Беэром, что это за Золотой Конь, откуда взялся и куда делся. Поэтому не стоит долее томить публику и откладывать рассказ об этой диковинке в долгий ящик, потому что это будет неуваже-нием к похвальному стремлению всех здравомыслящих людей побольше узнать о малоизвестных явлениях приро-ды и человечества. Врачи утверждают и я не настолько самонадеян, чтобы с ними не согласиться что неудовле-творённое любопытство ведёт к неконтролируемым изме-нениям обмена веществ, в результате чего можно серьёзно заболеть то ли диабетом, то ли гепатитом. Впрочем, и без диабета, и без гепатита тоже, сам вопрос об обмене вещей поставленный в чисто академическом плане и не в зави-симости от излагаемой здесь истории является, как по мне, настолько интересным, что я в любой момент готов, если позволят, сразу же забросить в самый дальний и са-мый пыльный угол всех Гарри Флинтов и всех Джонов Сильверов и предаться размышлениям о возможных функ-циях какой-нибудь поджелудочной железы.
Вы, наверное, уже заметили, что обычные люди, встречаясь со словом «золотой», надолго задумываются что бы это значило? И впрямь то ли цвет такой, что хо-чется называть некий объект золотым, то ли и вправду ма-териалом служит благороднейший из металлов, то ли про-сто похвалить от души захотелось. Все эти проблемы от-носятся к числу трудно разрешимых, и чтобы не утомлять читателя непосильными умственными потугами, сразу че-стно и открыто скажем:
Золотой Конь был действительно золотым!
Ну, а коли так, то стоит ли удивляться, что плюгавый, неудачно скроенный Джон Сильвер пошатнулся и на миг забыл о выборах и о восторге служения простому народу.
Странно, но в наш просвещённый век уже никто ниче-го толком не знает о происхождении Золотого Коня. Ходят лишь всякие непроверенные слухи, доверять которым не следует, потому что слишком много вранья и неточностей к нынешнему времени накрутилось. А вот пару тысяч лет назад об этом коне очень много говорили и писали, и толь-ко очевидная небрежность средневековых монахов-переписчиков стала виной тому, что сейчас эти ценнейшие сведения полностью улетучились не только из ограничен-ного народного сознания, но даже из вместительной памя-ти историков и архивариусов.
Ты правильно сделал, Кордильеро, что заговорил о Золотом Коне, сказал кандидат Сильвер. Я и сам дав-но подумываю заняться поисками его, но до сих пор всё как-то времени не хватало. И голова у меня всё время так сильно занята размышлениями о благе народа, что я буду тебе очень благодарен, если ты в общих чертах напомнишь мне суть дела.
Охотно, сказал Пеликен.
Р а с с к а з Г и п е р и о н а
Когда Искандер, прославленный предводитель маке-донского войска, вырос и сменил детские короткие шта-нишки на приличествующие взрослым мужам длинные брюки, ему захотелось завоевать весь мир. Сначала пали античная Греция и заносчивый Египет. Ближний Восток поворчал, но тоже уступил. Ранее могущественные персы попробовали всеми силами сопротивляться, но и у них ни-чего не вышло пришлось даже породниться, отдав завое-вателю в жёны красавицу Роксану.
Вы можете спросить: Откуда такие успехи?
Отвечаю: От элементарной наблюдательности.
Ещё ребёнком Искандер (отдельные историки пред-почитают называть его Александром) любил убегать из школы, чтобы поиграть с черепахами. Это было намного интереснее, чем слушать поучения Аристотеля, который к тому времени сильно постарел и уже с немалым трудом выговаривал свои безусловно классические фразы. И вот наблюдательный мальчик заметил, что эти милые живот-ные, когда им надоедала забава, залазили в свой панцирь, и ничем их оттуда уже нельзя было ни достать, ни выманить.
Именно таким образом Искандер придумал македон-скую фалангу целая толпа крепких молодцов так умело прикрывала друг друга со всех сторон огромными щитами, что поразить такую железную черепашищу не удавалось никому.
(«Вот и я всегда говорю: Учитесь у Природы!», за-метил Джон Сильвер. Никогда он такого раньше не гово-рил, но спорить с ним не стали. Ни к чему и бесполезно.)
Это вообще великая вещь придумать что-нибудь но-венькое. Представьте себе для примера того счастливчика, который когда-то первым выдумал порох. Допустим, кто-то неразумно лезет на него и при этом недружелюбно за-махивается камнем. А изобретатель в ответ: Ба-бах! и нет супостата! Вот так-то.
Но наш Искандер выдумать порох не мог, потому что ещё раньше его выдумали китайцы. А может быть то был вовсе не порох, а компас. Это не важно. Главное, что ки-тайцы при всей своей сообразительности не смогли выду-мать македонскую фалангу. Так что и в Европе, если хо-рошо порыться, можно сыскать что-нибудь примечатель-ное и специфическое.
А после растоптанной Персии пришла пора процве-тающей Индии. Тут Искандер Великий и его настойчивые помощники так лихо развернулись во всю ширь и нахвата-ли так много, что просто не знали, как унести домой всё это добро. И как раз в ту пору мучительных раздумий о неподъёмном богатстве в дверь блистательного победителя народов постучал сухорёбрый, плохо одетый гимнософист.
( Кто, кто? переспросил Джон Сильвер.
Гимнософист.
А-а…ну продолжай.)
Ты хочешь вернуться на родину живым? спросил философ.
Ещё как хочу! ответил Искандер.
Тогда ты можешь увезти отсюда только одну вещь.
Это почему же?
