лин-гвистические способности. Он ещё носил короткие шта-нишки, но уже мог на всех европейских языках сказать: «Разрази меня гром!», а фразу «Семь взяток во червях, и ни одной меньше!» умел небрежно бросить ещё и на во-семнадцати африканских диалектах. Посмотреть на такое чудо приезжал знаменитый филолог из Амстердама, но отец и брат Лопоуха не удержались и так здорово обчисти-ли светило науки в карты, что раздосадованный голландец дал полностью отрицательный отзыв, утверждая, что этот с позволения сказать молодой вундеркинд просто вызубрил несколько слов, а во всём остальном он бесконечно туп, как вершина горы Роман-Кош. C такими данными ему больше всего подошло бы ходить по дворам и предлагать свои услуги по выведению тараканов.
Но все эти заявления не имели никакого значения, по-тому что простой народ хорошо знает, что обиженным учёным верить нельзя, поэтому и обижать их не следует.
Как-то раз увидел Лопоух на заборе объявление, что Министерству заграничных дел срочно требуется новый знающий сотрудник, потому что прежний переводчик упал со стула, стукнулся головой и оттого все языки, включая родной, полностью позабыл,
Это как раз то, что мне нужно, возликовал талант-ливый юнец и уверенно пошёл предлагать свои необходи-мые услуги.
А ты хорошо владеешь иностранными языками? спросил его Заграничный Министр. Это исключительно важно для нашей державы, потому что сам я совсем не слишком. А у нас завтра большой приём новых послов.
Не волнуйтесь, всё будет в полном порядке и даже лучше, заверил его полный рвения к общему благу поли-глот.
Зря он поспешил так сказать. Потому что вечером лучше бы он не ел в тот день мороженого! горло у Лопо-уха разболелось, и к утру он еле-еле мог тихонько проси-петь пару слов.
Пришлось вместо него отправиться на службу близне-цу Лупоглазу.
Приём был и впрямь роскошным. По случаю приезда высоких гостей король почистил скипетр и обрядился в новую мантию. А придворные нацепили на фраки все ор-дена, которые нашлись в реквизите столичного театра.
Вот явились во дворец разные послы и стали вежливо здороваться.
Бон жур, сказал первый из них.
Что он сказал? спросил король у переводчика.
Говорит, что проголодался, потому что целый день не кушал, перевёл Лупоглаз.
Одна из присутствующих дам гнусно хихикнула, но её тут же удалили.
А другие послы говорили:
Гут морген.
Бона матина.
Буэнос диас.
Хау ду ю ду и т. п.
А это что? поинтересовался Государственный Секретарь.
Это они рассказывают откуда приехали.
А-а, понятно. Тогда скажи им, сказал король, что я их всех приглашаю отобедать вместе со мной.
Джентельмены энд джентельменши, провозгласил Лупоглаз. Ностро авторитате приглашайо тутти закусен-то и выпиванто нахалявулли.
Ты гляди! поразились государственные люди. Выходит, мы тоже можем разуметь по-ихнему! Во здоро-во!
И они, расчувствовавшись, облобызали переводчика.
А дипломаты пошушукались и вытолкнули вперёд ма-ленького черноволосого дипломатика.
Моя всё понимай, сказал он, и всё им объясняй. Водка пить много будем. Карашо. Очень сильно карашо.
Вот так хорошо всё и обошлось. Отсюда мораль: если у тебя на плечах голова, а не кочан капусты, ты всегда су-меешь достойно выполнить любую работу.
РАССКАЗ ПРО СЛЁЗЫ
БЛАЖЕННОГО МАВРОДИЯ
Первый сказал:
Нет ничего хуже плохой погоды. Это в том случае, если вы оказались высоко в горах. Куда идти не видно, стоять на месте холодно. Одним словом плохо. Тот, кто пережил это сам, сразу согласится со мной. Те, кто не ис-пытал, но обладают развитым воображением, тоже про-никнутся сочувствием. Был у меня в жизни такой случай, когда нездоровое любопытство привело на тянь-шаньский ледник. До сих пор с удивлением смотрю на себя в зеркало как это мне удалось тогда живым вернуться?
Второй сказал:
Мне, старому моряку, слушать такие речи просто смешно. Вот я за свою жизнь видел столько штормов и выпил столько галлонов солёной воды, сколько этот с по-зволения сказать горный скиталец не увидит и не выпьет, даже если небеса даруют ему жизнь длиннее, чем Мафу-саилу.
Третий сказал:
У кого не найдётся ни воображения, ни понимания тоже будут правы, потому что нечего человеку настырно лезть вверх, когда внизу ещё осталось работы невпроворот.
Это он сказал первому. А второму он сказал так:
Нечего напускать на себя страдальческий вид и пы-таться разжалобить слушателей своими охами, ну прямо тебе первый христианский мученик перед лицом римского императора. Приличный человек должен не шастать по морям, а сидеть дома. А уж если придёт необходимость высунуться на улицу в непогоду, то на такой случай суще-ствуют плащ и зонтик.
Этот третий и был мудрейший.
Отсюда с абсолютной ясностью следует, что возмож-ны не две, а по меньшей мере три противоположные точки зрения, и приверженцы бинарной логики, если они чест-ные люди, пусть теперь признают всю несостоятельность своих ошибочных воззрений.
Разобравшись таким образом в основах философии, мы можем спокойно поговорить и о более простых вещах, например о слёзах блаженного Мавродия.
