Сахалиночки в Заболотье - книга 2

На воле? Там одно горе:
грешники, воры, убийцы
и их лица, лица и лица.
Лики эти недобрые,
не наши лики, голодные,
лики, исполненные печали.
Они, девчушечка, не встречали
твоей безвыходной нищеты!
Иди в наше жерло, иди.
И мутные, мутные воды
смоют непогоду,
смоют горькие слезы...
у девочки, у розы.

Впервые в жизни Динка так злилась на флору! Будь ее воля, она бы вырвала все эти поганые водоросли и выкинула их на сушу.
Но всё имеет свойство заканчиваться. Закончились и поля буро-зеленых глубинных трав. И пред человечком-амфибией предстал роскошный голубой дворец с синими куполами и резными ставнями. Рядом игриво плавали морские коньки. У крыльца с трезубцами в руках стоял караул — уже знакомые ей красавцы на рыбьих хвостах, Морские люди. Типа воины. Ага!
Девушка бесстрашно подошла к женихам-русалам и постаралась пробулькать как можно громче:
— А ну отвечайте, куда дели мою сестру?
Рыбы-парубки хмыкнули и пробулькали в ответ:
— Коль сама пришла, проходи, Лоскотуха, будь нам верной женой, а царю Морскому подругой!
Ребенок осерчал еще сильнее:
— Во-первых, я не Лоскотуха! Во-вторых, мне двенадцать лет, в таком возрасте замуж не выходят. Еще чего! А в-третьих, будете приставать, напущу на вас своего деда, он вас быстро в ментовку определит!
— Буль-буль-буль! — зареготали подводные братья. — И кто это у нас дед-волшебник?
— Зубков Иван Вавилович. То есть... Иван-царевич. То есть Царь-самодур!
— Ух ты ж, ух ты ж, ух ты ж, буль-буль-буль, карасики! Это ты о первом на всю округу деревенском матершиннике? А второй, тот и вовсе безрукий. А еще у вас, девушка, папашка Грибнич — лесной заморыш бич!
Диана раздула ноздри. И если бы ни вода, было б видно как из них идет пар:
— Мой папа в Гидрострое работает!
— Ну да, ну да, он мужчинка гидростроевский, а ты кошка драная мгачинская! Вот поэтому он и бросил вас! Всех вас. Всю вашу ненормальную семейку.
Если бы ни вода, было б видно, как из женских глаз потекли огромные, обидные слезы.
— А вы, а вы, а вы... — девица чуть не задохнулась в припадке гнева и вспомнила наконец модное в их школе словосочетание. — А вы нарциссы геморройные!
Она оттолкнула дурней с трезубцами, покрутила пальцем у виска, указывая на их идиотские рыбьи хвосты, и прошлепала по богато украшенному жемчугами крыльцу, отворила тяжелую янтарную дверь, заглянула внутрь и сразу попала на королевский бал. Со всех сторон лилась сказочная музыка. А какая еще? По огромному залу кружили русалки и русалы, то бишь Морские люди с Морскими людихами.
— Врешь, не людихи мы, а Лоскотухи! И ты такая же будешь, — хохотали русалки и кружили, кружили, кружили.
А потом Лоскотухи бросили свое пустое занятие — танцевать, накинулись на гостью и принялись ее щекотать. Через минуту девочке стало невыносимо это терпеть, и она побежала. Дианка носилась из залы в залу (Лоскотухи за ней), пока не наткнулась на трон в виде белой раковины и сидящего на нем Морского царя. Выглядел царь, как обычный человек, но с зелеными волосами и бородой, в накидке из водорослей, в левой руке он держал весло, а в правой — трезубец.

Морской царь — владыка над всеми морями, над всеми обитателями моря и морскими стихиями. Разъезжает по морям в раковине, запряженной морскими морскими коньками. На голове у него венец из морского папоротника, в одной руке он держит весло, которым укрощает волны. А в другой — острогу или трезубец, которым он вызывает бури, сражается со своими противниками и карает непослушных. Чертоги его находятся в морской пучине, в глубине океана. Служит ему бесчисленное морское воинство. Когда Морской царь гневается или веселится, на море поднимается страшная буря, гибнут корабли и люди.

