Игорьком, Зине с мужем, теще, - больше в «Жигуль» не вместилось. И вперед… замелькали равномерно мотающие головами вверх-вниз, вверх-вниз, качающие нефть насосные. Автобус летел по просторам, мощно и неотвратимо унося Семина все дальше и дальше от ставших такими близкими, родными, эти, доселе незнакомые места.
Глава 8
В аэропорту он встретил двух своих сослуживцев, здоровяка, техника по вооружению, старшего лейтенанта Колесникова Славку и начальника штаба эскадрильи майора Зеленова. Встрече обрадовались, до отлёта успели пару раз завернуть в кафе. Летели весело, и в разговорах незаметно перенеслись на расстояние почти в десять тысяч километров. Во Владик, в аэропорт Кневичи, прилетели поздно вечером. Взяли мотор и за два часа домчались до гарнизона. Володя вышел из машины, постоял, осмотрелся. У него появилось чувство, что и отпуска не было, и никуда он не уезжал из гарнизона, пыль, запах с сопок - смоляной, ядреный, из долины - медовый, от разнотравья наносит. Стоял, смотрел, как заходят на посадку вертолёты, крутятся, мигая, рубиновым цветом светлячки проблесковых маяков. Рокочут двигатели… ночные полёты. Хлопнулись с товарищами ладонями, - до завтра! – и разбежались по подъездам. Не успел он распаковать чемодан и умыться, как раздался звонок в дверь. Открыл… Щипачёв и Чичиков!
-Когда прилетели?
-Вчера! – они прошли в комнату, - Колесникова встретили, он и подсказал, что ты дома. Зайдём, - решили, - бутылочка есть, может, чего вкусненького привёз… Родня у тебя куркулистая, зятька в дорожку так просто не отпустят.
-Придумаете… но кое-что привёз… полтора литра первача!
Чичиков за сердце схватился. Костя же, наоборот, - ну, закатим гулянку. Баб срочно искать!
-Мы только от них. Кстати, - Сёмин повернулся к нему, - как твои холостяцкие дела?
Они расположились на кухне. Володя выложил на стол сало, солёные огурцы, часть курицы, пирог с яйцом и молодым луком.
-Не всё! – Чичиков остановил его, Ванечка может подойти. А этот, вечно голодный… - кивнув на Щипачёва.
-Ничего подобного, я тёщей закормленный лет на пять.
-Женился?! – воскликнули Чичиков и Сёмин.
Костя хлопнул себя по груди, - всё, как положено: загс, штамп, первая брачная ночь.
-Не поверю, что все процедуры выдержал.
-Я, конечно, добивался вожделенного, но не поверите… устояла!
-Фотка есть? Покажи!
-Костя с гордостью подал им небольшую фотографию.
-Симпатичная, даже больше, красивая.
Сёмин скептически посмотрел на Щипачёва, - только мне кажется, дерево не по тебе… груди-то а!.. И ростом, если в сравнение взять рядом пальму…
-И комплекция.
-Ну!.. – загундели. – Я люблю таких, чтоб при случае подмышкой унесла. Вы знаете, сколько ей? Расписывать не хотели, добро, что хохлы в блате, но вагон сала умяли. Только восемнадцать стукнуло. Скромная… - Щипачёв причмокнул, закрыл глаза.
-Эка, ты, братец, какой! – Чичиков осуждающе покачал головой, - не балованную, не целованную нашёл. Надо же, девочку!
Костя покосился на Сёмина, - в отличие от некоторых, не уверен в своей неотразимости, а значит прочность семейных уз ставлю на разумную основу. Я первый у неё, работа, сами понимаете, в отрыве от родины… И дитё срочно! Желательно двойню. У них, говорят, в родове случался такой грех, может, и нам повезёт.
-Ну, ладно, поздравляем тебя с законным браком. Чичикова скоро в штурмана звена переведут, переходи ко мне.
-Перейду. А вдруг, и ты выслужишься?
-Смеёшься! Я командиром экипажа только полгода отлетал. Вперёд, братцы! – они чокнулись, выпили.
Ванечка так и не появился. Утром они должны как огурчики быть на построении, нужно сдать отпускные билеты, узнать о планах командования, поэтому долго не сидели.
