(Адаптация русской народной сказки «Маша и медведь»)
Жили-были пенсионеры, дед да бабка. Да была у них внучка Машка-оторва.
Собрались как-то раз две биксы с нашего рабочего поселка на Кавказ - по горам полазить, водички минеральной попить. Пришли звать с собой и Машку-оторву.
— Дедуля, бабуля, - заканючила Машка, - отпустите меня на Кавказ с подружками!
День канючила, два канючила. А у деда с бабкой нервы-то не железные, перестройкой порченные. Терпели они терпели Машкины завывания, да не вытерпели.
— Иди, — говорят, — горе луковое, гляди от подружек только не отставай — а коль заблудишься, так домой не приходи.
Приехали наши биксы на Кавказ, и айда дринчить до крезы, напиваться до беспамятства водою минеральной. Вот Машка по утру и пошла с бодуна за деревце, за кустик, за камушек — и ушлепала не знамо куда.
Стала она голосить, звать подружек. А те не отзываются, не слышат.
Ходила Машка туда-сюда, телепалась так полдня и дотелепалась — совсем заблудилась.
Забрела в самую глушь Кавказа, в самую дупу.
Видит — стоит коттедж. Постучала оторва наша в ворота кованные — тишина. Толкнула калитку, а та взяла и открылась.
Вошла потеряшка, села у окна на лавочку и думает:
„Кто же это здесь так богато живёт? Почему никого не видно?.."
А в том коттедже большой человек жил, Мамед-медведь его звали. Только он тогда дома не было: на базаре был, апельсинами торговал. Пришел вечерком медведь, увидел Машку-оторву, и очумел совсем.
— Вах, — говорит, — теперь ты здесь будешь жить! Никуда тебя не отпущу. Будешь печку топить, будешь кашу варить, меня кашей кормить.
Погоревала Машка, поплакала, да и успокоилась. Стала жить-поживать, есть варить, убирать у Мамеда в коттедже.
А Мамед-медведь как уйдет на базар, так на целый день, и Машке-оторве велит со двора без него не выходить.
— Если уйдешь, — говорит, — все равно найду и под замок в подвал посажу.
Стала девка думать-гадать, как от этого факмена сбежать. Кругом ведь Кавказ, и дорогу спросить не у кого… так думала-думала, да и вот до чего додумалась.
Вернулся раз с базара Мамед, а Машка ему говорит:
— Нравится тебе как я в доме твоем убираюсь?
— Нравиться, — отвечает медведь.
— Нравится тебе как я кашу варю?
— Нравиться.
— Нравится тебе как я щами и кашей тебя кормлю?
— Нравиться.
— Тогда будь человеком, — говорит Машка-оторва Мамеду-медведю, — подари моим старикам свою «Волгу», а то, что про тебя соседи подумают. Совсем нищим стал наш Мамед, скажут они, даже калым как мужчина не смог заплатить.
— Вах, — сказал медведь и задумался.
Жалко ему было отдавать машину, но «Волга» была уже старая, соседи завистливые и злые, а Машка —совсем молодая и красивая.
— Ладно, — сказал Мамед, — завтра с утра поеду и подарю твоим старикам машину.
А Машке только того и надо.
С утра пораньше залезла в багажник и затаилась там, как мышь под веником.
Выгнал из гаража Мамед «Волгу» и поехал в далекий рабочий поселок.
Едет он мимо гор высоких, мимо елок зеленных, мимо березок стройных, в овражки глубокие спускается, на пригорки высокие забирается, а сам думает:
«Отведу-ка я машину к дяде своему, а Маше скажу, что подарил ее старикам».
Едва остановился медведь, чтобы поехать обратно, как вдруг слышит голос Машки:
— Не останавливайся на дорожке, не поворачивай обратно, я высоко сижу, я за тобой слежу.
Удивился Мамед и поехал дальше.
Едет-едет, едет-едет, а сам думает:
«Отгоню машину к тете, пусть там постоит, а Маше скажу, что подарил ее старикам».
Только остановился, чтобы повернуть обратно, как слышит голос Машки-оторвы:
— Не останавливайся на дорожке, не поворачивай обратно, я высоко сижу, я за тобой слежу.
— Тьфу ты, — плюнул в сердцах Мамед и поехал до конца не сворачивая.
В рабочем поселке нашел покосившийся барак, сколоченный из дощечек от ящиков из-под снарядов. И давай колотить в оббитую облезлым дерматином дверь.
— Тук-тук-тук! Отворяйте двери, встречайте гостя, я подарок вам привез, калым за вашу внучку.
На шум из соседних дворов подтянулись парни, ухари местные. Само собой разумеется, напрочь отмороженные. Учились они в школе плохо, зато морды били хорошо. Эту шпану из поселка механического завода, где день и ночь штамповали снаряды, боялась вся округа, вплоть до города областного.
Увидел парней Мамед, да дал деру, не стал дожидаться, когда начнут тумаки раздавать. Вроде только был тут, а уже и след простыл.
Вышли дед со старухой на улицу, видят «Волга» стоит у барака.
— Это кто-же такой важный, к нам сюда приехал? — говорит бабка.
Тут поднялась крышка багажника и явилась всем Машка-оторва во всей красе, жива и здорова.
Обрадовались старые, стали обнимать внучку и целовать.
А потом, уже вечерком, гуляли всем двором, чай с кофеем пили, шашлыком заедали, упились так, что ходить не могли. И я там был, чай с кофеем пил, по усам текло да под лавку завело.
Конец.