Рядом с вседержителем стояла Алиса, глаза которой были затуманены уже не гипнозом, а грозовыми тучами, направленными на повелителя морей и болот.
— Нашлась! — закричала Диана и бросилась к Алисе с поцелуями.
Та пшикнула на молодуху:
— Чего приперлась? Двух утопленниц наша мать не переживет!
— Батюшки мои! — запрыгал царь от восторга. — А вот и котейка Мары до нашей хаты доволоклась. Никак кот Баюн собственной персоной явился? Ты поди ж!
Диана вопросительно посмотрела на зеленого человечка. А Алиса попробовала ей всё объяснить:
— Этот непонятный мужчина уверен, что я какая-то там богиня смерти и зимы Мара, а иначе бы я в воде захлебнулась и утонула, как все обычные люди.
— Как смерды, — поправил ее Морской царь. — Да, да, всё верно. Ведь кто подружка у бабы Яги? Конечно же, Мара! А какая кошка в услужении у бабы Яги? Кот Баюн. А кто у нас баба Яга? Баба Валя — на том свете ваша родная бабка.
Царь обошел Дину три раза, три раза обнюхал ее и завизжал в ухо старшей сестре:
— Отвечай, нахалка Мара, зачем в наш нижний мир из Прави спустилась? Пошто котейку у Яги украла? Что замышляешь ты опять, медуза ядовитая? Никак все мировые воды заморозить удумала? Иль смерть посеять от чумы в Темноруси и Заболотье? — монарх показал Алисе кукиш. — Не выйдет, слышишь, не выйдет! Молиться буду, всех Водяных заставлю по берегам костры жечь, богов славянских призывать, чтоб тебя наверх забрали с глаз моих долой!!!
От такой пламенной речи у девочек закружилась головы, они обе были на грани обморока. Лоскотухи и их женихи сгрудились вокруг своего хозяина и не знали, что делать дальше: то ли бояться девчонок, а то ли продолжить попытку защекотать несчастных до смерти?
Первой пришла в себя богиня Алиса:
— Как мне доказать тебе, что я не Мара?
Морской батюшка подозрительно посмотрел на нее и, показывая рукой на проползающего мимо рака, приказал:
— Плюй на омара!
Алиса пожала плечами и плюнула на членистоногое. Не получилось — кругом вода.
— А ну потрогай, потрогай его руками! — увивался царек вокруг.
Алиса наклонилась и погладила рака, тот махнул хвостом и продолжил свой путь. Морской царь прикусил кулак.
— Так, так, не сдох. И этот факт настораживает еще пуще, — мужичок стал странно приплясывать. — Врешь, не возьмешь! Ну, не смерды вы. Нет, не смерды. Никогда не поверю, что смерды.
— Дяденька, можно мы пойдем отсюда? — взмолилась уставшая от его клоунады Диана.
Зеленый дядька с жалостью посмотрел на «котейку» и промолвил:
— Идите, чего уж.
— А мы? — заверещали Лоскотухи.
— А вы на бал валите!
Морские парни весело подхватили на руки русалок и поплыли в тот зал, где они танцевали. Алиса с Дианой охнули, пожелали Морскому царю побольше рыбы в прудах и двинули по дну болота к берегу.

Глава 6. Алиса продолжает выяснять, кто она на самом деле

Повелитель озер и прудов нервно побегал по своим угодьям еще часок-другой, подергал водоплавающих за хвосты, загадочно пожевал морской салат, но, так ничего и не придумав, уселся на трон-ракушку. Трон вдруг размяк, сплющился и превратился в Болотника.

Болотник — угрюмое неподвижное существо, сидящее на дне болота, безглазый толстяк, покрытый слоем грязи: налипшими водорослями, улитками, рыбьей чешуей. Болотник заманивает человека или животное в трясину и губит его. Приманивает болотник свою жертву, крякая по-утиному, ревя по-коровьи, дико стонет или хохочет. Когда человек застревает в трясине, Болотник хватает его за ноги и затягивает вглубь.

