– Эй, эй! Нельзя ли потише! – дикий рёв того существа, что оказалось сейчас перед ними, буквально вывалившись в проём, почти оглушил Мартена. – Мы – не люди! Мы такие же узники и бойцы, как ты!
Существо, ударившееся с разгону всем телом и головой о противоположную от двери стену, казалось, очухивается: во-всяком случае оно потрясло этой самой косматой головой, и искоса действительно взглянуло на Мартена. Рычать перестало. Мартен вдруг понял, что бирмен, автоматически взявший их нового союзника на мушку, прячется у него за спиной, и поморщился: излишняя осторожность может со временем выйти бирмену боком!
Но существо, вставшее, как и они, на задние лапы-ноги, уже вполне пришло в себя, и, вроде, нападать на них пока не собиралось, убедившись в том, что они – действительно не люди. Броневые пластины, прикрывавшие тело, иногда наползая друг на друга самым причудливым образом, не оставляли сомнения на основе какого существа выведен этот мутант. Но вот он и разлепил рот:
– Вы… Кто?
– Такие же как ты. Бойцы. Гладиаторы. Ромэн и бирмэн. – Мартен не стеснялся показать пальцем, – Ты – человек-броненосец? – неуверенный кивок (похоже, сравнительно «молодой» мутант ещё многого не вспомнил), – Ты в скольких схватках уже участвовал?
– В трёх.
– Отлично. Отлично. Тогда бирмэн объяснит тебе, что здесь происходит, а пока идите в мою камеру – вон, её дверь первая, и распахнута настежь! – и заберите у валяющихся там недоумков всё оружие, какое найдёте! Да, и не забудьте запасные обоймы.
Мартен ещё не успел вскрыть дверь четвёртой камеры, как бирмэн вернулся. Он продолжал кидать опасливые взгляды в обе стороны коридора, но пока стрелять было не в кого: кто бы ни противостоял бунтовщикам-мутантам, подставляться под пули и когти он пока не собирался!
Мартен не обольщался: понимал, что в любом случае вначале на них натравят нежить – вот таких же роботов, как сбитые и растоптанные им для гарантии летучие дроны-квадрокоптеры, или роботы-Стражи. А вот то, что ничего такого пока ниоткуда не появлялось, было действительно странно: враг явно готовит им неприятный сюрприз. Или…
Или какие-то неизвестные пока Мартену причины не дают врагу «отреагировать» на бунт так, как полагается. Или…
Или этот враг просто коварно хочет дать им «наиграться в бунт»?!
Доктор Эрик Лессер так и не смог заставить себя лечь после ухода майора.
Но и сидеть тоже не мог. Поэтому он старался снять нервное напряжение и рассеять оставшийся в душе после озвучивания майором фактически приговора его питомцу мерзкий осадок – движением. И сейчас мерил пространство своей крохотной комнаты-спальни торопливыми шагами, поминутно оглядываясь на входную дверь.
Майор сказал, что посетит с «неофициальным» визитом ещё и его собеседника – доктора Элайджу Сэвиджа. Однако Лессер не сомневался, что это посещение будет носить чисто формальный характер – на решение майора Долдера уничтожить ромэна доктор Сэвидж не повлияет, даже если очень захочет, или выскажет какие-либо реально весомые доводы в пользу сохранения жизни столь долго «работающему» экземпляру.
Хотя скорее всего, доктор не найдёт таких доводов – их и нет. Потому что отождествлять себя с существами-мутантами, создаваемыми на их Станции с единственной целью – развлечь зрителей платного элитного канала кровавым реалити-шоу! – как начинают подсознательно делать иногда учёные-бодиформаторы, достаточно долго проработавшие в этой сфере, резонов нет никаких.
Мутанты-бойцы – не мыслящие существа. И уж тем более – не люди.
То, что при создании им вкладывают некие «базовые» навыки и знания от доноров с подходящими характеристиками темперамента и памятью – не повод рассматривать их как организмы, имеющие право на самостоятельные решения. И уж тем более – на «конституционные права».
Определение, кто именно может считаться полноправным Гражданином Социума двадцать второго века от Рождества Христова, чётко и конкретно прописано в Женевской Конвенции от две тысячи сто … года. Те же «продукты», которые они тут выводят и исследуют – в лучшем случае можно рассматривать как клоны (Даже не как самих животных, а вот именно – клоны!) животных.
И то, что эти сразу взрослые клоны наделяют некоей «первичной», базовой, памятью, чтоб не тратить драгоценное время и деньги на их длительное обучение и содержание, вовсе не делают этих мутантов – мыслящими существами. Аналогичная «память» содержится и в матричных платах компьютеров Станции, и на флэшках, и на разных других носителях. Что совсем не делает эти носители – индивидуальностями. Гражданами. Личностями, права которых защищало бы существующее Законодательство.
