подъезжали фургоны, разгружать товар в магазин, и был вход во владения дворника, к мусоропроводам и старым трубам. Он легко залез на массивный козырек, больше напоминавший крышу. Строители сделали даже стилизованную стенку, выкладывая через один кирпич, имитируя испанский стиль для бедных. Окно было открыто, на подоконнике стояла новая банка с окурками, которую Илья чуть не уронил, залезая в окно. Карниз был скользкий, и с первого взгляда задача казалась гораздо проще, чем на самом деле: допрыгнуть до карниза, подтянуться и залезть внутрь. Илья едва не грохнулся на кирпичный козырек, покрытый старым гудроном. В подъезде он долго прислушивался, ожидая, что кто-то слышал его, но ничего кроме крика телевизоров он не услышал. Оставалось самое тяжелое и шумное.
На первом этаже был вход в подвал, огороженный решеткой, начинавшийся из открытой лифтовой шахты, закрытой стальной сеткой. Когда Илья видел такие старые шахты, особенно если сохранялся старый лифт с двумя дверьми с ручками, которые надо было самому открывать и закрывать, ему хотелось пробраться внутрь шахты, залезть повыше и спрыгнуть на крышу лифта и покататься. Вспомнив детскую мечту, он усмехнулся, если он расскажет об этом Юле, она опять начнет его отчитывать, что он еще не повзрослел, что не думает о себе. И когда она стала такой взрослой? Раньше она бы первая полезла с ним в шахту. Но ведь они и лезут, но не в шахту, а под землю.
Замок открылся слишком легко, не зря Илья днем залил его аэрозольной смазкой. Чтобы не писали производители: «Булат» или «Титан», навесные замки он открывал довольно быстро. Отец прозвал его медвежатником, когда Илья еще во втором классе вскрыл замок на даче его друга, старый, насквозь заржавевший огромный амбарный замок. Потом Илья сам покупал замки, разбирал их, изучал, делая отмычки под каждый тип.
Открыв и закрыв, он прислушался: решетка немного скрипела, но этого не было слышно из-за телевизионного ора. Незачем понимать, что там орали — орали по телевизору всегда одно и то же, о войне, которой нет, и о спасителе страны.
— Идем, — сказала Юля, Арнольд шел рядом без поводка, как обученная собака. Не зря Илья каждый год ездил с ним на инструктаж, Юля была уверена, что пес будет ее слушаться до иного приказа хозяина.
Они вошли в подъезд, Илья кивнул на решетку, в темноте плохо различались захламленные упаковками от чипсов и фантиками, ступеньки. Юля немного испугалась, но Арнольд, получив команду от Ильи, поспешил вниз. Как бы ни старался пес, упаковка предательски шелестела и хрустела под лапами.
— Стой, я прикрою. Ты идешь за нами, и не спорь, — шепотом сказал Илья, закрывая решетчатую дверь и навешивая замок, но не закрывая.
Он надел рюкзак, Юле показался он очень тяжелым, она немного устала, пока несла его с горки, и пошел вниз, не особо заботясь о хрусте под ногами, он отбрасывал мусор носками ботинок в сторону, чтобы ей было удобнее идти.
Внизу было совсем темно, можно было включить свет, если знать, где выключатель, но это было бы совсем глупо, тогда к чему вся их конспирация. Юля поправила капюшон, кепка сидела крепко. Илья достал налобные фонарики и надел один на нее. Яркий свет в первый момент ослепил их, Илья убавил мощность и пошел вперед, где уже ждал Арнольд у закрытой двери.
Дверь оказалась массивной, с рычагами запоров, как и положено. Замка не было, рычаги полузакрыты. Илья не без труда сдернул их и открыл дверь, которая нещадно заскрипела и затрещала. Они вошли в большое помещение, замусоренное старой мебелью, трубами, вонючими матрасами и другим мусором. Воняло ужасно, а от пыли начинали болеть глаза, не в силах слезами вытолкнуть всю грязь. Илья достал очки, Юля видела такие только в кино, прозрачные, огибающие полностью верхнюю часть, резиновыми краями плотно садясь на лице. Как же он здорово подготовился, она об этом не думала, она вообще не думала, как это будет. И в толстовке было самое то, из подземелья уже тянуло сыростью и страхом.
За первым помещением было точно такое же, сквозь завалы пришлось пробираться осторожно, чтобы грязные кучи не свалились. Удивительно, как Арнольд легко находил верную дорогу в полной темноте.
— Заржавела, — Илья повис на рычагах, которые и не думали двигаться с места. — Придется немного постучать. Посвети мне.
Юля прибавила яркость налобного фонаря и встала так, чтобы ему было удобнее. Из недр рюкзака Илья достал баллончик с трубкой. Он долго пшикал во все щели, как показалось Юле, запахло смазкой, хоть чем-то нормальным. Илья закашлялся и достал респираторы.
— Надень, может быть дикая вонь дальше, я уже чую, что тянет.
— Хорошо, откуда у тебя это все? Когда ты успел? — она надела респиратор, прикинув, как круто выглядит в черной толстовке с ужасными рожами на принте, в черной кепке, очках на пол лица и респираторе, не хватало еще монтировки в руках и можно играть в HalfLife. — Какой ты молодец. Честно, я не шучу. Ты заранее все подготовил?
— Да, как впервые встретились с нашим духом. Помнишь, как Альфа зависала у вентиляции бомбоубежища? Я тогда сразу понял, что мы туда точно пойдем, и все купил. Правда, я думал, что один пойду.
