Собственно, тела мутантов для Арены получали почти так же, как «партнёрш для релаксации». Только в немного других автоклавах. И с другими программами. И реактивами – например, для тех же сверхпрочных когтей и зубов.
А во-вторых, конечно, он думал о том, о чём они с доктором Лессером говорили.
А вернее – о том, о чем они недоговаривали. Ограничиваясь намёками, умолчаниями, и подмигиваниями.
Ну, в том, что Лессер-то догадается, что он имел в виду, говоря, что «поумнение» ромэна – на самом деле не проблема, Сэвидж не сомневался.
Ещё какая проблема!
Потому что рано или поздно любой, пусть и ущербный и морально и меморабельно кастрированный, мозг начинает, вначале инстинктивно, а затем и осознанно догадываться, а затем и всё более чётко понимать, что им манипулируют. И заставляют делать то, что ему делать вовсе не хочется.
И начнёт соответственно пытаться разрешить проблему свободы.
Так, чтоб заполучить свободу решений. А затем – и личную. А заодно при этом ещё и отомстить. Тем, кто не спрашивая его согласия, поместил его в столь страшную ситуацию. Заставив быть фактически рабом-смертником.
Рабство.
Да, это – верное слово.
Хотя на дворе и двадцать второй век.
Зуммер экстренного вызова разбудил Сэвиджа, заставив вздрогнуть – как оказалось, за всеми этими морально-нравственными хитросплетениями и бесплодными рассусоливаниями он незаметно для себя заснул.
Пришлось подняться с постели и протопать к настенному телефону, висящему у входной двери:
– Сэвидж слушает.
– Доброго времени суток, доктор Сэвидж. Это вас беспокоит майор Пауль Долдер, Служба Внутренней Безопасности. Не могли бы мы поговорить?
Мысли в голове Сэвиджа понеслись, словно конь, которого цапнул за круп слепень. Майор, глава СВБ – и хочет поговорить! Да ещё среди ночи! Плохо.
Но ответить нужно:
– Разумеется, майор… э-э… Сэр. Мне прийти к вам?
– Да нет, доктор, не нужно. Я как раз в вашем блоке. К вашей каюте подойду буквально через минуту.
– Хорошо. Жду. Жду. – доктор повесил трубку, поскольку на том конце провода её уже повесили. Значит, у него есть тридцать секунд, чтоб хотя бы натянуть брюки и накинуть рубаху.
Майор Долдер выглядел вполне обыденно: никакой кровожадной ухмылки, прищуренных глаз со стальным выражением, или ехидных шуточек в стиле: «А вот и СВБ! А вы уже спрятали в матрац свою сигарету с марихуаной, хе-хе?»
– Добрый вечер ещё раз, доктор Сэвидж.
– Здравствуйте, господин майор. Проходите. – Сэвидж сделал приглашающий жест в сторону стула, который он уже освободил от своей одежды, наспех напялив её на себя.
– Благодарю. – Долдер, неторопливо и спокойно прошёл к стулу у рабочего стола доктора, и осторожно, словно боялся, что стул под ним развалится, присел. По комплекции, собственно, майор от самого Сэвиджа не отличался. Однако тот знал, что это впечатление обманчиво: что рядовой, что офицерский состав СВБ ежедневно проводит в спортзале не менее трёх часов! Добросовестно нарабатывая и силовые, и боевые, и прочие навыки.
– Слушаю вас, господин майор. – Сэвидж сел на край кровати у стола, поскольку второго стула в его каюте не предусматривалось внутренним распорядком.
– Не будем столь официальны, доктор Сэвидж. – офицер поморщился, словно действительно досадуя на такое обращение штатского специалиста, – Поскольку и мой визит неофициален. Пока. Поэтому будет лучше, если вы тоже будете называть меня доктор Долдер – я всё-таки получил это почётное звание на шесть лет раньше вас.
Шарики в голове Сэвиджа завращались ещё быстрей: во-первых, от потрясной новости: «тупой солдафон», оказывается, на самом-то деле – доктор наук! А во-вторых, от того, что визит пока – «неофициальный»! Однако!..
– Э-э… Хорошо, согласен. Но что же привело вас сюда, доктор Долдер, в столь поздний час?
– Факты, доктор, факты. Не слишком приятные, и уж точно – не такие, чтоб можно было проигнорировать, или остаться спокойным и спустить сегодняшнее происшествие, так сказать, на тормозах. Дело в том, что наши программы – вы знаете! – настроены на определённые ключевые моменты. Ну, для предотвращения, так сказать… – майор вроде как замялся, но Сэвидж решил помочь:
– Неприятных инцидентов с лояльностью персонала. И нарушением дисциплины.
