Твари. Том 1.

проносящийся мимо запорошенный мучнистым снегом асфальт.
– Откуда ты это всё знаешь? – наконец, раскрыла рот я, поворачиваясь к нему.
- Видишь ли… - глядя исключительно на дорогу перед собой, Зайн прикидывал, стоит ли мне доверять. – На самом деле похоронная контора – это своего рода прикрытие, - ошарашил меня он. - А в настоящем «Легиврат» занимается тем, что помогает людям справиться со всякого рода нечестью, будь то обычное приведение или внедрившийся в тело демон.
- Правда? – мои сияющие восторгом глаза вызвали улыбку на его лице.
- Да, - снисходительно, как ребенку ответил мне он.
Мы уже подъезжали к моему дому.
- А Всеволод Мстиславович тоже… это… того… - не знала, как сформулировать застрявший вопрос я.
- Даже больше, - прозвучал моментальный ответ.
- О-о-о!
Вот здорово! Правильно говорят: в одном месте потеряешь – в другом найдёшь. Хотела прикоснуться к сверхъестественному при помощи Влада – наткнулась на Зайна с его конторой.
- А можно и мне? – просительно, с надеждой сделала неуверенный пробный шажок я.
- Что?
- Присоединиться к вам. Я тоже хочу бороться со всякой там нечестью.
Его брови насмешливо взлетели вверх.
- Ты?
Его пренебрежение сильно меня задело.
- Ты слишком молода для этого, - вынесли мне несправедливый вердикт.
- Мне восемнадцать! – возмутилась я. – Я совершеннолетняя! И я тоже могу их видеть! Мне только практика нужна.
- Этого мало.
- Я научусь! Всему, чему захотите! – продолжала отстаивать себя я. - Я буду прилежной ученицей.
- Чему, например?
- Ну, там разным заклинаниям, убивать энергией, составлять зелья. Как вы это там делаете?
- В ведьмы готовишься? – насмешливо улыбнулся Зайн.
Порой мне хотелось его пристукнуть! Хоть чем-нибудь! Только чтобы стереть эту гаденькую ухмылочку с его лица!
Естественно, я оскорбилась на подобное пренебрежение. Обида подступила к горлу, и я демонстративно отвернулась.
- Ладно, - раздалось сбоку примирительное Зайна. Обернувшись, я успела захватить его задумчивый взгляд поверх моей головы. – Посмотрим. Только ничего обещать не могу. Мне нужно будет со Всеволодом Мстиславовичем на эту тему переговорить.  
Ух ты, сработало! Я даже повеселела.
Но чтобы не уронить собственного достоинства и не выглядеть ребенком, каковым он меня считал, я уравновешенно кивнула и взялась за ручку дверцы.
- Увидимся, – сдержанно попрощалась я, впуская в салон морозный воздух.
- До встречи, - сверкнул глазами Зайн, и я вылезла наружу возле своего подъезда.

