три минуты. Полкану даже пришлось боевой отряд распустить по домам, по пещерам — пожрать да всхрапнуть. Притомила, в общем, птичка Полкашку. Ему, вроде бы, и Сказочницу жалко: в сказках-то сидеть хорошо, народ про песий род байки бает, всё какая-никакая, а слава. Но и совесть велит драгоценные горы обходить дозором: ни мышь, ни гада ползучего, ни змея летучего, ни богатырей киевских могучих не подпускать. Потер воеводушка свой собачий нос, потер да и говорит:
— Пущай народ решает, как с пришлыми поступить! Созву-ка я большую сходню.
Протрубил Полкан в горн могучий, и пришли к нему стар и млад, загадочные дела свои бросив. Выставил главный Песьеглавец вперед свое брюхо и прорычал:
— Слухай сюда, едет к нам татар орда: одна, нет две орды — две деревенских головы. Женщины, то бишь, младые, но уж дюже заводные.
Племя зашумело, загигикало, заулюлюкало, засюсюкало.
— Молчать! Бабье племя — всё не рать. Воевать с ним смысла нет.
— Так сожрать их на обед!
— А сожрем мы их сома, жирный прет тех дев сюда. А с бабья навара нету, не хватит даже на котлету. Отроки они, однако. Лет им, то есть, маловато. Не годятся и в невесты.
— Подрастут! Ну, честно, честно.
— Нет, оставим их в покое. У них миссия.
— Не спорим.
— А кака?
— Спасать и нас. У Сказочницы левый глаз, да и правый болен тоже. Ослепла, значит.
— Эт не гоже!
— Нам-то что?
— А вот те шо: на глазу у ней бельмо, и писать она не может. Кто былину про нас сложит? Песен дивных напоет, мол, живет в горах народ: стан людской и волчий взгляд, храбрей Ярилы тот отряд!
Загудела волчья рать, каждый лезет выступать:
— Поможем, да, а что им надо?
— Живой воды.
— Да нет уж, на кол!
Порешили, порешали, ничего не нарешали, сели все у брега, ждут.
— Корабли уже плывут!
Сом наш тихо подплывал, в свой ус песню напевал:
— Там за морем-океяном Пёсий остров есть. Болваны ждут меня к себе на ужин, сом им толстый очень нужен.
— Земля! — выдохнула Алиса.
— Земля! — напряглась ее напарница.
— Земля! — промычала рыбина, вздыбила свою огромную спину, вытолкнула пассажирок на мель, а сама развернулась и поплыла обратно к Морскому царю, отсиживаться под жемчужным троном.
Обескураженные Песиглавцы долго пялились на круги в воде, в то место, куда нырнул их обед. А оставшись без желанной добычи, разозлились и пошли стеной на наших красавиц. Девчонки высунулись из волны, увидели грозное нечеловеческое войско, прущее на них с голодным блеском в глазах, и зажмурились. Тимофей рванул к соратницам, вцепился в Алискин рюкзак, болтающийся над водой, уселся на него и нахохлился. Идти в наступление за спиной хозяйки ему, видимо, было намного комфортнее. Хоть Песиглавцы на этот раз перли в бой без оружия на двух беззащитных крох, но вид у них был устрашающий: накаченные голые торсы и мохнатые волчьи головы, клацающие острыми клыками.
У Алисы за закрытыми веками промелькнула вся ее жизнь. Пробормотав какую-то молитву, строго-настрого запрещенную в их атеистической семье, дочка-внучка, уняла растекшийся по крови ужас и отчаянно шагнула навстречу зубастым псачеловекам. Вылезла на сушу, отряхнулась, прямо как собачка, поклонилась три раза и дрожащим голосом произнесла:
— Здравствуйте, люди добрые! Меня зовут Алиса, а мою сестру Диана, — она поискала глазами младшенькую.
Та прямо-таки в кошачьей панике бултыхалась на мелководье, не зная, куда ей деться: в ад или сразу в рай?
