реагировала ни на что. Она проснулась с криком. Альфира кричала долго и страшно, словно кто-то всадил ей в живот нож и резал внутренности слева направо, по диагонали и, забираясь выше, желая разрезать грудину. Ей было невыносимо больно, но еще страшнее, боль все равно была не ее, а чужая, прошлая, вернувшаяся в мир снова фантомным эхом, напоминая о другой, которой уже не было в живых.
Все всполошились, пытаясь ей помочь, успокоить, но Альфира кричала и билась на кровати, отбрасывая всех, кто к ней прикасался.
Потом все резко кончилось. Альфира встала и, смотря на всех невидящим взглядом сквозь запотевшие очки, сказала: «Сабина умерла. Давно, я знаю, как это было. Я должна идти вслед за Юлей».
С этими словами она пошла в прихожую, когда мать попыталась ее остановить, Альфира отбросила ее в сторону, как ребенка.
— Не прикасайтесь ко мне, чтобы я не причинила вам вред. Я не хочу никому вредить, никому и никогда — не прикасайтесь ко мне!
Альфира вышла из дома, рюкзак висел сзади, она надела его машинально. Телефон неистово вибрировал, почуяв хозяйку.
— Привет, Максим… я на улице… Я иду за Юлей, они прошли вход, теперь пора мне… Где ты?
— Да здесь я, — Максим схватил ее за руку и убрал смартфон в карман. — Я и не уезжал. Мы просидели в ресторане до закрытия, а потом просто почувствовал, что надо остаться. Ты думаешь, они пошли в бомбоубежище?
— Я знаю это, — Альфира сняла очки и вернулась, став вновь обыкновенной девушкой, напуганной и растерянной. — Надо их остановить.
— Ты что-то видела?
Да, очень много видела! Не могу все рассказать! Пошли, ну пошли же!
— Пошли-пошли, я не спорю. А ты взяла блокнот и ручку?
— Чего? — удивилась Альфира.
— Блокнот и ручку, — невозмутимо повторил Максим. — А то, как ты будешь писать заклинания, ведьма?
Он обнял ее и поцеловал. Альфира засмеялась и слегка толкнула его.
— Ты все шутишь. Здорово, что ты не уехал, — Альфира поцеловала его и, взяв за руку, повела к ресторану. — Я знаю, что будет в конце, если мы сможем.
— Мы сможем, — уверенно сказал Максим и достал телефон. — Интересно, Илья прислал какую-то ссылку на трансляцию, но это локальная сетка. Похоже он посыпал тропинку мелкой фасолью.
— Это не сказка, Максим, — серьезно сказала Альфира. — Все гораздо хуже и страшнее. Я пока не могу точно подобрать слова.
— Я знаю, что это. Потом сверим наши версии, — усмехнулся он.
23. Попали
— Ты понимаешь, куда мы идем? Это было на твоем плане? — Юля осторожно шла вперед за Ильей, почти ничего не видя перед собой. Свет от налобного фонаря безнадежно терялся в густом мраке, успокаивало то, что рядом, немного впереди них бесшумно ступал Арнольд. Юля слышала свое дыхание, часто путая с Арнольдом или Ильей, которые не издавали почти ни одного звука. Ей все время хотелось что-нибудь спросить, неважно что, лишь бы не чувствовать себя здесь совершенно одной. — И куда делся наш дрон?
— В плане нет этих коридоров. Если бы мы шли по плану, то давно бы уже уперлись в шлюз, который по идее должен вести в метро, но его нет, — Илья остановился, чтобы свериться с планшетом, и Юля налетела на него, инстинктивно обняв за плечи.
— Мы здесь? — спросила Юля, смотря через плечо в планшет.
— Да, если верить плану, то мы в этой точке. Видишь, мы находимся в ней уже полчаса. Это как раз шлюз или вход в метро, но мы же движемся. Смотри, куда наш робот уже забрался, — Илья вывел камеру дрона, бесстрашно летевшего сквозь мрак.
— Какие страшные коридоры, — прошептала Юля прямо в ухо, Илья вздрогнул. Юля хихикнула и немного прошла вперед, ища Арнольда. Пес охотно приблизился к ней, дав потрепать себя за уши и загривок — это успокаивало их обоих. — Знаешь, мне кажется, что мы заблудились.
— Не думаю, что мы заблудились. Давай проверим. Мы пока отдохнем здесь, а я пущу робота обратно, чтобы он проверил.
— Давай, — согласилась Юля, и огляделась, где бы тут можно было бы сесть или хотя бы прислониться. Идти в респираторе было тяжело, не хватало воздуха, но без него смрад был просто невыносимым.
Дрон вернулся через несколько минут. Илья дал команду, и робот осмотрел все вокруг. В двух метрах от них была приоткрыта дверь, точно такая же, как и в других комнатах, но без сбитых рычагов и неприваренная намертво к коробке. Такие двери Илья даже и не пытался открыть, сразу понимая всю тщетность жалких усилий одного человека и без специнструмента. Одним молотком и зубилом ничего не сделаешь, была еще красная монтировка, но для нее нужна была щель и тело в три-четыре раза тяжелее Ильи. Чтобы не бояться, он в уме прикидывал усилия, делая грубые расчеты, отгоняя от себя другие мысли. Иногда ему казалось, что Юля отстала или пропала, и как только он собирался позвать ее, она первая задавала какой-нибудь вопрос, пускай и часто повторялась, спрашивая одно и то же. Обычно его бесило, когда спрашивали одно и то же, но сейчас он был этому даже рад, лишь бы она не молчала, лишь бы самому не молчать, а то страх, затаившийся внутри, шептал в самое сердце, что еще немного и они растворятся в этой черноте.
