Увы, надежды Фаддея не оправдались: Аврелия ещё не нагулялась. Двужильная у него подруга, хоть и мелкая.
- Перекусим в «Горячей Запеканке». Да, мой дорогой? - предложила она. – Помню, мы проезжали мимо этого, несомненно, почтенного заведения.
«Дорогой» со слегка кислой физиономией согласился, но воспротивился их шофёр Петрович.
- Лучше туда не ходите, милая барышня, - встрял Петрович. - Эта «Горячая Запеканка» совсем дурное место. Местные его стороной обходят: есть мнение, что «Запеканка» построена на земле старинного погоста, где хоронили отпетых злодеев. Лучше в другое кафе сходите или в приличный ресторан.
- С чего бы это? – стал выяснять Фаддей. – Бандитский притон там или логово недобитых содомитов?
Фаддей, после его приключений в московских катакомбах, как-то совсем перестал бояться всяких там бандитов, разбойников и прочую нечисть. Кроме того, с ними свирепый и вооружённый Добрыня – он тоже от бандитов не трепещет. Кремень – а не человек.
- Да, какие бандиты, - отмахнулся Петрович. – Ещё хуже и страшнее.
- Куда ж хуже? Неужто заведение облюбовали жандармы? – насторожился Фаддей. Хотя он и жандармов с некоторых пор не очень боялся.
- Если бы, - с горечью произнёс Петрович. – Заведение, как вы говорите, «облюбовали» барышни из колледжа искусств. В «Запеканку», скажу откровенно, даже жандармы остерегаются заходить без боевой экипировки и служебных собак. Разные студенты в этом колледже учатся, большинство откровенные чудики. Люди искусства – чего с них взять. Это крест нашего города. Приходится терпеть. Мы терпим и молимся, чтобы город остался цел.
- Как это? – не очень въезжал в проблему Фаддей.
- Поясню ситуацию. Всё потому, что 95 процентов студентов колледжа искусств барышни, - с намёком произнёс Петрович. – Считай одни барышни, и у всех тараканы в голове на почве искусства, климата и нереализованного либидо. Да не простые у девиц таракашки, а занзибарские, величиной с воробья. Вот только ребят, подходящего возраста, для наших, жаждущих оков Гименея барышень, нет от слова совсем. А молодые ребята, проживающие в городе, все, как огня боятся барышень из колледжа. Такое вот горе горькое, хоть плачь. Отжигают-с наши барышни, отжигают-с, особенно в этой самой «Горячей Запеканке», с фантазией отжигают-с, не по-детски. Говорю, как есть – идея приобщения барышень к искусству раскрепощает их самые низменные инстинкты. Ещё и наш градоначальник бензинчика в огонь плеснул …
- Муравьёв-то здесь каким домкратом? – поинтересовался Фаддей.
- Так он сам художник … - воскликнул Петрович. Мужик явно разволновался. – Всё из-за его чёртовых заборов, чтоб их Ктулху погрыз (ой, я дико извиняюсь, я этого не говорил). Воздействуют как-то заборы на неокрепшие мозги наших барышень с дикой силой. Так воздействуют, что крышу у них напрочь сдувает. Имеем следующее – кучу одиноких барышень, городские заборы, плюс обучение барышень искусству, заходящее им не так, как надо. Результат – гремучая смесь, хуже динамита господина Нобеля. Вы бы, господа, не ходили в эту «Запеканку», да и на заборы лишний раз не смотрите, а то мало ли что. Послушайте хороший совет старого крокодила: я в жизни многое повидал, даже паровоз видел.
Скорее всего, Аврелия всё же, насмотрелась на заборы, раскрашенные господином Муравьёвым, отчего её инстинкт самосохранения забился в самый дальний угол сознания. Иначе, как объяснить, что она велела ехать в «Запеканку». Если женщине что-то втемяшилось, то переубедить её можно разве что лопатой.
На этом хорошие новости заканчиваются. Аврелия не догадывалась, что из-за её опрометчивого решения, говоря языком старины Фрейда, перед ней и Фаддеем «Открылась бездна звёзд полна. Звёздам числа нет, а бездне – дна».
Петрович переживал за опрометчивых молодых людей, по незнанию сунувшихся в осиное гнездо, но что поделаешь – он, всего лишь, водила, а они господа. Погода на улице совершенно под стать тревожному настроению Петровича. Тяжелые тучи нависали над поверхностью земли. Они угрожали людям, что прольются холодным дождём, но, обдали Аврелию, Фаддея и Добрыню только мелкой моросью. Возле входа в «Запеканку» сидела трёхцветная кошка, с подозрением посмотревшая на двуногих. Вот чего им не сидится в тепле? Это кошке приходится шастать, где попало и в любую погоду, чтобы найти себе пищу для пропитания.
Петрович остался в машине, отговорившись от чести посетить «Запеканку», эту, несомненно, обитель окапавшегося там вселенского зла.
