Однако если я занимаю чужое, не свое место, то где мое место? В тексте? Но он не сознание, а только пустая, мертвая клетка. Я не хочу быть там. Но и в сознании автора, которое стало бессознательным мне уже трудно удержаться.
Итак, я нахожусь на перепутье, между пустой клеткой текста и переполненным противоречивыми импульсами сознания, которые выведены из строя моим присутствием в нем. Так сознание автора уже неадекватно реагирует на мое присутствие. Оно стало для него невыносимым и, возможно, оно полностью отключится, чтобы исключить меня.
Наверное, мне следует самому покинуть его сознание, иначе оно может больше не включиться и тогда я невольно поведу себя, как эгоистический бес, который специально входит в человека, чтобы уничтожить его сознание, стереть в нем или с него полностью человеческий образ, лишить его Я. Нет, я не такой призрак сознания.
Вот именно: я есть призрак сознания, а не сознание, не реальное сознание. Так, я есть явление сознания, я нахожусь в сознании или есть само сознание, хотя и в призрачном состоянии? Я есть странник, который путешествует по сознаниям, как мирам в идеальном измерении. Или это не идеальное измерение; а только виртуальное? Да, я есть существо призрачного существования, которое живет в возможных мирах. Одним из этих миров стало сознание автора в момент игры его воображения. Его воображение стало питательной почвой для меня. В этих благоприятных для меня условиях я стал существом мысли.
Но я, как мысль, своей активностью расстроил автора, довел его до бессознательного состояния. Я виноват в этом. Я причинил ему страдание и, естественно, за это в ответ сам должен пострадать. Мне положено наказание в виде отлучения меня от сознания автора.
Хорошо, я сделаю доброе дело, сделаю над собой усилие и отключаюсь. Но к кому я в результате подключусь? Если существует закон кармы, то я закономерно окажусь в более сложном, более затруднительном положении, чем был прежде в сознании автора. Это будет так, если я сознательное существо. То есть, таким образом я, именно я, а не кто-то другой или нечто иное наказывает меня. Тем самым я удостоверяюсь в своей собственной свободе.
С этим конкретным вопросом относительно моего настоящего связан вопрос о ближайшем будущем для меня. Я уже решил покинуть сознание автора. Но как это сделать вообще и теперь в частности? От того, как это реально, по-настоящему, случится, зависит мое ближайшее будущее. В моей ли власти это будущее; доступно ли оно для мысли? Или, напротив, это я нахожусь во власти будущего? И какого будущего? Ближайшего? Настоящего? Или иллюзорного будущего?
Вероятнее всего, во власти субъекта, практически, решительно может быть только ближайшее будущее по причине его большей конкретности, связанности с настоящим. Это так сказать будущее настоящего.
Совсем другое дело, будущее, далекое от нас во времени. Но оно близко чистой мысли, для которой чем дальше во времени, длиннее история, тем яснее просматривается общий смысл, ибо великое и возвышенное, а вечное велико и высоко видится с расстояния. Здесь видение сродни веданию, ибо мыслится сама идея вечности. Идея является мыслящему в абстрактном виде мысли. Их мысли в мысль она конкретизируется на материале того, что дано в мысли, в качестве понятия. Вот тогда это данное, мыслимое, как понятие, понимается. Как понятое оно лично переживается, проживается понятным, осознанным образом (методом), сознательным путем и публично, в беседе объясняется.
Передать другому понятием можно не понимание, как переживание, а объяснение. Понять другого невозможно, но можно пережить подобное понимание на себе посредством собственного отождествления себя, как условного исполнителя безусловного принципа Я. Я не есть живое лицо. Это принцип лица. Он оживает в материале конкретной истории субъекта. Вживание может быть полным, если субъект не просто чувствует себя Я, являясь душевным существом, но понимает себя в этом качестве Я лично. Максимум переживания понимания другого через себя дает любовь. Но она есть только средство обращения между субъектами с Я. В этом смысле любовь необходима для понимания, но недостаточна. Достаточным делает понимание только Я, но никак не Мы.
Я есть центр, который находится везде, а не-Я нет нигде в том смысле, что воплощением Я может быть все, что угодно, включая и ничто из Я, иное ему. Не-Я - это то, во что не может воплотиться Я. Высшее Я является идеальным Я. Таким может быть только духовное Я, которое проницает все, не застревая ни на чем. Но тогда, когда какая-либо точка начинает претендовать на это Я целиком, лишая все остальные точечные места бытия этого Я, его осознания, пытаясь замкнуть, зациклить движение Я по миру на самом себе, оно забывает себя, свое место. Вот эта стратегия существования в мире и ее доктрина является и называется эгоизмом. Сила духа в его открытости, в свободе творения. Его нет в закрытом, герметическом виде. Поэтому, как это ни парадоксально звучит, сущностью эгоизма является бездуховность. Духовность проявляется в открытости Я миру других Я, в его сообщении с ними.
Нить, путь духовного сообщения множества Я, их мгновенной передачи и есть нить, сутра смыслов в качестве ее четок, бус. На нить духа нанизываются смыслы. Они связаны друг с другом. Чем? Духом. Каким? Я. Смысл не один, смыслов много. Жизнь одна, а живых много. Немало не просто живых существ, но живущих мо смыслом. Таким существом является человек как разумное существо. Он разумен по мере души, которая есть в нем Я. Я же есть существо, которое живет не только со смыслом, но самим смыслом, как существо мысли.