— Интересно, почему она открыта? — Юля подошла ближе, дрон полетел к ней и заглянул в приоткрытую дверь.
— Похоже на казарму, — сказал Илья, показав картинку Юле. — Погоди, мы с Арнольдом проверим, вдруг это ловушка.
— Ловушка? — Юля усмехнулась и почесала левый кулак, правая нога заныла от нетерпения, требуя разрядки, выброса накопившегося напряжения. — По-моему здесь все одна сплошная ловушка.
— Тогда нечего беспокоиться — мы уже в нее попались.
Илья вошел, интуитивно нащупав выключатель слева от двери. Выключатель оказался на редкость тугой, массивный, поворотный тумблер, какие можно было бы увидеть разве что в кино или музее развития промышленности. Что-то заискрило, загудело, и вспыхнул свет, разом ослепив всех. Небольшая лампа в сто ватт с трудом освещала длинное помещение, заставленное двухъярусными нарами вдоль стен, но даже этого тусклого света, пробиравшегося сквозь заросший черной пылью плафон, было невыносимо много. Когда глаза немного привыкли, они осмотрелись, найдя в самом конце металлические шкафы, выкрашенные безликой серой краской. Все здесь было серых оттенков, ни одного яркого пятнышка, но, что было еще удивительнее, здесь не так сильно воняло, и можно снять на время респиратор, подышать свободно.
— Тут и отдохнем, — решил Илья, выбрав ближайшие нары, где на первый взгляд было чище покрывало.
Юля кивнула и устало села. Она совсем забыла, что в это время должна была спать, и усталость насмешливо напоминала о себе, ударив дурнотой и свинцовой болью в голову. Дрон улетел на разведку, Илья забрал у нее респиратор, придирчиво осмотрел и дал новый. Какой же он был белый, по сравнению со старым, ставшим грязно-серым. Она следила за Ильей, который доставал из бездонного рюкзака влажные салфетки, бутылки с водой и контейнер с бутербродами. Юля улыбалась ему, а он смущался, бледнел, как обычно, начиная суетиться, боясь что-то не сделать или сделать не так. Она думала о том, что Илья совсем не изменился, все такой же дотошный, не без занудства, рассудительный и надежный, а еще добрый, не то, что она. А разве она сама не изменилась? Юля попыталась это обдумать, но головная боль отбросила все попытки далеко назад, не время, да и не зачем об этом думать. Конечно, изменилась, стала еще злее, а разве она злая? Юля вопросительно посмотрела на него, пытаясь без слов узнать, злая ли она.
— Дай руки, — Илья вытер ее ладони и пальцы салфеткой, ухаживая за ней, как за маленькой девочкой. Она не злилась, не сопротивлялась, как обычно, желая в каждом слове, в каждом действии доказать всем, что она может все сама. Или доказать себе? Илья вложил в руку бутылку воды. — Много не пей, три небольших глотка, потом посиди.
— Хорошо, — Юля кивнула и посмотрела на Арнольда. — А ему ты воды не взял?
— Нет, он напился перед походом. Я с ним договорился.
В подтверждение его слов Арнольд демонстративно отвернулся от воды и бутербродов. Юля засмеялась, как ей показалось слишком громко, и зажала рукой рот. Илья сел рядом, немного попил и стал жевать бутерброд с сыром и колбасой, между которыми красиво спрятался листик салата. Острая горчица вместо масла на поджаренном хлебе, немного свежемолотого перца или это подземелье и темнота расшевелили голод внутри Юли, и она съела разом три бутерброда. Илья с трудом дожевал один.
— Я такая обжора! — весело воскликнула Юля, ей больше не хотелось прятаться, если бы их ждали, то точно знают, где они и что делают.
— Я знаю. Вот, положи к себе на всякий случай, — Илья высыпал из рюкзака козинаки и энергетические батончики.
— Зачем?
— Не знаю, просто сделай, как я прошу и все. Я думаю, что так будет правильно.
— Ладно, как скажешь. Но я же их все съем, и тебе не достанется! — для пущей убедительности она показала ему язык.
Илья рассмеялся и повел уставшими плечами, все же рюкзак был тяжелым, и она заметила, что он устал.
— Интересно, очень интересно, — Илья следил за маршрутом дрона, то и дело переключаясь на ИК-камеру. — Похоже, пути назад нет.
— Как это? — удивилась Юля, не ощутив ни капли тревоги, какая-то она стала спокойная, наверное, действительно надо было поесть.
— Видишь, вот наш старый маршрут. Так мы шли, а вот наш робот. Этих коридоров больше нет, они уходят в другую сторону и, по-моему, они гораздо длиннее. Мы столько не могли пройти. Все же мы двигались медленно, наша средняя скорость два с половиной километра в час, и это еще довольно быстро, мы нигде не стояли.
— Хм, раз здесь есть электричество, значит, мы не пропадем.
— В целом да. Тут даже розетка есть, можно пока аккумуляторы подзарядить, — Илья поставил планшет и телефон на зарядку. У него были еще запасные, массивный блок, оттягивающий лямки рюкзака.
Юля пожала плечами и достала свой телефон. Связи не было, да и какая тут может быть связь на такой глубине в бетонном мешке? Судя по интерьеру и розеткам с тумблером думать о ретрансляторах было