— Разрешите обратиться, господин Черномор! — сказал Болотник. — Дык эти две бабы с того света ползут нашу Сказочницу ото слепия выручать!
— Хм. И что с ней?
— Бельмо изъело очи. Рыдает. Не могёт она более сказочки строчить.
— Сказки писать не может?
— Гы-гы! Ага.
— Чего ж ты, дурень, ржешь? Не будет сказок, исчезнем и мы с тобой, да в прах рассыпемся... Ай, не брешешь ли, коряжина замшелая? Не может быть, чтобы Мара с Баюном нашу Сказочницу выручать надумали. Не в их прерогативе сии задачи.
— На, смотри, — Болотник выудил из своего неопределенного тела мутную бутыль, непонятно когда затонувшую, и приставил её горлышком к глазу Черномора.
Владыка посмотрел внутрь бутылки, калейдоскоп раскрылся и показал ему слепую Сказочницу, разговаривающую с мгачинскими ученицами и булку хлеба с салом на пороге избушки. Вот старушка машет девочкам рукой, а они уходят, подгоняемые черным вороном.
Черномор сочувственно поморгал, покивал, пару раз хлюпнул носом для порядка и засунул бутыль в карман своего плаща.
— Ну, лады. Пущай идут. Поможем, если сможем, — разрешил царь добраться сестрам до живой воды и задумался. — Чи не Мара она? Тогда кто?
Болотника этот вопрос мало интересовал, он снова превратился в трон и захрапел.

*

А сестренки в это время боролись со стихией. Идти по дну то ли моря, а то ли болота, конечно же, было непросто! Диана вела старшую за собой, нюх у девочки после кошачьей жизни остался животным.
«Ну, хоть какая-то польза от моего прошлого», — мысленно бурчала младшенькая.
Опля! Перед двумя недорыбами новой зловещей стеной встали заросли ламинарии и потянули жертв внутрь себя, гундя похоронный мотив:

Мы плачем, рыдаем и ноем,
мы свои недра откроем,
откроем их и захлопнем,
и не будет никаких воплей,
лишь сон удивительно сладкий.
Зачем вам, дочки, быть мамкой?
Вы устали, устали, устали;
жизнь ушла, вы ее проспали,
пропали, пропали, пропали,
упали, упали, упали,
и выхода нет никакого.
На воле? Там одно горе:
грешники, воры, убийцы
и их лица, лица и лица.
Лики эти недобрые,
не наши лики, голодные,
лики, исполненные печали.
Они, девчушечки, не встречали
вашей безвыходной нищеты!
Иди в наше жерло, иди.
И мутные, мутные воды
смоют непогоду,
смоют горькие слезы...

— В лютые морозы! — закончила их песню Алиса и поежилась, представив, что она и есть богиня холода и зимы Мара.
Продравшись через бесконечные заросли морской капусты и ругаясь, почти как дед Иван, девушки потихоньку приблизились к родному берегу.
Они вышли из воды, как самые настоящие монстры-амфибии, не хватало только торжественной космической музыки. Но ее с лихвой заменило задремавшее было небо, которое вдруг очнулось от дремы и как ни в чём не бывало продолжило свой сказ:
— Ай, Василиса дочь Микулична подрубила волоса по-молодецки, нареклась Васильем Микуличем, брала дружинушки хоробрыя, сорок молодцов удалых стрельцов, сорок молодцов удалых борцов, поехала ко граду Киеву. Не доедучи до града до Киева, пораздернула она хорош бел шатер, оставила дружину у бел шатра, а сама поехала ко солнышку князю Владимиру...
— Тимофей! — закричали вылезшие из воды девушки.
Крылатый воин очнулся, увидел воскресших мертвецов и снова упал в обморок. Растормошив птичку, победительницы мутных вод разожгли костер, разделись и занялись сушкой одежды. Им очень хотелось есть. Ворон, потерявший на время дар речи, молча предложил подругам лягушек, но те отказались.
Морской царь, пристально следивший за передвижением иномирянок в подзорную трубу-бутыль, сжалился над «котом Баюном» и кинул к их костру жирную плотву. Алиса не удивилась летающей рыбе, она очень хорошо знала зоологию. Да, есть такая. И, достав перочинный ножик, лихо разделала рыбку, а затем поджарила ее на камне, как учил Леший. Диана поморщилась и отказалась от подарка. Владыка вод тоже сморщился и кинул привереде лист морской капусты и связку морского винограда.
— Неплохо! — оценили сестры обед, нажевавшись сырых водорослей и запеченной плотвы без соли.
Тимофей перекусил