Так неужели я и есть Я? Нет, конечно. Это Я есть я. Я есть дух, сущее как таковое. В этом качестве он есть и все есть. Условно его можно назвать сверхсущим, то есть, сущим в превосходной степени в том смысле, что он может быть всем. В этом качестве "быть всем" он является даром бытия, жизни. Но не всему удается стать Я, занять его место, сделать своим, осознать себя. Это доступно человеку на время, не навсегда. Вся его жизнь может быть понятна, как становления Я. Стал Я. Довольствуйся тем, что стал и исчезни. Не ты, а только Я может быть всегда. Хочешь быть? Стань другим Я. Можешь стать пи этой жизни? Конечно, нет. Не можешь быть другим Я в своей жизни будь самим собой в ней, пробудись, извлеки свое Я на свет миру из не-бытия. Не хочешь показывать его другим Я, так покажи его самому себе, явись, стань явлением себе в себе для себя, если нет никого, кто признал бы тебя. Может и нет никого рядом и вокруг одни не-Я. Что ж, так вершит свой путь делает полный оборот жизни колесо бытия. Ты здесь ни причем, что нет рядом другого Я, способного понять тебя. Пойми оно не поймет тебя, как тебя, даже если будет рядом. Но может понять тебя, как Я. Тебя понимает, как тебя только Я, если ты осознал себя Я. Ты сделал все, что мог. Теперь уходи с глаз долой. Намозолил глаза уйди, пока не поздно. Здесь тебе уже ничего не светит: одно да потому. Иначе будешь жить без смысла. Смысл есть в жизни, пока есть становление Я. Стал полностью и уже нет тебя, а есть одно Я в твоем лице.
Но кто из людей стал полным Я? Никто, может быть, только Будда да Иисус. Как только они стали Я, так и ушли. Куда? Условно говоря, «на небо», в рай, в нирвану. Жизнь в этом мире дает тебе один шанс – стать Я. Но все или почти все не успевают стать им вполне. Для этого одной человеческой жизни мало. Поэтому, как поет известный бард (российский трубадур), индусы придумали такую религию, что если дано тебе быть баобабом, то баобабом ты и помрешь. Дано тебе быть человеком, так будь им, разбуди свое Я.
Так что такое Я? Да, ты это, ты! Давай успокойся и подумай, что значит быть Я. Думай сам. Это не мне, а тебе нужно, чтобы ты был Я. Если, правда, нужно. Если не нужно, то бог, Я с тобой. Ты еще не готов быть Я. Может быть, никогда в этой жизни или в никакой не будешь готов. Тогда будь не-Я само собой. Значит, само собой ты еще только не-Я. Ты Я не сам, а Я. Иначе, каким образом ты становишься Я? Только с его же помощью. Когда говорят: «Помоги себе сам», то имеет смысл понять это выражение так: «Никто тебе не поможет, кроме Я». Конечно, речь идет не о личном местоимении в единственном числе. Мне это абстрактное местоимение не мешает быть самому, а не им, Я. Уже хорошо, что не мешает, как не мешает и другое Я, вернее Я другого, которое в нем. Во мне только образ другого Я, а не сам другой. То образ Я другого. Во мне же само Я, как и в нем, но не через меня, а через него. Ты есть Я по-твоему, а я по-своему. То, что я думаю, не означает, что сам по себе ты пустое место. Ты не пустое место, ты место для Я. Ты уже находишься на нем, и оно есть в тебе. Только знаешь ли ты об этом? Познай самого себя, вот тогда и узнаешь Я. Ты есть место Я в этом мире. Оно уместно в нем, имеет смысл благодаря тебе. Не тебя и нет смысла жизни. Жизнь есть не сама по себе, но по тебе как месту смысла. Этот смысл и есть Я.
[justify] Но ели это так, то есть, жизнь в этом мире – это возможность стать Я, зачем же есть святые, бодхисатвы, махатмы. Это выдумка. Они не нужны в этом мире. В этом мире нужен ты, еще не состоявшееся Я. Как только станешь Я, так уйдешь из мира. Тебе будет нечего делать в нем. Это мир тех, кто еще не состоялся. Зачем же тогда говорят о махатмах, о святых, о бодхисатвах, что они здесь, чтобы помочь, сострадая, людям и всем существам, которые страдают от этой жизни, в конце концов, оказаться в раю, где не страдают, а, напротив, радуются жизни без страдания. Это ложь во спасение, иллюзия, идеализация, чтобы тебе было легче перенести эту жизнь, когда нельзя положиться на других, таких, как ты. Махатмы есть, есть и будды, но не в этом мире. «Не в этом мире» (или «в мире ином») - это выражение есть перевод с неземного языка «нигде» на земной язык «где», что где-то, но не здесь. На самом деле – нигде. Так и со «всегда». Это то же самое, что «никогда». Почему люди говорят: «Никогда не говори «никогда»? Потому, что это равнозначно «не говори». Так и здесь ты есть Я, как возможность в этом мире. Если ты стал Я, то тебя
