осенило, колечко, она повернуть забыла, ах, растяпа! Повернула его камушком и предстала перед ним во всей своей красе.
–– Ах, это ты, птичка говорливая? Как оказалась тут?- с облегчением произнес он.
–– Да вот не договорили мы с тобой днем, решила сама в гости напроситься,- сказала она с улыбкой
–– Хм!
–– Али не рад мне? Вопросов у меня накопилось к тебе много, пока не ответишь, не уйду,- топнув ногой сказала она.
–– Ну присаживайся, раз пришла, не званной. Спрашивай, на что смогу, на то отвечу.
–– Расскажи мне о себе, что с тобой произошло, как стал таким? Почему Кощей над тобой волю имеет? Сколько в пути нам еще быть? Да и скажи мне, что стало с Микулой моим, убил ты его или по свету в моих поисках мыкается?
–– Ты птичка, помедленнее пой, вопросов много, на какой из них первым отвечать? Вино будешь? Оно одно меня спасает от боли сердечной.
Алена присела на краешек ковра и взяла протянутый кубок.
–– На первый отвечай, сказывай, что стало с тобой, как стал таким?
–– История моя долгая, птичка, грустная. Выдержишь ли рассказ мой?
–– Говори уж, не томи.
–– Давно это было, весна ранняя у нас стояла, только праздник весенний справили. Как пошла молва по соседним селениям, что идет к нам царь заморский со своею дружиною. И не торговать вовсе, а боем нажитое брать, не поверил наш староста молве людской. Отмахнулся от них, молвил, что селение у нас богатое, да воинов много от любого ирода отобьемся. Да не угадал он. И до нас докатилась рать Кощеева, много крови пролилось в ту ночь, горели закатами крыши домов. Люди заживо сгорали в них выскакивая чадящими факелами на улицу, что бы тут же напороться на копья и мечи войска злодея.
Судорога прошла по лицу Зелина и слеза одиноко по щеке скользнула, не стал он ее утирать.
–– Женщин и детей в полон брали, да только тех кто на ногах стоять мог, младенцев же… Жесток и коварен предводитель войска, с улыбкой смотрел он на мучения людские. С Любавой мы, с сестрой моей в полон попали, она первая красавица на селе была. Многие к ней сватались, да отказывала она, берегла себя для другого. Да не сберегла… Когда Кощей с селением покончил, собрал уцелевших в толпу, кто в чем одет, осмотрел всех и выбор свой на Любаву положил. Рукой махнул и воины его поволокли ее в шатер царский. Но не досталась она ему, кинжал у одного из воинов выхватила, да под грудь себе воткнула. Так она умерла у меня на глазах, мне даже похоронить ее не дали.
Видно было, что рассказ много силы у Зелина отбирает. Он вздохнул, отхлебнул глоток немалый и продолжил.
–– Нас деток малых от пяти лет в клетки погрузили и на остров его черный вывезли. Потом человеческие качества вытравил из нас. Ни боли, ни страданий, ни чего не должны чувствовать его воины, да видно не удалось ему все чувства мои вытравить. Ожил я, на тебя глядя, больно на сестрицу ты мою похожа.
Произнес он это и замолчал, надолго, Алена боялась даже слова произнести. Вдруг замолчит, да говорить более не будет. Прошло некоторое время, и Зелин продолжил.
–– Ну что птичка, ответил я на твой первый вопрос?
–– Да, ответил.- произнесла Алена.
–– Продолжать дальше или хватит с тебя впечатлений?
–– Продолжай, если не тяжело отвечать тебе, на вопросы мои.
–– Волю Кощей над всем своим войском имеет, талисманы у нас у всех. Через них он управляет нами, будто куклами.
–– Неужто снять нельзя?- спросила она.
–– Нет, на крови они нашей завязаны, умереть не умрешь, но станешь не живым и не мертвым, и все равно из-под власти его не уйдешь.
–– В пути нам меньше месяца осталось, скоро-скоро уже увидишь ты его чертоги мрачные, пожалеешь, что на свет родилась, все проклянешь. Да бесполезно, ни кто из его чертогов живым не выходил, много невест у него побывало, да ни одна еще жива не осталась. Что он творит с ними, мне не ведомо, одно скажу, пустые оболочки остаются, без души и желаний, а как надоест очередная жена, выкидывает без сожаления. Страже отдает, а после них уж точно ни кто не выживает, каков хозяин, такие и слуги.
–– Продолжать ли мне далее Аленушка?
Вздрогнула она от того, что имя он её произнес, но велела продолжать.
–– Отвечу я на твой последний вопрос, спрашивала ты у меня жив ли твой любимый… Жив, на сколько я знаю и ищет тебя по всему свету. Где он сейчас, мне не ведомо, но то, что жив уж точно знаю.
