наручные, командирские часы.
Зрачки капитана Гордеева не расширены, значит, командир спал. Вполне возможно, что уснул и правый пилот, старший лейтенант Зибаров, навалился телом на руль управления. И вот тебе…
Долго мурыжили эскадрилью всякие представители, эксперты. Но жизнь есть жизнь. Поступила команда, необходимое и нужное в таких случаях, закончилось. В несколько перелётов преодолели оставшееся расстояние до родного аэродрома. Встретили их без почестей и фанфар. Жёны бросались в слезах на мужей. Летчики, уже притерпевшись к трагедии, стеснялись слез и причитаний встречавших. Сёмин, бочком проскользнувший до своего подъезда, увидел поджидавшую его Раю с Настей и Игорьком в коляске… Он, не скрывая чувств, бросился к ним, подхватил Игорька, поцеловал Раю, Настю, и те засияли, жена смахнула слезинку.
-Заждались…
Все они жили в одном доме. Пять человек выхватила смерть из их рядов. Шестой, Борис, погиб на Южном Буге, купаясь. Начались обычные в таких случаях хлопоты. Родные изъявили желание похоронить погибших на родине. Собирали деньги, готовили документы и готовились лететь на завод-изготовитель. Там их ждали новые машины: десять вертолётов принять, облетать, перегнать.
Что-то изменилось в Сёмине? Может быть, он этого не замечал. Рая трогала его шрамы, покрытые тонкой кожицей, они выглядели беспомощно, и ей страшно было даже смотреть на них. Смоляной чуб мужа засеребрился.
-Ты, наверное, очень испугался? – как-то спросила Рая.
-Он усмехнулся, - может быть, но я этого не заметил.
На Седьмое Ноября тем, кто закончил училище вместе с Сёминым, вручали очередные воинские звания: старший лейтенант. Конечно, отмечали, бросив звездочки в стакан с водкой. Конечно, произошёл казус, и обязательно со Щипачёвым. Костя вместе с водкой проглотил одну звёздочку. Стоял, вытаращив глаза, щупал грудь и живот руками. Торжественность момента сменилась испугом. Колючая вещица могла наделать в желудке новоиспечённого старлея много неприятного.
Сёмин заглянул в стакан, - нигде не колет?
-Нет…
-Ты точно проглотил?
-Видишь же, одной нет.
-В санчасть надо или в госпиталь… Клизму срочно!
-Пошли бы вы! – Костя выплюнул звёздочку на ладонь.
-Друзья, называются. Клизму сразу…
Они помянули товарищей, погоревали, повздыхали. Но здоровые, живые, о живом… Решился вопрос на верхах, кто полетит на перегонку новой техники. Уже готовы три машины, не сегодня-завтра отправят экипажи. Гадали, кому повезёт. Щипачёв прочил Сёмину все перелёты.
-Почему?
-Ты у нас заслуженный, молодой и смелый до отчаянности.
Щипачёв оказался прав, до весны перегнали всю технику, укомплектовав эскадрилью полностью. Во всех перегонках участвовал экипаж Сёмина. Старшим группы из трёх экипажей летал майор Филин. Ему на день победы вручили орден, Сёмину и другим, почётные грамоты. Сидели как-то вечером на лавочке перед домом. Бесшумно толклись комары, высоко в небе прогудел, тяжело и натужно, большой самолёт.
-На боевую службу пошли ребята, в Индийский океан.
Ванечка прокашлял, прочистил горло, - командир, ложусь в госпиталь, двадцать пять лет, с гаком… хватит, наверное.
-На гражданке чем займёшься?
-Найду чем. Руки, голова на месте.
-В армии чем плохо? Никто тебя, вроде не гонит.
-Митрича похоронил… кому я нужен? – Ванечка поднялся, отряхнул стружки с брюк. Он всегда что-то делал, сейчас просто строгал полочку. Направился к дому.
Сёмин, Щипачёв, Чичиков смотрели ему в след.
Правака присматривай, командир. Чичикова штурманом эскадрильи ставят, - Щипачёв потушил сигарету, - меня штурманом звена, - развёл руками, - извини, Володя, и штурмана ищи…
К подъезду с Игорьком на руках спустилась Рая, посадила его в коляску, минут двадцать погуляла, махнула рукой мужу.
-Я пошёл, - Сёмин покатил коляску, посматривая на сидящего в ней сына. Тот вертелся, тянул ручонки к отцу. - Ох, какой тяжёлый! – удивился Володя.
– Забыл, когда сына на руках держал. Когда отпуск дадут? Второй год без отпуска.
-По минимуму отлетаем, облаков наберу… Мне класс получать нужно, новый экипаж облётывать, до осени навряд ли получится. Да и лучше, приедем к фруктам, овощам. Наедимся… отдохнём.
-Мы, наверное, к родителям поедем. Всё равно летом тебя не увидишь. Где летать по минимуму будете?
-В этот раз далеко, к самой Китайской границе, на старый аэродром. Там уже готовы, ждут нас, - помолчал, - опять оставляешь…
-Володя, о детях думать нужно. Там всё своё, молоко, овощи. Посмотри на Игорька, жилочки все видны.
-Хорошо, пока время есть, отправлю. Действительно, в гарнизоне никого уже почти не осталось.
Володя стоял, смотрел, как самолёт выруливает на взлётку. Помахал рукой… Так! Ну, что теперь? Как Щипачёв говорит, «чёрных кобелей набело перемывать»…