– Да. Да, можно назвать это и так. Однако в вашем с доктором Лессером вчерашнем разговоре моё внимание на себя обратило упоминание – причём многократное упоминание! – продукта работы их лаборатории. Ромэна. Поэтому я внимательно прослушал весь ваш разговор.
Сэвидж осторожно сглотнул. Нет, он, понятное дело, предвидел, что так или иначе их разговор привлечёт к себе внимание СВБ, хотя бы обсуждением того факта, что у них в Питомнике завёлся «долгожитель» – победивший уже восьмерых противников, и накопивший неплохой опыт, мутант. Но он же старался ничего этакого не говорить!
Во-всяком случае – наверняка не из-за сказанного майор пришёл сюда среди ночи!
– Да, верно. – майор кивнул, словно отвечая на невысказанный вопрос Сэвиджа, – Я пришёл сюда вовсе не из-за сказанного вами и доктором Лессером. А – как раз из-за того, что вы не сказали. Точнее – недосказали. О чём только намекнули, предположив, что память носителя, то есть – матричная базовая память, может в значительной степени вернуться к столь долго прожившему биобойцу. И эти фрагменты, эти мировоззренческие, философские, поведенческие, и другие, так сказать, стереотипы и программы, могут очень сильно повлиять. На поведение и… стремления нашего монстра.
– Что вы имеете в виду конкретно, доктор? – поняв, что взявший паузу майор именно этого от него и ждёт, Сэвидж буквально заставил себя выдавить этот вопрос.
– Конкретно я имею в виду тот странный факт, что именно после вашего разговора, буквально через несколько часов, видеокамера в помещении, где содержится ромэн, оказалась уничтожена. Дежурный оператор заметил это не сразу, поскольку у нас на Станции в ночное время всем положено спать, и дежурные офицеры позволяют себе… Несколько ослабить бдительность. – майор многозначительно посмотрел на Сэвиджа, и тот понял, что бедолага, позволивший себе «ослабить бдительность» уже получил по-полной, – Однако запись сохранилась. На ней отлично видно, что ромэн знал, или догадывался о видеонаблюдении давно. Во-всяком случае, он свою диверсию спланировал и подготовил явно заранее. На записи хорошо видно, как он придвигает к углу с видеокамерой свой лежак, забирается на него, и в прыжке выковыривает агрегат из угла, куда тот был почти заподлицо вмонтирован. То есть – никакой суперклей, которым камера крепилась, и не смог бы устоять перед когтями, имеющими благодаря стараниям группы доктора Лессера прочность практически такую же, как у стали.
Сэвидж вдруг вспыхнул: до него дошло, куда майор клонит!:
– Уж не думаете ли вы, майор!..
– Нет. – Долдер сделал успокаивающий жест кистью, призывая Сэвиджа снова сесть на постель, – Я вовсе не думаю, что тут наличествует ваш с доктором Лессером «преступный сговор», имеющий целью сохранить подольше жизнь полюбившегося вам «ветерана». Как грамотный, хотя и не практикующий бодиформист, я в состоянии отдавать себе отчёт, что достаточно много вспомнивший, и достаточно долго проживший мутант на базе матрицы любого отобранного на роль базового донора носителя, может «поумнеть». И самостоятельно сделать определённые выводы. О своём статусе. И о методах тюремщиков. Как ему представляется, содержащих его на положении заключённого. И более того – подло эксплуатирующих его, заставляя каждые несколько дней рисковать жизнью, словно он – раб из древнеримского Колизея. Но согласитесь: ваш с доктором разговор буквально за несколько часов до этого вопиюще экстраординарного происшествия должен был заставить меня.
Хотя бы – насторожиться.
– М-м-м… Согласен. Да, доктор, такое совпадение не может не насторожить. – теперь Сэвидж и сам насторожился и расстроился. Вот уж совпаденьице так совпаденьице – ничего не скажешь: фатальное! И само-собой, они с Лессером – «заинтересованные лица».
А ну как майор считает, что они готовят бунт в Питомнике?!
– Нет, доктор, ни о чём подобном я не помышлял. – мысли его, майор, что ли, читает?! Или у него настолько расстроенное лицо?! – Я вовсе не считаю, что вы с доктором Лессером хотите сорвать работу Станции, предоставив определённые возможности и информацию, так сказать, любимцу-долгожителю, и подговорив его устроить небольшой бунт среди выведенных нашими лабораториями экспериментальных экземпляров. Но – согласитесь?! – такой вариант развития событий был бы для нас крайне… Нежелателен.
[left]Мало того, что пострадали