***

Раз на моём горизонте замаячила перспектива вступить в ряды борцов за справедливость и влиться со временем в ряды такой серьёзной организации, как «Легиврат», я приступила к практике и стала повсюду искать следы присутствия демастров. Но если наличие лярв я теперь могла определить слету, то вот с бесами-вампирами дела обстояли гораздо-гораздо хуже, что реально удручало. То ли моих силёнок не хватало, как бы я ни пыжилась, то ли сами люди были в этом смысле чисты, а возможно, что и присутствие Зайна попросту являлось той лакмусовой бумажкой, которая проявляла мои способности, но ни одна из моих попыток поймать их в фокус зрения не увенчалась успехом. И в голову начала закрадываться мысль, что ничего у меня не выйдет, как мне вдруг однажды невероятно повезло.
По возвращении домой из колледжа я застала там папиного родного брата, который притащил нам две увесистые сумки трёхлитровых банок, нашпигованных собственноручно выращенными и замаринованными огурцами со своей фазенды. Этим летом урожай был таким обильным, что его жена (тётя Лида) до сих пор раздавала заготовки направо и налево в попытке избавиться хотя бы от трети заполонившего весь дом соленья-варенья. Поэтому, как только я переступила порог квартиры - сразу окунулась в лёгкую сизую дымку, вызванную папиросным угаром. И если прихожая напоминала лишь преддверие пожарища, то на кухне дым вообще стоял коромыслом, и на стоящую стеной серую пелену можно было вешать полотенце. Положение не спасала даже широко распахнутая форточка.
И всё от того, что дядя Глеб имел привычку смолить одну папиросу за другой, и в особенности после сытного обеда!
- А вот и Тина пришла! - обрадовалась мне мама. -  Щи будешь?
- Здравствуйте, - проявила я вежливость и села на один из свободных табуретов. – А что ещё есть, кроме этого?
- Голубцы.
- Во! Я лучше их буду.
- Тогда придётся подождать, пока разогреются, - терпеливо ответила на это она.
Мне бы уйти отсюда, чтобы не дышать этой гадостью, но я любила своего дядьку и была рада его видеть. А поскольку в последнее время таких вот случаев выпадало мало (не то, что в детстве), я предпочла остаться и пообщаться.
- Глеб, будешь ещё? – обратилась мама к своему деверю.
- Нет, спасибо, Ира, - поблагодарил тот, отодвигая пустую тарелку в сторону.
- Тогда чаю?
- Не откажусь.
- А ты, Володь?
Но отец отрицательно покачал головой, и мама, убрав тарелки со стола, поставила их в раковину.
- Ну, что, красавица? – насмешливые глаза дяди Глеба остановился на моём лице. – Как жизнь молодая?
- Лучше всех! – невольно расплылась в улыбке я. Дочерей бог его семейству не послал, и я всегда была его любимицей.
- Вот молодца! - достав из металлического портсигара очередную папиросу, он сунул её в рот и принялся жаловаться: – А вот мой балбес Димка совсем от рук отбился. Ни учиться, ни делом заниматься не хочет. Лидка его вконец избаловала. Того и гляди, по кривой дорожке пойдёт.
- Пороть его надо! -  угрюмо выдал на удивление трезвый сегодня отец, смахивая хлебные крошки на пол.
Похоже, у кого-то произошёл облом со стопкой за приход дорогого гостя. Наверняка, мама не дала. А какой был повод!
- А кто ж спорит? Только вот Лидка не дает. Чуть что, бежит и своей грудью закрывает. А она у неё сам знаешь какая, - хохотнул дядя, обводя всех весёлым взглядом.
Но мой папаша не сдавался. Судя по всему, жизнерадостное настроение брата его только раздражало:
- А ты, что, не мужик что ли? Дай разок по рылу, чтобы в следующий раз не лезла, и дело с концом!
Тут дядька под напором желчности окончательно стушевался.
- Эх-х… – только и ответил на это он, не желая ни с кем ссориться, и выпустил в воздух очередную порцию отработанного в лёгких табачного дыма.  
А я сидела, открыв рот, поскольку в образовавшемся вокруг него плотном тумане вдруг проявилась невысокая, тщедушная, явно нечеловеческая тень с лысой черепушкой и приплюснутым носом. Нечто среднее между носопыркой летучей мыши и свиным рыльцем. Видение было нечётким, размытым и плавно пульсирующим, как неторопливые набеги волн. Но всё же ошибки быть не могло - это был демастр!
- Ты чего? – спросил дядька, заметив мою странную реакцию.
- Нет, ничего, – с трудом заставив себя оторваться от тени за его спиной, я мило улыбнулась. – Так. Вспомнила кое-что.
- М-м-м…