На построении комэска объявил, что через неделю они отбывают, как и намечалось, в командировку. За это время желательно разобраться в личных делах, на недоумённые взгляды офицеров, разъяснил:
-Кто привёз жён сюда, пусть тут и сидят. Если рассчитывали их с собой, на юга взять, то просчитались.
Сёмин стоял, как командир, первым. И услышав возмущённые голоса, оглянулся. Бурчали многие, но естественно, громче всех Ванечка.
-Ты что?
-А ничего, мы офицеры. Не курсанты, имеем право на личную жизнь. И так семью по полгода не видим.
-У тебя же нет семьи.
-Есть!
-Где?
-Куда едем переучиваться, там они и живут.
-Ну, это другое дело. Кто тебе там запретит дома жить?
-Отставить разговоры!… - повысил голос комэска. – Это не моя прихоть, казарменное положение во время учёбы. Если и привезёте, видеть будете лишь в увольнении. Я всё сказал. Думайте!
-Ну, понятно, - ворчал Щипачёв в столовой – действительно, если все привезут, то непонятно, что будет…
Ладно, посмотрим… Сёмин расстроился. Он подумывал привезти Раю с Настей и Игорьком.
-Командир! – Чичиков обратился к нему, - у тебя зимой в квартире холодно?
-Даже очень.
-Я батареи в старом сарае надыбал, давай надставим! И мне прибавим.
-Ты умеешь?
-Конечно! Нужно под всё окно их поставить, а лучше от стенки до стенки. Завесу холодному воздуху устроить.
-Не слушай его, - влез Ванечка, - он живёт на первом этаже, ты на четвёртом, так что подумай, ему пахарь нужен. У тебя и так тепло.
Но Сёмину очень хотелось сделать для семьи что-нибудь значительное, и он согласился. Всю неделю они с Чичиковым провозились, надставляя батареи. И к чести штурмана, оказалось, что большая часть работы в квартире Семина предстояла, но трудился тот всерьез. У самого Чичикова их и так достаточно под окнами стояло, строители на первые этажи больше поставили. И работа совсем не простая. Посматривая на худенького штурмана, Володя дивился его сноровке.
-Ты из какой семьи?
-Семья городская, в меру интеллигентная. Львовские мы, русаки. Папка в жэке инженером, мама на заводе, на кране мостовом.
-Ясно, батя научил.
Батареи они успели поставить, и ещё Володька вставил новый замок в дверь. Первый он не сломал даже, вышиб косяк в тот же час, как получил ордер. Задвижка английская, он захлопнул дверь снаружи… решил посмотреть, хорошо ли замок работает, и застыл с открытым ртом на лестничной площадке. Дом пустой, с балкона не залезть, и он, чуть не плача, лягнул дверь, выворачивая пластину косяка. Теперь аккуратно вырезал из бруса и вставил пластину, закрасил, обил оцинкованным, миллиметровым железом, остался вполне доволен. Но Щипачёв охладил его довольство.
-Замок опять английский поставил? Ну, теперь дверь попрёшь… и с косяками, и с рамой, и бетона прихватишь. Иди ко мне. – Щипачёву дали квартиру на пятом этаже. Они зашли, он показал на стенку, отделяющую коридор от туалета. Видна дырка в копеечную величину.
-Насквозь?
Костя открыл дверь туалета. Кусок стены в квадратный метр вывалился и расшиб унитаз. Валялись куски фарфора, штукатурки, кругом грязь.
-Ловко…
-Вот тебе и ловко. Надо убирать, надо в порядок всё приводить. А завтра летим.
-Ладно, давай помогу.
Утром, уставший Сёмин даже оглушительного треска будильника не услышал, проспал. С построения прибежал запыхавшийся Чичиков.
-Ты что? – возмущался он, - одного тебя нет. Нарезались с Костей?
-Ни в одном глазу. У него стенка вывалилась, пока всё сделали…
-Но он же как штык стоит. Будильник не завёл, наверное…
Наверное, - согласился Володя.
Ехали, подрёмывали, солнышко светило. У самолёта ТУ-104 стояли офицеры. Среди них возвышался высокий пожилой, даже старый, генерал.
