забора шлемы поляниц удалых и запели:
Не отдай меня, мать,
за рубеж умирать.
Не отдай меня, отец,
заграницу под венец.
Не отдай меня, родня,
я у вас и так одна!
Не пускайте меня к князю —
чужеземнейшей заразе!
Двери позапирайте
и никуда не пускайте!
— Славно придумали! — заломил соболью шапку Соловей Будимирович. — Только вы всё по старинке поете. Отворяй запоры, не князя заморского мы сваты, а сами молоды да хваты!
Ворота подумали маленько, помолчали и с тяжким скрипом начали потихоньку отворяться.
Глава 15. Баю-бай, богатырь засыпай
Створы отворились, дубовый тын охнул и встал крепче прежнего. Под кровлей ворот заблестели тринадцать маковок шлемов могучих девок-воинов.
— Свят, свят, свят! — перекрестился богатырь Калика. — Чертова дюжина, пойдем до дому от греха подальше.
— Погодь, не спеши, — остановил его Бова Гвидонович, тому в опасную затею пускаться было не впервой. — Войдем тихонечко, полобызаемся с девицами и назад. Сидеть у них до петухов никто ж и не неволит.
— Не неволит, — охнули тридцать пять отважных воинов и полезли целоваться с поляницами удалыми.
Девки долго отплевывались и утирали сахарные уста платочками.
— Заходите, люди добрые, берите что хотите, — подлетел к богатырям Тимофей, он обследовал хозяйство поляниц, пересчитал их добро и остался довольным.
— Пш... — шикнули на него маленькие хозяйки.
— Как вас звать-величать, красавицы? — обратился Василий Казимирович к большим хозяйкам подворья и поклонился низко-низко.
Остальные мужланы, глядя на него, тоже отвесили поклоны и по очереди представились.
Воительницы хмыкнули и тоже назвали себя поименно:
— Василиса Микулишна, Настасья Микулишна, Настя Королевична, Златыгорка, Савишна, Марья Моревна, Хозяйка яблочек молодильных, Девка-Турка, Марина Игнатьевна, Мария Лебедь Белая, Девушка-чернавушка, последняя Амазонка, Казачка-наездница.
Илья Муромец спрятал в ножны свой ножище-кинжалище, махнул плечом аршинным и достал из сумы подарки дивные — расписную посудину.
Ой что тут сделалось с храбрыми воительницами! Заверещали, побежали на блестящее серебро узорчатое. Расхватали столовые приборы и в горенку! Только женихи их и видели.
Ну, что делать? Слезли мужчины с коней, отпустили их на вольные хлеба попастись, а сами побрели вслед за вороном хоромы богатырш осматривать, починять то, что завалилось, перекосилось, прогнило да заплесневело. Только не успели они ничегошеньки, ночь накрыла деревеньку. А раз поляницы в дом не зовут, деваться некуда, улеглись плотники на ступеньках терема самого справного. Алису и Диану укутали плащами походными да и сами задремали. А черный разведчик юрк под дверку, на одной петельке болтающуюся, и айда подслушивать под столом разговоры дев сердцекаменных.
Девы же подарки рассмотрели, расчувствовались, всплакнули даже, налили вина в кубки новые, пригубили и призадумались:
— Что делать с богатырешками будем?
— В полон взять!
— Прополоть наши грядки их обяжем.
— Пущяй починят то, что хотели, а опосля усыпим их медовухой терпкою и убьем сгоряча, да как бы понарошку.
На том и сговорились девки сильные, разошлись по теремам и легли почивать.
Дюже не понравилась Тимофею их задумка несусветная. Прокрался он к богатырям, тюкнул по лбу Муромца и рассказал ему всё. Нахмурил брови Илюшенька:
— Приляг, утро вечера мудренее.
