Шпионская аппаратура работала великолепно…
- Может, хватит на сегодня нежностей? Пора делом заняться, - послышался слегка напряжённый голос Вероники. Фоном слышалось какое-то тарахтение.
Корней пытался настроить аппаратуру, чтобы исключить тарахтение в наушниках, но оно не исчезало. «Кажется, активно развратничают голубки сизокрылые, – подумал Корней, – ночи им, что ли мало? Ну, продолжайте свои пуси-муси и всякие ми-ми-ми, поржу с вас, с кроликов озабоченных». Ожидания Корнея не подвели: муси-пуси в исполнении Добрыни продолжились.
- Ути цыплёночек мой лохматенький, - сюсюкал Добрыня. – Какой мой лапочка красотулечка. Заинька мой мягонький, лапулечка мой сладенький, симпатяжечка мой ненаглядненький. Красотулечка хочет с папочкой целовашечки. У тю-тю-тю-тю. А какие у нас ушки замечательные…
- Добрыня, да хватит уже, - послышался недовольный голос Вероники. – Оставь свою пуся-мусечку в покое.
- И не хватит, - продолжал Добрыня, совершенно не реагируя на недовольный голос супруги. – И не оставлю … Вот какой у нас носик хорошенький, а зубки какие красивенькие. Мой котинька любит курочку Сунг Нао со сливочной подливочкой. Животик у нас мягонький, а мы все такие полосатенькие, как тигрёночки …
- Добрыня, - перебила словоизлияния супруга Вероника. – Кстати о полосочках – у меня две полосочки … понимаешь, о чём я?
- Вот так номер, - вслушивался Корней в слова Вероники. – Получается, что наша Вероника непраздная, типа залетела. Однако!
Пресловутые две Вероникины полосочки на Добрыню, в отличие от Корнея, не произвели большого впечатления.
- А у нас три полосочки! - радостно заявил он. – У моего тигрулички три замечательные полосочки, а не две, как у бурундучка. Ути мой мармеладненький…
- Ничего не понимаю, - нахмурился Корней. – Что это с Добрыней? Конечно, Добрыня наш тот ещё дуб, хоть в костер подкидывай, но, всё-таки, что он такое несёт? Белка коллегу накрыла, или чего похуже мужик словил? Что-то я перестал догонять ситуацию… Странные у них ролевые игры, с фантазией.
- Добрыня, ты меня слушаешь? – напряжённый голос Вероники.
- Конечно, слушаем мы, - ворковал Добрыня. – Вон у нас какие ушки красивенькие и мягонькие. Ути мой витаминчик хвостатенький … мурлысенька мой сладенький …
- Ага, слушаешь. По-моему, ты с этим кошаком капитально переопылился, - опять слышится голос Вероники. – Ну, слушай. Твой витаминчик никакой не витаминчик, а пельмень толстый и блохастый: приучил ты его к неумеренной диете. Раскормил ты животное, скоро в дверь не пролезет. У него одна суперспособность – жрать в три горла. И это … Я вся горю … понимаешь, о чём я? Пойду, схожу к Жорику, он как раз свободен для общения с пылкой дамой. - Вероника невинно улыбнулась, поводила бровями и, со значением, облизала губки. «… я попала в сети, возможно, будут дети, возможно, всё серьезно, если ты заметил…» Кто б там что замечал … Добрыня никак не отреагировал на её потуги, он весь поглотился общением с самым замечательным, можно сказать, божественным животным. Тут не до Вероникиных хотелок, да и чего обыкновенная женщина может умного хотеть? У них же желания примитивные, облегчённые до полного минимализма.
- Вот, чёрт побери, - чертыхнулся Корней, услышав последнюю реплику Вероники. – Это Добрыня не с ней, получается, сюсюкал, как озабоченная сволочь, а с котом Прохой. Теперь понятно откуда идут тарахтящие звуки, словно трактор в их комнате работает.
В подтверждение догадки Корнея, тарахтящие звуки, издаваемые котом Прохой, только усилились. Счастливый до кончиков когтей, кот Проха развалился на коленях Добрыни и самозабвенно мурчал во все свои носовые завёртки. А почему бы не помурчать, когда желудок, слава Ктулху, полон вкусной и, главное, обильной едой, колени хозяина тёплые, а его пальцы так приятно гладят шёрстку. Да ещё хозяин меня тигрулей называет. Я в раю! Вокруг такое множество новых, незнакомых запахов, что я в восторге.
Самке хозяина, косо на меня смотрящей и намекающей, что у меня блохи, я в туфли наделаю, и тапки её загрызу, чтобы знала своё место в углу на коврике возле лоточка с песком. Да и нет у меня блох: разве что случайно парочку подцеплю. Смотрит хозяйская самка на меня, будто на её глазах я загрыз и съел младенца. Раскудахталась, курица крашеная – спрячься под кровать, а то посконного леща от меня получишь. У меня не заржавеет. Есть ли нам с хозяином от самки хоть какая-то польза, то ещё большой вопрос? Но, если она обязуется вести себя более-менее вменяемо – мало есть и не выступать, то пусть с нами живёт, потерпим. Может, любимый хозяин, да не заведутся у него блохи, самку держит для красоты? Хотя я, без всякого сомнения, красивее этой самки. Тогда на кой ляд она нам сдалась?