- И чего Петрович так волнуется? – недоумевала Аврелия, войдя в «Запеканку» в сопровождении двух мужчин. Всё здесь чисто, тихо, светло и культурно. В гардеробе от гостей приняли верхнюю одежду и пояснили, как пройти в обеденный зал: можно обосноваться на первом этаже, а можно подняться на второй этаж заведения. Аврелия выбрала первый этаж. Как потом оказалось, хоть с этим выбором она угадала.
Небольшая компания, ведомая Аврелией, вошла в зал.
- Уютно здесь, - окинула помещение своим взором подруга Фаддея. – Зал большой, но обстановка располагает к приятному принятию пищи. За столиками расположилось человек двадцать посетителей, вернее поголовно посетительниц, практически молодого и юного возраста.
Вполне себе симпатичные девчонки здесь обедают – отметила Аврелия. Мальчиков среди них нет, но то такое дело – с мальчиками девчонки могут и в городе познакомиться, а нет, так в Челябу съездить – там молодых людей уйма. Так что это не проблема для нормальной, обученной культуре, барышни. Надо бы познакомиться с некоторыми из девчат. Может даже в гости их пригласить, задружиться, ведь это люди искусства и с ними, право слово, интересно общаться на темы культуры. Выглядят, правда, многие девчонки … мягко говоря, эпатажно: многие из них пришли сюда в откровенных и нелепых нарядах, наверное, чтобы привлечь к себе внимание, типа выпендриться. Н-да, явно демонстративное поведение. Но, это простительно, учитывая обстоятельства. Надо как-то помочь бедным девочкам. Назначить что ли для некоторых именные стипендии от Морозовых? Надо поговорить с папочкой: может он изъявит желание также поучаствовать в опеке данного колледжа, как опекает его сам губернатор и глава города. Это благое дело. Точно, обязательно поговорю с папкой – пусть немного раскошелится на хороших девушек. Тьфу … не на молоденьких девушек, а на улучшения жизни учащихся колледжа искусств.
- А это что у нас? – удивилась Аврелия, заметив на стене три мужских портрета в рамках. Два портрета выполнены в цвете, а третий почему-то висел в чёрной траурной рамке и выполнен в чёрно-белом варианте. На контрасте с первыми портретами, третий выглядел мрачно. Ещё имелась странность. Два первых портрета утопали в живых и искусственных цветах, уложенных на специальные подставки, а третий портрет никак не украшался. Возле первых имелись даже две зажжённые лампадки. – Это ещё что за божничка? Зачем оно здесь?
Аврелия пригляделась к физиономиям, изображённым на портретах. Ага. Первый – это, несомненно, Пабло Пикассо. А второй кумир? А вторым кумиром в этом месте числился сам градоначальник господин Муравьёв, собственной персоной, вернее физиономией. Вот третьего человека Аврелия не угадывала: с портрета грустно взирал какой-то непричёсанный субъект, явно семитской внешности. Наверное, он грустил из-за того, что два портрета богато украшены, а его портрет никто не украсил.
- Странненько тут, - подумала Аврелия. – Надо бы разъяснить, кто изображён на третьем портрете.
Выяснение этого вопроса Аврелия отложила на потом, а пока занялась озвучиванием заказа, подскочившему к их столику молоденькому официанту. Аврелия и Фаддей устроились за отдельным столиком, а Добрыня захотел сидеть за другим столом, рассудив, что он только помешает господам общаться. Это обстоятельство оказалось ошибочным: лучше бы он сидел вместе с господами за одним столиком.
Заказ, состоящий из разнообразных блюд, принесли очень быстро. Господа и заскучать не успели. Ну, теперь перекусим – с удовольствием подумала подруга племянника местного графа. Сам Фаддей тоже собирался плотно пообедать в приятной компании. Вот только подруга что-то косо смотрит на местных девчонок. Чего это она?
Чуть насторожиться Аврелии пришлось, когда она заметила, что именно пьют девицы: явно не соки-воды и отнюдь не кофе с чаем употребляли милые девушки. Судя по бокалам, фужерам, стаканам и лафитничкам, стоящим на столах девчат, напитки имели градус. Неужели девочки водку пьют? Пьют, и не только водку, а ещё и коньяк, кальвадос и виски. И невесть что ещё из линейки крепких напитков. Пить горячительные напитки стаканами, однако, кощунство. Питие оных напитков совсем не к лицу милым девушкам.
Молоденький официант только и успевает подавать на столы клиенткам новые бутылки и графины с горячительными напитками. Некоторые девицы успевали дотянуться до пробегающего мимо офицантика и хлопнуть бедного парнишку своей ладошкой по попке, отчего тот краснел и смешно подпрыгивал. Те девицы, коим удавалось добраться до попы официанта, издавали громкие смешки и лучились довольствием, как тот слон, что облопался дармовой капустой. Смешки девчат указывали на высокое качество произведённой шутки.
[justify] Засмущавшемуся официантику приходилось улепётывать на кухню с великой резвостью, будто его задницу девки намазали скипидаром, а не ласково шлёпали ладошкой. Приходилось, убегая, познавать истину - рождённый бегать люлей не получает. Но куда деться парню от посетительниц заведения – приходится
