прямоугольника цветной глянцевой бумаги.
- Вот! – со значимостью выложила она их перед моим носом.
- Что это?
- Билеты на концерт "Hellgloom"! – важно сообщила она. – Сегодня у Шизы перекупила. И то только потому, что она не сможет пойти.
Известная по всему миру готик-группа под таким названием славилась своими феерическими представлениями и была крайне редким гостем в нашей стране. Поэтому попасть на её концерт было весьма-весьма сложно.
Мои глаза заблестели от предвкушения. Ай, да Бунька! Ай, да молодца!
- Ух ты! Я ничего не слышала о том, что они приезжают. Когда?
- В следующий четверг. Афиш нет, потому что вечеринка будет закрытой. И знаешь где? - Буня сделала эффектную паузу. – В нашем клубе! – вылила она внезапно ушат холодной воды на меня.
Идти на концерт резко расхотелось. Соваться в логово зверя после того, что я о них узнала... Только при воспоминании о дрыгающейся душе меня тут же начинало мутить.
Неохотно отодвинув билеты в сторону, я вздохнула:
- Я, наверное, не смогу пойти, - не без сожаления констатировала я.
- Что-о-о??? – неверяще уставилась на меня Бунька. – Ты в своем уме? Это же "Hellgloom"! Понимаешь, "Hellgloom"!!! К чёрту все дела!
Я продолжала упрямо молчать, как партизан, вертя в руках вилку, а она продолжала растерянно хлопать ресницами. Лиля благоразумно поддерживала затянувшуюся минуту молчания, переводя свой взгляд с одной на другую, но не вмешиваясь. Уж не знаю, что там вообразила себе Бунька, но в следующее мгновение черты её лица разгладились, и в глазах отразилось понимание.
- Так ты это из-за своего провала на посвящении? Брось, Тин! Да, никто об этом уже не помнит! Подумаешь, ерунда какая! С кем не бывает? – без зазрения совести лгала она. – Уже больше месяца прошло. Ребята, кстати, спрашивали о тебе, соскучились.
Но дело было вовсе не в посвящении. Если бы она только знала! Но поверит ли, если рассказать ей о жнице-Хароне и его свите? Да ещё было ужасно неловко смотреть в лица друзей и изводиться от бессилия, поскольку я ничего не могла изменить. Не с кафедры же революционные идеи им вещать! Только врагов наживу. Даже в отношении Буни действовать нужно было постепенно, уводя её в сторону от прожорливой Тьмы.
- Бунь, спасибо, но я, и правда, не смогу. Понимаешь… - я лихорадочно начала придумывать отговорку, но в голову ничего путного, как назло, не лезло. – Давайте лучше втроём посидим, как в старые добрые времена. Когда мы делали это в последний раз? То я занята, то Лилька где-то носится. Кстати, Лиль, когда ты познакомишь нас со своим парнем? – без остановки тараторила я, не давая возможности Буньке даже слова вставить. – А то прячешь его где-то. Интересно же.
В то время как одна из подруг мрачно сопела в две дырочки по правую руку от меня, другая светлела прямо на глазах, и на ее губах расползалась загадочная улыбка.
- Простите, девчонки, но не сейчас. Ещё всё так неясно… Он такой…
- Замечательный? – подсказала я, проявляя преувеличенный интерес, только чтобы не возвращаться к теме предыдущего разговора.
Не переиграть бы!
- Я бы сказала, интересный, - сдержала мой порыв Лиля. - Необычный, порой странный... Я таких ещё не встречала. Очень любит веселиться, в любой компании заводила. Знаете, вокруг него всегда праздник, куча друзей и… девчонок, - мечтательно вздохнула она. - Его невозможно не любить.
- Так ты его любишь? – уже по-настоящему въехала в тему я.
- Его все любят, - уклончиво ответила на это Лиля. Словно очнувшись, она смущенно схватилась за йогурт.
На Буню же разговор о чужом парне не произвел ровно никакого впечатления. Она слушала наш диалог вежливо, терпеливо, не встревая, но по нервно постукивающим пальцам на столе, я видела, что её терпение на исходе, и вот-вот накатит новая волна атаки. Я уже приготовилась защищаться, как она вдруг громко вздохнула, резко поднялась на ноги и направилась к ряду подносов, чтобы набрать себе еды.
Я перевела дыхание, хотя и знала, что отсрочка дана ненадолго, и стоит только Буне вернуться с тарелкой, как уговоры возобновятся.
Сбоку что-то громыхнуло, и мы с Лилей, не сговариваясь, посмотрели в ту сторону.
Через несколько столиков от нас, на полу, в проходе рядом с опрокинутым стулом с потерянным видом сидел удивлённый Костик, а фигура Артёма небрежно-вальяжной походочкой двигалась уже по направлению к выходу. Ребята вокруг посмеивались, радуясь чужому унижению, и только серая мышка Симакина безудержно краснела, поскольку именно рядом с ней и валялся горе-неудачник. Она сильно смущалась и теряла дар речи, если внимание окружающих было приковано к её персоне. Даже могла начать заикаться.
- Вот, мудак! – мои руки непроизвольно сжались в кулаки. – Никак не успокоится! Неужели не найдётся того, кто сможет его когда-нибудь приструнить? Вот бы его кто-нибудь когда-нибудь так.
- Костик сам виноват, - равнодушно пожала плечами Лиля, чем невероятно меня удивила. Проявление подобного бездушия до сего момента не было присуще моей подруге.  – Не был бы амёбой бесхребетной, давно бы уже отпор дал.
- А если он не может?
- Но остальные-то могут, – последовало возражение. – К другим-то Артём не цепляется, потому что знает: где сядет - там и слезет.
- Да, просто он нашёл себе козла отпущения! - парировала я. – Слабого и безответного. Вот и тешит своё самолюбие. На его фоне он весь такой сильный и распрекрасный. Тьфу, противно! Ты что, на его стороне?
- Я этого не говорила. Просто нельзя воспринимать вещи однозначно. Это удел одноклеточных. У любой монеты две стороны.
- Ты уже в философию ударилась, - отмахнулась я от зарождающейся дискуссии на отвлечённую тему. – Суть не в этом, а в том, что унижать того, кто слабее тебя - подло и недостойно.
- Согласна, – с готовностью откликнулась Лилька.
- С чем? – встряла подошедшая Буня.
- С тем, что Артём – отморозок.
Бунька лишь равнодушно пожала плечами.
– Так ты подумала? – проявила завидное упрямство она, ставя поднос на стол.
Итак, вернулись к нашим баранам! Как я и предсказывала.
- Да, но…
Я решила всё-таки рассказать девчонкам про то, что знала. Нужно было только собраться с мыслями.
- А вот, кстати, и те, кто поможет нам с актовым залом! – вторгся в повисшую паузу до боли знакомый голос, который, как червь проедал печёнку.
Это была Клюшка. А рядом с ней высилась широкоплечая, кубообразная фигура нашей многоуважаемой (но отнюдь не обожаемой) директрисы  Анны Николаевны, напоминающей больше не зачуханного делами колледжа управленца, а грозную воительницу-валькирию.
Буня так и замерла с вилкой в руках, а мы с Лилей в мгновение ока превратились в примерных девочек-курсисток.
Правда, Лилька и так была пай-девочкой по всем статьям, в то время как я