-Ого! Сам командующий. Его самолёт. Так что, ребята, всё аккуратно, всё по уставу, - напутствовал комэска. Летели долго, с двумя дозаправками. Как обычно в полёте, молодых посещает аппетит, даже жор. Сидели они в центре фюзеляжа, генерал частенько из носового отсека, где был расположен его кабинет, вышагивал в хвостовой, к туалетам. И сколько бы он не проходил, лейтенанты сидят кружком, что-нибудь жуют. Подъели всё, что можно, а есть хочется, тем более, в столовую не пошли по причине раннего времени, закрыта. В очередной свой неспешный вояж величественный старик остановился возле них. Щипачёв корочкой хлеба выскрёбывал банку из-под морской капусты.
-Смотрю я на вас, молодёжь… Хотел возмутиться: что ни посмотрю, всё жуёте. По-видимому, генерал принял из своих запасов, глаза блестели, румянец на серых щеках пробился неровно и некрасиво, - молодцы, хлопцы, молодцы! От здоровья это, от молодости. Вчера, небось, напровожались от души… - засмеялся, - тут неделю в рот ничего не лезет, а они как метлой метут. Сейчас подкинем вам, вон лейтенант уже и жестянку грызёт, - кивнул на Щипачёва, украдкой мусолившего банку.
Когда уже сидели в Москве, на аэродроме Чкаловска, комэска, посмеиваясь, выговаривал им, - я не намного старше вас, но жрать вы, ребятки, умеете. Но заметил я, что такая способность только у лётного состава…
У техников, как за половину пути перевалило, цвет лица поменялся на противоположный - зеленеть стали… Комэска посерьезнел, - молодцы, ребята. И хвала вам, что такие молодые да здоровые. Командующий чистого неба пожелал, и говорит, лет двадцать как будто скинул, молодость вспомнил. Цените, хлопцы, бо…льшой человек, дважды герой… всю войну от сих до сих…
Голодные мытарства ребят, да и все уже есть хотели не на шутку, продолжались. Высадили их на дальней стоянке, да и кому беспокоиться об их питании. Самолёт задерживался. Офицеры бродили вдоль полосы, собирали, жевали щавель, разжигая и без того зверский аппетит. Наконец, подали самолёт, в Николаев прилетели к вечеру. Хорошо, хоть буфет работал, червячка заморили рыбными консервами, ночевали в здании аэропорта. Встретили тут своего однокурсника, летающего штурманом на АН-24, Валеру Соболева. Обрадовались встрече, загалдели, хлопали его по тугим плечам. –Валерка, - кричал ему Авдеев, расскажи, как ты на расстоянии в двести километров умудрился уклониться на сто шестьдесят…
-Та он к себе, за горилкой и салом хотел завернуть…
Утром их повезли в учебный центр имени Леваневского. Красивый жилой военный городок на берегу Южного Буга, среди огромных тополей, лип, зарослей черёмухи, боярышника, сирени, идеальная чистота, порядок. День они потратили на устройство, поселили их в общежитии, по три человека в комнате. Потом разбрелись знакомиться с городком. Удивило, особенно молодых ребят, что в гарнизонном магазине и в столовой, свободно – пиво всех видов. В офицерском кафе есть и водочка, и коньячок, чем, конечно, вновь приехавшие, незамедлительно отметились. На вечерней проверке стояли, не дыша. Комэска подполковник Рогов, небольшого роста, степенный, с жёстким взглядом снайпера на сухощавом лице, брезгливо морщился, принимая доклад от своего зама, майора Шлыкова. Крупное лицо того бордово пламенело, шаг тяжёл и неуверен. Но Рогов момент выдержал, не сказав ничего нравоучительного, лишь коротко рубанул, - Утром строевой смотр!
-Фистула! – резюмировал Ванечка, потягивая пиво прям из горлышка бутылки, положив ботинки на край стола.
-Где семья? – поинтересовался Сёмин, скидывая его ноги и показывая взглядом, чтоб тот раздевался.
-Где… Не подъехала ещё.
-Откуда она у тебя?
-Я и сам не знаю… - сопя и отдуваясь, пробасил Ванечка. Животик ему уже крепко мешал. И он усовершенствовал обувание, пропустив шнурки по бокам ботинок, завязал сверху узелки, чтоб не выезжали. Штаны носил такой длины, что они мели пыль, прикрывая ботинки от командирского ока.
-Как