Утро вечера оказалось и впрямь мудренее: запели первые петухи (в ужасе подскочили сахалиночки), потом вторые запели и третьи. Проснулось войско-рать. Подмигнул воевода ворону и распределил фронт работ промеж своими дружинниками.
Ох как быстро замелькали богатырские руки, замахали невесть откуда взявшиеся топоры. Раз и два, и три — всё готово, посмотри! Засияли, заблестели терема, амбары, свинарники и конюшни в славном поселении удалых поляниц. Алиса с Дианой лишь успели до колодца добежать и умыться, да выслушать вещания пернатого друга о коварных планах воинственных ведьм.
Как утерли мужики после работушки лбы потные, так на расписное крылечко и вышли девы-павы не в кольчужечках, а в белых платьях, на руках несут хлеб с солью, низко кланяются, зовут работников завтракать да испить меда сладкого.
А воевода дружину взад ворочает:
— Мы это, пойдем во поле чистое, цветочков лютиков нарвем и вмиг воротимся!
Такая идея понравилась всем враждующим сторонам. Побежали богатыри за ворота по зеленой травушке. И давай ромашки, лютики срывать да в букеты складывать. А Илья подозвал к себе девчонок-мгачинок и шепчет им (ворон подслушивает):
— Как напьются мои соратники зелья лютого, уснут вечным сном, так вы плесните в кружечку живой воды, да смочите их губы сладострастные.
— Может, поскачем отсель? — забеспокоилась бывшая кошка.
— А не лучше ли всё рассказать твоим названным братьям, дабы избежать беды?
— Ай да молодцы! — отвечает им Муромец. — Гутарить по-нашему вы уже научены, а вот в психологии богатырской до сих пор не кумекаете. Богатырь, он же пока палицей по носу ни получит, не уразумеет ничегошеньки!
— А-а, — девочки сделали вид, что им понятна мысль воеводы и стали беспокойно срывать цветок за цветком.
— А мы справимся?
— А то как же! — хмыкнул Илья, игриво засвистел и тоже сорвал цветочек.
— Не свисти, денег не будет, — нахохлился Тимофей, отчаянная идея воина ему дюже не понравилась.
Диана посмотрела на облака, вдохнула и спросила неизвестно у кого:
— А почему небо перестало былины рассказывать?
— Потому что вы сейчас не в Заболотье находитесь, а в Сечи Богатырской. Тут и так каждая травинка былинкой пахнет.
— Ну да, наверное, — погрустнела Алиса, предстоящая гибель друзей не очень-то радовала детское сердечко.
Вот и пышные букеты готовы, глаза мужицкие горят. А кони сытые в сторонке фыркают, головами мотают, хозяевам как бы говорят: мол, не люба нам ваша затея.
— Баста, айда во двор пировать да праздновать! — воскликнул Дюк Степанович.
И толпа с гиканьем бросилась к невестам, к хлебу с солью, к столам, накрытым яствами.
Битый час шел пир горой: рот пошире открой и никогда не закрывай, может, влезет каравай, а если влезет два, то так и знай, пришла беда. И беда пришла. Напившись отравленной бражки, мужланы жутко устали и упали замертво прямо на накрытые столы. Алиса и Диана, по плану Ильи Муромца, спрятались в сараюшке. К ним прилетел шпион-ворон с докладом:
— Наши други спят мертвым сном, а поляницы волокут их к помойной канаве на долгое, так сказать, хранение.
— А Муромец, а Муромец?!
— Тот храпит пуще всех. Он мед пил и мне подмигивал: мол, откачают нас девчата, а удовольствие получить завсегда надо!
— Госпадя! — заломила руки Диана. — Таких пьяниц даже в Мгачах днем с огнем не сыщешь.
Алиса зыркнула на нее горьким взглядом:
— Много ты о Мгачах знаешь! Малявка еще.