По-видимому, мой ответ его удовлетворил, и дядя Глеб повернулся к брату с тем, чтобы продолжить разговор. А я, стараясь сохранять спокойствие и естественность движений, поднялась на ноги и встала сбоку так, чтобы, не привлекая к себе ничьего внимания, беспрепятственно наблюдать за приоткрывшимся мне порождением тьмы. Правда пока я перемещалась, фокус тоже уже успел сместиться, поэтому мне пришлось затратить около минуты, чтобы навести резкость. Зато когда картинка стабилизировалась, мне едва удалось сдержать судорожный вздох, потому что демастр за это время уже успел запустить клешни по локоть в грудь своей жертвы и прямо на моих глазах, сжав лёгкие, выдавливал из них жизненные соки, которые тонкими струйками поднимались по его рукам к самому горлу. Откинув голову назад и прикрыв глаза, этот гад наслаждался процессом.
А пока он таким образом пировал,  я с ужасом смотрела на то, как с каждой новой порцией дыма, запущенной в лёгкие, там расползается чёрная сеточка иссушенных кровеносных сосудов, создающих очаги мёртвой зоны. И чем больше она ширилась, чем глубже проникала, тем явственнее становилась фигура монстра.
Жуть! Что же делать? Как его остановить?
Я попыталась предотвратить катастрофу.
- Дядя Глеб, а ты не пробовал бросить курить? – осторожно, со скучающим видом, словно вела беседу, поинтересовалась я у дядьки, периодически косясь на присосавшуюся пиявку.
- Что, накурил сильно? Прости. Сейчас.
Сделав пару торопливых глубоких затяжек, он продолжительной струей выдохнул дым в сторону форточки и потушил папиросу, что заставило демастра недовольно зашевелиться.
- Да, я не из-за этого. Я вообще говорю. Это же яд.
- Мала ещё советы взрослым давать! – осадил меня отец.
- Да, нет, всё правильно, - заступился за меня дядя Глеб. - Мне Лида тоже не раз об этом говорила. Даже никотиновые пластыри покупала, но всё без толку. Всё равно курить страшно тянуло. Я без папиросы проснуться утром не могу. Пока не выкурю, глаза не разодрать и кусок в горло не лезет. Да и нервишки успокаивает. Как соска для младенца, - хохотнул он. - Так что лично мне курево не мешает.
- А кашель?
- Так это ж от моей работы!
Ну, конечно! Вот и наглядный пример всех тех признаков чужого воздействия, которые описывал мне Зайн!
- Вы ведь так рак лёгких заработать можете, - продолжала я гнуть свою линию, наблюдая за тем, как тёмные пятнышки в области его лёгких начинают светлеть. Может, конечно, и не затянутся вовсе, но всё же становятся чуть меньше. Природа брала своё.
- Ой, да ерунда всё это! – легкомысленно отмахнулся тот рукой. – Байки! Вон, наш отец до восьмидесяти лет смолил, а умер от непроходимости кишок, - заржал он. - Скажи, Володь! А мы, Шумские, в него здоровьем пошли! Так что ничего с нами не станется.
Сказал и свободно откинулся назад. Он смотрел на меня снисходительно, как на не нюхавшего ещё порох ребёнка, возомнившего себя борцом с человеческими пороками. Мол, повзрослеешь – поймёшь, что мир не делится только на чёрное и белое. А я стояла и никак не могла подобрать убедительных аргументов для того, чтобы отвратить его от пагубной привычки. Причём, пагубной во всех смыслах этого слова. Что бы я ни сказала – всё впустую. Ну, не о вампире же за плечами ему рассказывать!  
- Слушай, а как там Верунчик с Ромкой? – переключился тем временем дядя Глеб на мою маму, ставившую на стол тарелку с голубцами.
- Тина, садись, - скомандовала та. – Нормально. Завтра вот собираюсь к ней. Мы пельмени затеяли. Наваляем и забьём ими морозилку. Сам знаешь, насколько Вера загружена.
- Да, уж. Воспитывать такого ребёнка, да одной… А в садик Ромку она устроить не пыталась?
- Пыталась, - тяжело вздохнула мама. – Только в обычные таких, как он, не берут, а  специализированный, аж, на другом конце города. Вот она диспетчером на дому и устроилась. Но сам понимаешь, какая это копеечная зарплата. Хорошо ещё хоть квартирку какую-никакую выделили. И на том спасибо. Кстати, Тина! – неожиданно оторвала она меня от тонкого, как папирусная бумага, капустного листа, и я застыла с вилкой в руках. – Я бы хотела, чтобы ты завтра со мной сходила. Пока мы с Верой на кухне возимся, ты бы с Ромиком поиграла, чтобы он нас не дёргал. Быстрее закончим.
Идти туда, ох, как не хотелось! Но что поделать? Надо - так надо!

***

У Верки, как обычно, нас встретили топотом и радостными криками.
- Бабуська плиехала! Бабуська плиехала! – вопил мой племянник, несясь к нам со всех ног из кухни. Он был