Где-то к югу от Маршалловых островов лежит остров Тупа-Лоба на котором проживает удивительнейший народ, подобного которому нет на всём свете, включая Полине-зию, Меланезию и Микронезию. Природа щедро одарила этот край кокосовыми орехами над землёй, сладкими ко-реньями в земле и неисчислимыми отрядами чёрных сви-ней, шустро бегающими по земле. Но конечно, не настоль-ко быстро, чтобы увернуться от меткой стрелы или тяжё-лого копья охотника, испытывающего потребность плотно пообедать. А если кому приходило желание забросить в море сети, туда сразу набивалось так много рыбы, что по-том было непонятно, что с ней делать.
Как видим, тупалобáнцам не приходилось слишком сильно напрягаться ради хлеба насущного, поэтому они вечно изнывали от скуки, прямо-таки как члены палаты лордов. И тогда они решили ради оживления своего суще-ствования днём воровать друг у друга мелкие вещи, а по ночам опустошать жилища. Следует сразу отметить, что эта несколько сумасбродная идея не была собственным изобретением тёмных народных масс (нужно ли пояснять, что кожа тупалобáнцев была довольно-таки тёмной?). Та-кую зовущую к немедленному действию мысль умело под-кинул своему беспечальному народу Выполняющий Обя-занности Руководителя (этот длинный титул обычно со-кращали до нескольких букв), и наивным туземцам она чрезвычайно понравилась. И вот, распевая «Грабь награб-ленное» и «Укради украденное», эти милые простодушные люди принялись за дело. Лучше всех оно получалось по-чему-то у Руководителя и его родственников, а вот самых неумелых ловили и надолго сажали в тюрьму. Видать, это входило в правила игры. Не всем эти правила были понят-ны, не каждому нравились, но мы ведь уже объяснили, что точек зрения может быть сколько угодно, и все они будут правильные. Что? Мы такого не говорили? Ну так говорим сейчас.
Один раз случилось, что к берегу острова подошла эс-кадра Лаперуза. В этом тихом месте непоседливые фран-цузы надеялись без помех починить потрёпанные бурями снасти. Им вообще не слишком везло с погодой.
К удивлению командора нецивилизованные тупало-банцы решительно не захотели продать им ни орехов, ни свиней, и блестящие звонкие луидоры не вызывали у них никаких бурных чувств, кроме вежливого любопытства.
Неужели вам не нужны деньги? поразились фран-цузы.
Нет, совсем не нужны, ответили простодушные дикари.
Конечно, это была неправда. Просто цену набивали.
Чудеса и только! восклицали приезжие на пре-красно звучащем французском языке. Мы другой такой страны не знаем. А кому же принадлежит ваш остров?
Он принадлежит одним только нам, гордо объяс-нил Руководитель. Возможно, при этом он имел в виду свою драгоценную персону и с ней свою семейку, а вовсе не общую суверенность.
Тогда я объявляю эту землю принадлежащей отныне и вовеки французской короне, торжественно произнёс Жан Франсуа Лаперуз. Чтобы подкрепить убедительность своих слов, он приказал выпалить разом из всех пушек. Дым, грохот и ядра, пробившие несколько крыш, произве-ли ожидаемое впечатление и сильно ускорили ход перего-воров.
Это была эпоха великих географических открытий, удивительно совпадавших с несколько бесцеремонным приобретением новых земель.
По случаю удачного развития событий командор при-шёл в самое благоприятное расположение своего морского духа и не поленился собственноручно изготовить соответ-ствующий документ, не забыв перечислить в нём не только собственные звания, но и все титулы обожаемого монарха. Потом Лаперуз расписался на этой исторической бумаге. Руководителю было предложено сделать то же самое. Этот мудрый человек никоим образом не возражал поставить крестик там, где ему любезно указал заезжий бледнолицый гость. Ему, неискушённому, представлялось, что, переда-вая свой остров в неотчуждаемую собственность многоми-лостивому Людовику Шестнадцатому, местные жители тем самым приобретают определённые права и на его имущество.
Правами своими островитяне воспользовались на-столько умело и незаметно, что только после отхода фран-цузские моряки с неприятным изумлением обнаружили, что на кораблях за время стоянки пропало всё, кроме мачт, нескольких парусов и одного особенно крепко принайтов-ленного к палубе компаса.
Может как раз от того и сгинула бесследно экспеди-ция храброго Лаперуза, но могла быть на то и другая важ-ная причина, к сожалению, нам неведомая.
Среди прочих трофеев тупалобáнцам досталась и рас-крашенная деревянная доска с запечатлённым на ней обра-зом блаженного Мавродия. Потом эта ценная вещь долго валялась без надобности, пока очередной Руководитель, отличавшийся повышенной любовью к техническому творчеству, не приспособил её к делу. С помощью про-стейших трубочек и бутылочек он устроил так, что Мавро-дий самым натуральным образом мог проливать обильные слёзы. Местному населению растолковали, что таким дос-таточно необычным способом святой угодник призывает это самое население к благопристойности и повиновению властям. Те из островитян, кто пробовал изливающуюся влагу на вкус, утверждали, что она и впрямь солёная.
Поначалу благообразный старец лил слёзы как попало, а потом остепенился и стал проявлять свой чудесный дар только лишь по первым числам каждого месяца. При этом он, как ни странно (и в отличие от современных ортодок-сов), строго придерживался григорианского календаря, хо-тя был растерзан неразумными дикими животными ещё в античные времена, когда в ходу был исключительно юли-анский календарь. Отсюда со всей неопровержимостью следует, что блаженные духом и postmortum способны к усовершенствованию своего понимания природы вещей и достижений науки.
И всё было хорошо, пока в ход событий не вмешались