— Еще чего, один ты никуда не пойдешь. Решил без меня? Не выйдет! — Юля хотела показать ему язык, но вовремя опомнилась, в респираторе ничего видно не будет.
— Придется постучать. Арнольд, скройся отсюда, — Илья махнул назад, пес бесшумно скрылся. Он достал беруши и протянул Юле. — Воткни в уши, а то болеть будут.
Юля послушно вставила беруши, с интересом следя за ним. Илья достал массивный молоток, примерился, потом надел матерчатые перчатки и четкими сильными ударами, стал двигать рычаг. Грохот, наверное, стоял дикий. Рычаг скрипел, стальная дверь дрожала, но в берушах это было вполне сносно, даже забавно. Она и забыла, что они в жилом доме, и что кто-то может найти их, вызвать полицию. Их и так могли засечь, но, зная трусливость жильцов своего дома, способных орать только друг на друга, Юля не сомневалась, что никто не пойдет проверять, откуда шум. У них в подъезде два часа пилили железную дверь и обчистили квартиру, и никто не вызвал полицию.
Рычаги сдались, Илья дернул дверь, и она с жутким скрипом приоткрылась. Пахнуло такой вонью, что даже сквозь респиратор было трудно дышать. Они некоторое время кашляли, всматриваясь в черноту. Арнольд стоял рядом и ждал команды.
— Первым пойдет дрон, — Илья готовил своего робота, проверяя и включая нужную программу. — Там по плану много коридоров, если верить секретной карте, то мы сможем даже в «Курчатник» прокрасться.
— Страшно, — честно сказала Юля, заглянув за дверь. Оберег на груди неприятно обжег кожу. — Я что-то чувствую.
— Понятно, я пока только вонь. Похоже там кто-то сдох.
— Наверное, и там что-то есть. Мне кажется, что я видела движение, — Юля отпрянула от двери.
— И да, и нет. В темноте и не такое может привидеться. Сейчас посмотрим. Я включу ИК-камеру. Можно было бы попробовать сначала покидать бумажек с заклинанием, но я его так и не выучил.
— Я тоже, Альфа запомнила. У нее сразу получается иероглифы рисовать, я наши буквы криво пишу, — вздохнула Юля.
— У тебя читаемый почерк, не переживай.
— Вот именно, читаемый, а у Альфы красивый.
Илья подошел к ней и дал команду дрону. Робот зажужжал, аккуратно поднимаясь, выбирая точку для входа. На экране показался кусок длинного коридора, Юля затаила дыхание, все происходящее ужасно напоминало компьютерную игру, в которую она с Альфой играли по ночам, так и не пробравшись дальше третьего эпизода. Как она ни старалась вспомнить ее название, в голову ничего не приходило, зато оберег напоминал, что внутри кто-то есть, и этот кто-то уже ждет их. Она помотала головой, сбрасывая накатывающий на мозг муар, будто бы кто-то пытался влезть к ней в голову, накидывая тонкую невидимую сеть, одну за другой, медленно, почти не касаясь воздуха.
— А как тебя отпустили ночью? Я помню, какие у тебя строгие надзиратели, — Юля попыталась придать лицу чрезмерно строгое выражение, Илья рассмеялся.
— Я сказал правду, — ответил он, Юля удивленно вскинула брови. — А зачем врать? Я сказал, что иду гулять с тобой. Мне отец перед уходом два гондона сунул. Видишь, в меня верят.
— Это для Арнольда, чтобы безотцовщины не наплодил по кустам! — рассмеялась Юля.
— Мне тоже что-то такое в голову пришло, но я промолчал, а то началось бы. Мама бы узнала, тогда бы точно не отпустили. А тебя как выпустили?
— Меня? — Юля задумалась, глядя в темноту. Ей вспомнилось, как перед уходом Лана долго смотрела в глаза, держа ее руку, как жуткий холод пронизывал все тело, и если бы не плотная ткань чосоната Юля бы замерзла. Легкий озноб и сейчас пробежался по телу, но это было даже приятно, она взбодрилась, а мышцы налились силой, как после хорошей разминки. Потом она вспомнила лицо мамы, когда вернулась домой с пакетом, как мама отшатнулась от нее и ничего не сказала за весь вечер, не выходя из комнаты. Юля просто оделась и ушла, не спрашивая, ничего не говоря, и только сейчас она поняла, что оставила квартиру замороженной, или ей так кажется, но точно она не скоро туда вернется. Странно, но это совсем не страшило ее. — Я просто ушла и все. Мать в комнате заперлась, отец еще с работы не вернулся, по-моему, он просто бухает в каком-нибудь баре.
— Ясно, короче, ты ее заколдовала.
— Я?
— Ты-ты, я никогда не забуду твой взгляд после ваших переглядок с Ланой. А ты помнишь, как она ушла?
— Нет, не помню. А как?
— И никто не помнит, я уверен. А она и не уходила, просто исчезла за секунду. Я камеру поставил и все заснял, там четко видно: вот она есть, а вот уже и нет. Надо по кадрам разобрать, но не было времени. Извини, я не предупредил тебя, никого не предупредил. Сама решишь, стереть или нет.
— Не надо, ты все правильно сделал, — Юля погладила его по руке, ей хотелось обнять его, поцеловать, она не хотела понимать этот странный прилив нежности, потом, все потом станет ясно. — Пошли, путь свободен.
Альфира проснулась в полночь. Вернувшись из ресторана, она тут же легла спать, как была, не переодеваясь. Мама и бабушка ругались, будили ее, но все без толку, она спала и не