Старшенькая вздохнула:
— Мы ищем Бриллиантовые горы, внутри них, говорят, есть животворящий ручей, нам просто необходимо спасти Сказочницу от лютой смерти! — не прерывая свою речь ни на секунду, малышка сердито согнала ворона с рюкзака, открыла его, достала черный спортивный костюм и, тряся штанами да кофточкой перед носами зверья, продолжила. — А у вас есть дети моего возраста? У нас имеется для них подарок: одежда, обыкновенная человеческая одежда.
Любопытство взяло верх, и рать остановилась. Полкан наклонил голову набок и поднял руку вверх, мол, не трогать жертву до выяснения обстоятельств. Он в глубине души очень хотел помочь Сказочнице, он-то понимал, что такое сказки, в отличие от своих подданных, которым былинное небо, ох как житья не давало, а тут еще и сказки какие-то.
— Гыть сюда, малява! — позвал начальник детушек Песиголовцев.
Сквозь толпу пролезли всего лишь пять малышей разного пола и возраста. Полкан вырвал из людских рук костюм, повертел его в лапах, понюхал и кинул мальцу, который был чуть пониже Алисы. Щеночек аж затявкал, заскулил от удовольствия, долго путался, но всё же напялил на себя обновку (воеводушка помог) и пошел колесом кружиться перед стаей. Взрослые умиленно заулыбалась, но остальные четверо парубков зарычали, опустились на четвереньки и поползли с грозным воем на Алису. Дочь судорожно схватила портфель и стала в нем рыться. Нашла веревку, вытащила ее:
— Вот!
— Зачем нам это вот? — гавкнули волчьи дети.
— Вот, ну вот и всё, — девочка смущенно хихикнула, ужас снова начал растекаться по ее венам.
И тут небо заткнулось, громыхнуло грозой и нависло над школьницей тучкой малою. А эта тучка возьми и покажи девчушке картину прошлого: как она с подружками возле школы прыгает через скакалку, хохочет! В первые секунды видения несчастная девочка обзавидовалась своей мгачинской жизни, но потом спохватилась, взяла веревку в руки как скакалку, стала прыгать и притворно смеяться. Чудо дети застыли на месте, отвесили челюсти и выпучили глаза. Но быстро сообразили что к чему, вырвали бечевку из женских рук и тоже принялись прыгать, падать, спотыкаться, заплетаться и искренне хохотать. Взрослые особи расслабились, махнули на молодую купчиху руками и разбрелись по своим особо важным делам, оставив малышню играться на воле.
Подождав, когда толпа рассосется, Диана на карачках выползла на мрачный берег и обходными путями потянула сестрицу к Бриллиантовым горам. Девочки и их питомец растворились меж камней. Казалось, никто их исчезновения и не заметил. А может, сделали вид, что не заметили. Но как бы то ни было, мокрые ученицы пробирались по вражескому стану, прячась за булыжники. Тимофей пыхтел, перелетая от камня к камню. Темные, зловещие горы приближались и ухали эхом молотков да кирками одноглазых Дивьих людей. С каждым шагом становилось всё страшнее и страшнее.
Глава 11. В подземелье у Дивьих людей
Горы надвигались на бегущих к ним человечков огромным чёрным драконом, который расползался, раздвигался и готовился вот-вот проглотить наших крох.
«Из огня, да в полымя! — засело у Алисы в мозгах и стучало молоточком. — Тук-тук-тук»!
«Лишь бы от злых собачищ подальше!» — твердила про себя Диана.
Одноногие и однорукие люди рисовались ей неуклюжими уродцами, от которых всегда можно уйти, ну, или распихать их ногами.
Ворон же беспокоился за алчность своей хозяйки, знал, как она любит экономить да считать деньги в Зубковском хозяйстве. Мысли его были хмуры: «Как завидит моя Алисонька бриллианты, так захапает их для нужд семьи или для своего собственного приданого. И тогда всё, пиши пропало!»
А Бриллиантовые горы ничего не думали, они расступились перед беглецами зияющей черной пещерой, куда и юркнули юные геологи, дабы изучать там залежи полезных ископаемых да искать нефтяную скважину под названием «источник живой воды». Старшенькая чиркнула зажигалкой, а у Дины загорелись глаза зеленым светом. Никто ничему уже не удивлялся. Тимоша крепко вцепился в рюкзак хозяйки и нахохлился — оробел с непривычки: это тебе не по небу парить, да на голову любимой Ягуси гадить, как бы невзначай.