Нет, так не пойдёт – решил Корней. Нехорошо обижать Веронику – святую женщину, терпящую дурные выходки супруга, этого гнусного зоофила и злостного пожирателя чужого коньяка. Так она, действительно, подумает – подумает, произведёт переоценку избитые правила и поскачет на всех парах к Жорику от такого супружника. Было бы желание, а оно присутствует.
Любовь свободна: в мире нет преграды, которая бы путь ей заступила. Надо со всей внимательностью отнестись к Вероникиной женской проблеме, пока она не метнулась-таки к мелко-плюгавенькому Жорику за кусочком счастья. Изумительный повод подкатить к Веронике по старой памяти, хоть она и бурундучок с двумя полосками. Ты гляди, какой у нас нехороший Добрыня - игнорировать Веронику, изменив ей с блохастым котом! Это, с его стороны, даже не дурость, а сродни измене Родине. Поведение этих двоих существ – Добрыни и кота Прохи, рвёт, как бумагу, все шаблоны нравственности: окачу Добрыню и его кошака океанской волной презрения.
От мыслей о прелестях Вероники, взгляд Корнея приобрёл слегка маслянистую окраску. Мысли, как капли воды, упавшие в пруд, вызывали яркие образы. Как-то само собой представилась перед глазами Корнея Вероникина маечка с проступающими двумя крепкими задорными яблочками. Красоту под одеждой не спрячешь: одежда лишь подчеркивает все выгодные параметры красивой женщины, а невыгодных параметров у неё нет. А если представить Веронику без маечки, одетую только в свою улыбку? Вероника - самое, что ни на есть искушение в чистом виде. Ах, Вероника! За тебя я готов семь бед и девять страданий преодолеть; готов сразиться хоть с легионами хаоса, хоть с самим Ктулху.
От таких опрометчивых мыслей кровь Корнея перетекла несколько ниже, намекая, что он словил приступ острого сперматоксикоза. А может это истинная любовь, размером с гору Казбек, вкупе с тягой к прекрасному? Кто скажет?
Верещагин сильно помотал головой, отгоняя наваждение. От такого радикального действия мечты о соблазнительных женских прелестях превратились в калейдоскоп бессвязных образов. Образы наслаивались один на другой, вызывая непонимание пополам с тоской. Вдруг в голове что-то щёлкнуло и пришло понимание: не понимание, как следует срочно поступить с Вероникой, а понимание непоняток с Фаддеем. Вот, что беспокоило Корнея, когда он смотрел через монитор на Фаддея. Одежда на Фаддее! Тогда ещё Корней подумал, что «фаворит» одевается в сплошное дорогое «новьё». Даже позавидовал. Но, стоило парню на минуту зайти в дом, а потом выйти обратно во двор, как на нём оказалось надето непонятно что. Нет, так-то одежда на парне присутствовала та же самая, вот только выглядела она удручающе ветхой. Как так-то? Как она умудрилась за одну минуту так обветшать? Такой прикид напяливают на себя, чтобы клянчить деньги путём вызова жалости или когда в театре репетируют роль огородного чучела.
- Копчиком чувствую подвох, но разберёмся, - процедил сквозь зубы Корней. – Всех выведем на чистую воду, а то развели тут болотную гниль.
Какую загадку надо разгадывать первой: феномен с одеждой Фаддея или прояснить, что там с Вероникой? Проблема сисек сейчас в приоритете – решил Корней, разглядывая фото Вероники. Напишу-ка я ей любовное письмо, пока девчуля совсем не закисла без мужского внимания. Выражу ей своё восхищение и приглашу на любовное свидание, а там как пойдёт. Но на все эти телодвижения требуется время, а проблема сисек вот она маячит перед носом. Но, торопливость в этом деле плохой союзник. Кто понял жизнь, тот не спешит; начнёшь торопиться, то и устать можно. От непосильных трудов даже кони, как мухи хвост откидывают. Сначала надо пойти по самому простому пути, то есть зайти на разрекламированный местный сайт знакомств восемнадцать плюс?
Местный сайт знакомств поразил Корнея до глубины души. Одно название сайта чего стоило: «Зазнобушки». Половина местных «зазнобушек», - оценил их фото Корней, – имело прямо-таки бегемотьи размеры. Телеса некоторых «зазнобушек» несколько охладили Корнея от любовной горячки: я столько не выпью. Конечно, на безрыбье, как говорится, и креветка плавники вырастит. Но, есть варианты: я лучше ослаблю поводок своей здоровой паранойи и пойду Веронику охмурять, пока её Добрыня капитально свихнулся на кошках.
Вариант с Вероникиным охмурением показался Корнею на данном этапе самым лучшим, как проверенный временем рецепт бабушкиных блинчиков. Больше усердия господин Верещагин на этом благородном поприще, и тогда горизонт вашего успеха засияет, как бриллиант в платиновой оправе.
[justify] - С «Зазнобушками» ещё успею пообщаться, – решил Корней. – Решено – главная стратегическая цель – Вероника! Начнём с любовного письма к ней. Девушки это любят. Надо написать ей так, чтобы Веронику мои намёки проняли до пяточек, поэтому надо расстараться. Так забабахать текст, чтобы камер-юнкер Пушкин до слёз восхитился от моего слога. Нет, писать в