Потому что так решили верховные индийские боги. И не стоит тебе, сколь ты ни велик, оспаривать их решение и нарушать их волю.
Задумался-призадумался Искандер. Нехорошо совсем уж открыто пренебрегать мнением небожителей, рассудил он, после того как сам провозгласил себя в Александрии новым богом. Подашь не во время дурной пример, а потом и сам, гляди, лишишься должных знаков внимания.
Так и будет, покорно склонил голову непобедимый полководец. Возьму с собой только одну вещь.
И он повелел собрать всё награбленное золото до последней серёжки расплавить его в печи и отлить ста-тую коня. Так был создан Золотой Конь. И хотя он был намного больше обыкновенной лошадки, педантичные ин-дийские боги не имели формальных оснований для приди-рок. По слухам, скульптура эта не слишком удалась. То ли спешка была тому виной, то ли мастер попался неопыт-ный. Ноги, особенно копыта, говорят, вышли очень даже неплохо. А вот хвост и грива решительно не получились. Хвост был явно тяжеловат, а грива, наоборот, жиденькая. И выражение морды у коня вышло недоумевающее, словно он предчувствовал свою нелёгкую судьбу. Искандер по-смотрел на это творение без большого одобрения, потом великодушно махнул рукой и сказал, что и так сойдёт.
В обратный путь победоносное войско отправилось почему-то через Памир. Возможно, хотели избежать про-торенных дорог, где шатается много разбойников, всегда готовых силой отобрать заслуженную воинскую добычу. Конечно, волочить по горам тяжёлого Золотого Коня было нелегко, поэтому воители громко пыхтели, бранились, об-ливались липким потом и тащили совсем уж лениво. Инте-ресно всё-таки было бы знать какой дурак посоветовал македонянам с таким неудобным грузом переправляться через высоченные горы без всякой на то необходимости? Это есть такая неприличная порода людей они готовы всем давать советы, хотя сами ни в чём не разбираются. Для них даже простейшая мясорубка является непостижи-мым по сложности творением высочайшей технической мысли (кстати, в этом пункте и я придерживаюсь того же мнения). И эти самые полуграмотные, если не хуже, лю-дишки налево и направо раздают свои глупейшие советы, следовать которым было бы ещё глупее. А ведь следуют!
Но мы не будем сейчас подробно останавливаться на тяготах пути, хотя они могли бы стать наиболее интерес-ной частью моего рассказа. Перейдём сразу к трагическо-му финалу.
Однажды отряд македонских воинов остановился на отдых и постирушку на берегу живописного горного озера. Красивое было место. Высоченные хребты и пики так чёт-ко отражались в тихой воде, что перед глазами сразу вста-вали два чистых и умытых свежестью мира прямой и оп-рокинутый. И нелегко было сразу сообразить, который из них наш, а который зеркальный.
Так уж получилось, что кому-то из македонян пришла в голову мысль не только самому выкупаться, но и Золото-го Коня, который успел хорошо запылиться, привести в божеский вид. Как уж там бедное животное мыли, не ска-жу, потому что сам не видел. Но только известно, что вве-ренное им сокровище эти воины, сильно утомлённые, а по-тому невнимательные, вроде бы нечаянно утопили, потому что большая глубина начиналась у самого берега.
Существует и другая версия, и как порядочный исто-рик типа Геродота я приведу её здесь, хотя сам в неё ни капельки не верю. Точнее было бы сказать так: я в ту вер-сию не верю, но в жизни ведь всякое случается. Так вот, рассказывают, что приглянулся Золотой Конь всесильному Властелину Грифов, которые в те времена в большом ко-личестве обитали на Памире. И вот собрал этот властитель своих верных слуг и сказал им:
Летите, схватите и принесите!
Трудно понять, зачем этим крупным и полезным в природе птицам понадобился Золотой Конь. Скушать его невозможно, в гнездо в качестве украшения он не помес-тится. Единственное разумное объяснение состоит в том, что и у птиц тоже встречаются такие руководители, что остаётся только сочувственно вздохнуть. И вот, извольте выполнять летите, хватайте, тащите! И всё это без ма-лейшего смысла и совсем без настоящей надобности.
Грифы очень понятливые птицы, особенно в тех случаях, когда нужно что-нибудь похитить. Полетели сильнейшие из них к озеру, схватили Золотого Коня, не без натуги подняли его в воздух и рванулись в обратный путь. Но, видно, действовали немного несогласованно, или конь тот был слишком скользкий. Только выронили они его прямо над озером и тю-тю.
Как бы там ни было, завершил свою повесть Гипе-рион, этот прекрасный Золотой Конь так и остался не-подвижно лежать на глубоком дне горного озера, которое теперь называется Искандер-Куль. Мне кажется, пришла пора достать его оттуда.
А что Искандер? спросил кто-то из слушателей.
О, он так плакал, так убивался, так рвал на себе во-лосы, что на него было просто грустно смотреть. А потом целительные припарки в области поясницы да и само бы-стротекущее время несколько успокоили его, и он смог продолжить путь домой.
Но ведь Искандер так и не доехал до Македонии, подал голос какой-то очкастый интеллигент (вечно такие люди всюду суются и пытаются показать, какие они знаю-щие!).
Правильно, согласился Гиперион. Позже выяс-нилось, что великий завоеватель неосмотрительно увёз с собой из Индии ещё и пару волнистых попугайчиков, а с ними одну красивую рабыню. И боги посчитали, что тем самым джентльменское соглашение было нарушено.
Интересно, мечтательно сказал кандидат в парла-ментарии, сколько бы мог весить Золотой Конь?
Это нужно