Пещерка оказалась пологой и плавно уводила нашу команду вниз. Послышался методичный стук.
— Чудь работает, — прошептал ворон.
Кувалды и кирки Дивьих людей стучали всё отчетливее и звонче. Как бы девочки ни внушали себе, что они в этом мире бессмертны, но страх не унимался, залезал им под кожу, в черепную коробку и особенно в глаза. Черные бусинки пернатого так и вовсе источали ужас, он-то как раз был смертен в этом сказочном мире.
Еще шаг, еще шаг, еще... И впереди замелькал слабый свет. Постояли, подумали, набрались мужества и почти поползли к сияющему огоньку. Впрочем, другого пути и не было, кроме как повернуть назад. «Бух-бух-бух» — отбойными молотками давался каждый шаг. Дивьи люди в воспаленном воображении Алисы (да и Дианы) расплывались гигантами и одной рукой душили, а одной ногой топтали двух несчастных сестренок. Тимофей вздрагивал, расправлял и складывал крылья с периодичностью нервного тика. Он тоже никогда не видел Дивьих людей, ему о них лишь бабка Ёжка рассказывала.
Свет перестал приближаться и превратился в большой зал, на стенах которого висели факелы и капали смолой на каменный пол «кап-кап-кап». Зал пустовал. Звуки, работающей под землей Чуди, притихли, словно хозяева почуяли пришельцев и затаились. Посреди комнаты стояли большие кованые сундуки. Бригада двинулась к ним. Алиса на удивление смело принялась их открывать. А там! Первый сундук был доверху наполнен янтарем, второй — изумрудами, третий — алмазами, четвертый — малахитовыми камнями, пятый — золотыми самородками, шестой — рубинами, седьмой — сапфирами, восьмой — горным хрусталем, девятый — опалами, десятый — топазами, одиннадцатый — нефритом и так далее. Ворон в истерике метался от сундука к сундуку, от факела к факелу и истошно каркал:
— Не берите, ничего не берите, не трогайте даже!
— Цыц! — разозлилась хозяйка птицы, открыв последний сундук.
— А где тут бриллианты? — спросила младшенькая деловито.
— И эта туда же! — буркнул ворон и уселся на один сундук, широко распахнув крылья, не подпуская к ним девок. — Тут они, алмазами их кличут. А как алмаз обработают, так он бриллиантом и заблестит. Не трогайте, ничего не трогайте!
Невестушки склонились над сундучком. Серые, желтые и розовые прозрачные камушки игриво звали к себе, стыдливо прикрываясь первородной невзрачной матовостью.
— Ничего особенного, — огорчилась Диана.
— Ерунда какая-то! — подтвердила Алиса и стала захлопывать сундуки один за другим.
Тимофей оживился, расслабился и начал даже подхихикивать, вернее подкаркивать себе в ус... вернее в клюв... то есть клювом. Где ж ему, бедолаге, было знать, что в бедной семье Зубковых никогда, никогда не говорили про золото, серебро, драгоценные камни, про кучу денег «хорошо бы свалившуюся на голову нежданно, негаданно». Нет, тема внезапного обогащения — закрытая тема в доме бабы Вали и деда Вани. Запретная даже. Почему? А коммунисты и атеисты они все потому что. Наверно, поэтому. Так что зря паниковала черная блестящая птица, девочик на удивление легко перенесли искушение, справились с ним и тут же забыли про заманчивые для других людей самоцветы. Но не совсем. Закрывая сундук с малахитом, Алиса вспомнила сказки Бажова «Малахитовая шкатулка». Она не один раз пробовала прочитать эту толстую книжку, да уж больно тяжелы оказались те древние северные слова для ее восприятия. Но она запомнила «Хозяйку Медной горы» и «Серебряное копытце». И то, по мультикам.
Девчушечки устали, идти искать темные ходы-выходы не хотелось, и они уселись на казенное имущество отдохнуть. Старшая от скуки и давай рассказывать две сказки Бажова своим друзьям. Начала с «Копытца»:
— Жил