Всё это тщательно проверили и перепроверили профессиональные юристы Корпорации – собственника ведущего развлекательного ТиВи канала Содружества. Всё сделано так, что с любой стороны, как ни копни – руководство Канала не нарушает никакие законы, и не ущемляет ничьи права.
Поскольку существа, которых они создают и «испытывают», согласно общепринятым нормам морали и правовым Актам – лишь – вот именно! – клоны подопытных животных. И не подпадают даже под Закон, запрещающий жестокое обращение с животными. И не имеют никакого права на гражданство. И эти самые. «Права».
И вот уж чего ещё никак нельзя делать им, учёным Станции – так это привязываться к своим «детищам». Эффект «маленького принца и лиса». Взаимное «приручение». По Антуану де Сент Экзюпери…
Лессер понял, что эти мысли повторяются уж слишком часто – словно бегают по замкнутому кругу. Как сейчас и он сам.
Хватит!
В смысле – хватит бессмысленного и бездеятельного времяпрепровождения.
Он решительно подошёл к шкафу с личными вещами. Открыл. Достал и положил в карман, спрятавшись от видеокамеры в углу за створку, универсальный ключ.
После чего вышел из каюты.
Путь до технической палубы много времени не занял: пять минут.
Шёл Лессер не скрываясь, старался только не бежать – это было бы уж совсем подозрительно! Коридор, лестница, ещё коридор. Ещё лестница. А вот и аварийный щит. Универсальный ключ позволял открывать любые Станционные служебные помещения и ящики с оборудованием – Лессер ещё в первый год работы обзавёлся таким. Потому что необходимость заменить, например, сгоревшие предохранители, или поменять опустевшие ёмкости для биораствора на полные возникала достаточно часто. Не вызывать же каждый раз техников – на это уходит драгоценное время! Да и формируемый организм может от таких «перерывов» в развитии оказаться ущербным – такое случалось: и у него, и у коллег из других лабораторий. Тогда приходилось просто списывать, и утилизировать бракованный экземпляр. А это – потеря денег. И времени. А этого его хозяева не любят.
Из пазов-держаков в глубине щита доктор Лессер вынул самый нужный в данную минуту инструмент: огромный топор с ухватистой деревянной, традиционной, рукоятью. Уж теперь-то дежурная смена в диспетчерской СВБ точно забеспокоится. Мягко говоря. Но, как он надеялся, будет поздно. Если только тут поблизости нет дронов-охранников!
Проход в служебный коридор перекрывала мощная противовоздушная переборка – страховочка от разгерметизации наружных помещений. Но ключ легко открыл круглый люк в ней. Слабо освещённый редкими дежурными лампами коридор, казалось, тянулся в бесконечность, плавно изгибаясь, потому что повторял наружные контуры Станции. А вот на потолке и короб с кабелями – силовыми, управляющими, видеонаблюдения…
Лессер отпер, откинул и снял крышку, прикрывавшую одну из секций короба. Убрал и зафиксировал защёлкой и одну из боковых стенок: чтоб было сподручней! Пусть он, как майор, и рядовые бойцы СВБ, и не качался в спортзале, и не бегал по оранжерее кросса, но уж перерубить-то пару десятков кабелей сможет запросто: он молод, и в ранней юности играл за свой Университет в футбол! Плечевой пояс развит вполне достаточно!
Ну-ка, поберегись!
Искры так и полетели: вот он балда!
Надо было взять из щита заодно и защитные очки…
В шестой вскрытой камере Мартен нашёл почти родственную душу: человек-рысь. И когти у него были почти такие же, как у самого Мартена, и с мускулами всё было в порядке. А главное – человек-рысь одолел пятерых противников, и уже почти достиг того уровня воспоминаний, который сейчас помогал Мартену ориентироваться в ситуации лучше, чем те, у кого «побитых» людей было по два-три.
Так что теперь дело у них пошло споро: Мартен вскрывал камеры по правой стороне, человек-рысь, уже вспомнивший своё имя (его звали Сэмьюэлл) – те, что по левой.
Когда вырубился свет, работать, как ни странно, стало легче: потому что к этому времени более «опытные» человек-лев и человек-гиена освоили оружие убитых людей получше, чем бирмэн и человек-броненосец. И с подствольными прожекторами «разобрались» легко. Так что один из них светил теперь из-за плеч Мартена, а другой – Сэмьюэлла, пока те споро, словно всю жизнь только этим и занимались, вскрывали панели у замков.
[left]Объяснять освобождённым, напуганным отсутствием света, вознёй и последующим вскрытием их дверей, что и как, теперь