От слов его горячо в груди девичьей стало, жарко так. Жив её Микулушка, ищет любимую. Рискует собой что бы вызволить.
–– А теперь ступай отсюда птичка певчая, дай мне с горем моим наедине побыть.- махнул на девушку рукой Зелин.
Как кольцо повернула, не помнила, как до шатра своего добралась неведомо. Знала лишь, что войдя, махнула рукой на Мишутку и без сил упав на кровать, в сон провалилась.
Глава 7
Шатер Мишутка расположил недалеко от песчаного берега, прекрасный вид и нежный шелест волн о берег навевали покой и умиротворение. Алена немного успокоилась глядя на то, как волны лижут песок. Расположившись на небольшом валуне, они с Мишуткой принялись за поздний ужин. Разговаривать не хотелось совсем, впрочем, не ей одной. Мишутка молчал, смотрел на волны, казалось, что он что-то вспоминает, с чем то прощается. Словно отпускает от себя души любимых людей, навсегда прощается с родиной. У девушки на сердце тяжким камнем лежала грусть и боль, так не хотелось плыть за море в совершенно незнакомый и суровый мир. К не любимому человеку, если, конечно, можно было назвать это чудовище человеком.
От тягостных размышлений Алену отвлек Мишутка.
–– Алена, можно тебя попросить?
–– Что ты хотел попросить, Мишутка? – спросила она его.
–– Ты же знаешь, у меня ни кого из родных не осталось, и не кому по мне поминальную речь произнести.
–– К чему ты завел этот разговор? – удивилась она.
–– Просто, Алена, я скорее всего не выживу, там, в этой злобе и ненависти. И если я погибну раньше, то, пожалуйста, выполни мою последнюю просьбу. Не отдавай мое тело на растерзание нечисти, попроси чтобы меня похоронили, и поминальную речь…
Видно было, что Мишутка сдерживает слезы из последних сил, он сжал кулаки, так, что костяшки побелели. Алена постаралась утешить его, как могла.
–– Рано ты себя хоронишь! Мы с тобой всегда будем вместе, и я ни кому не позволю тебя обидеть! И вообще, не плачь! Тут слезами не поможешь, вот схожу к Зелину, а потом будем думать.
–– Я и не плачу! Я мужик, а мужики ни когда не плачут. Просто ветер песчинку в глаз засыпал, – жалостливо произнес он.
Алена улыбнулась, погладила его по вихрастой голове и чмокнула в щечку.
–– Ну тогда, мужик, давай-ка, готовь шатер ко сну, а мне, сам понимаешь, надо переодеться. Это платье шуршит так, словно я в клубке змей нахожусь, к Зелину так не получится попасть, в миг услышат.
Словами не предать, какое облегчение почувствовала она, когда, наконец сняла с себя подвенечное платье и переоделась в старую одежду. Потом в потемках, ориентируясь только на свет костров нашла шатер воеводы и вошла в него. Как ни странно, он крепко спал. Хм, встречу назначил, а сам бессовестно дрыхнет. Что ей теперь делать? Постояла она немного, посмотрела на спящего воеводу и решила, раз встречу назначил, так пусть просыпается.
Подошла к нему, легонько за плечо потрясла, ни какого результата, даже в лице не изменился. Она еще раз потрясла, теперь уже посильнее, а он, подлец, захрапел довольно и на бок перевернулся. Вот, и что ей с ним делать? Вспомнила, как они с мамой папеньку будили на службу, того тоже трудно разбудить было. Все они перепробовали, и трясли, и одеяло снимали, да без толку. Нашла мама одно решение интересное, блюдце с водой на лоб ставила, да перышком в носу щекотала, отец чихал, вода из блюдца проливалась.
Ну, думает, раз с папенькой помогало, так и воевода, чай из того же теста слеплен. Нашла кубок малый, водой из кувшина наполнила и осторожненько на висок ему утвердила, перышко из подушки выдернула, и принялась за пробуждение.
То ли спал он крепко, то ли чихать не захотел, но с первого раза не вышло задуманное. А вот со второго… Такого богатырского чиха, да слов крепких, когда кубок опрокинулся, да в лоб Зелину стукнул, она не ожидала. Аж покраснела до корней волос, от слов неприличных из его уст услышанных. Зато проснулся, вскочил с кровати, словно его не студеной водицей, а кипятком ошпарили. Водит взглядом осоловелым, глаза кровью налились, а не видит ни кого, колечко, то Алена повернуть запамятовала. А как догадалась, решила не поворачивать, пусть пар спустит.
Попыхтел Зелин, полотенцем лицо утер, взглядом шатер обвел и говорит:
–– Выходи проказница, дай взглянуть на тебя.
–– Слова срамные говорить больше не будешь? – спросила Алена.
–– Не буду,