Стемнело. Богатырши отправились баиньки. А маленькие диверсантки крадучись поползли к канаве. В зловонной жиже валялись-отдыхали хмельные воины. Девочки побили их по щекам, растормошили, пощупали пульс. Пульса не было. Старшенькая судорожно покопалась в своем портфеле, достала термос царя-самодура, попробовала открутить крышку-кружечку, та не поддавалась. Алиса поднатужилась и использовала всю свою мышечную силу. Крышка ни в какую! За дело взялась Диана. Крышка ехидно скрипела, но не двигалась с места. На глянцевой поверхности сосуда проявилось лицо Ивана-царевича, подмигнуло внучкам и исчезло. Обескураженные девчонки потрясли термос еще пару раз, всплакнули, и по просьбе крылатого советчика, запихали его обратно в рюкзак.
— Вылезайте подобру-поздорову на свежий воздух, в поле, — прокаркал ворон.
— А как же богатыри, кто им поможет?
— Сами виноваты.
— Мы не можем уйти, бросив друзей в беде!
— Пропоют петухи, выйдут утречком поляницы проведать своих женихов, а тут вы сидите. Кинут они вас в раскаленную печь, как соперниц неугодных. И термос ваш туда же. Кто тогда Сказочницу спасет?
— Как же быть?
— Я сказал, они сами виноваты. Теперь пусть дохлые и валяются на съедение воронью. Нашему брату тоже питаться чем-то надо!
Девчата не оценили черный юмор черной птицы, но бывают в жизни непреодолимые обстоятельства, и тогда нужно сделать выбор. Такой особый вид выбора: какую сторону ни прими, будешь терзаться до самой смерти. И неважно, близка ли смерть иль далека.
Подумав еще немного, дочки выбрали сперва помочь маме, то есть старушке Сказочнице. Собрав всю свою волю в кулак, малышки закрыли глаза всем богатырям и, мучимые совестью, побежали к воротам. Ворота грозно покосились сквозь мрак на беглянок и звякнули железными запорами.
— Закрыто! — охнули сестры.
— Не зря я тут обследовал каждый уголок, — мурлыкнул Тимофей. — Идите вдоль забора налево, там будет лисий лаз.
— ???
— Лисички нору прорыли курочек тягать.
— А-а-а!
Младшая кошачьей походкой пустилась на поиски норы, старшая за ней следом, а ворон предпочел воспользоваться крыльями — взлетел на частокол и поскакал по нему, указывая путь тихим курлыканьем. Жуткий храп богатырш провожал нежданных гостьюшек: «Пока, пока, хра-хра-хра, не возвращайтесь никогда, а то хра-хра-хра, похороним навсегда!»
Глава 16. Встреча со старым другом Ягодником
Ограда богатырш казалась бесконечной, да и в высоту она достигала трех метров. Искать в кромешной темноте какую-то норку под дубовыми бревнами — дело почти немыслимое даже для пронырливой Динки. Метр за метром — твердь, твердь и твердь вдоль тына. Вдруг Тимофей отчаянно курлыкнул, слетел вниз, уселся на голову Алисы и еще раз курлыкнул:
— Где-то тут.
— Ну, тут так тут, — младшенькая обнюхала траву и принялась разгребать ее руками. — Есть лаз! Нашла.
Норка была небольшая. Но и наши девушки тоже не шибко откормленные. Дина пролезла первой, затем рюкзак с живой водой и толкающая его Алиса. Тимофей перелетел. Выползли. Всё. Свобода! Шелестящее муравой поле манило похлеще манны небесной.
— Бывают же на свете такие злые бабы! — возмутилась Дина.
— И пьяницы мужики, — буркнула Алиса, ее уже не так сильно мучила совесть.
«А может, всё-таки так? — всплакнула совесть. — Они же вам жизнь спасли, отмыли, накормили, спать уложили».
— Я вернусь и всё исправлю! — твердо сказала старшая. — Мы вернемся. Обе.
— Вернемся, успокойся уже, — хмыкнула ее сестра. — А вон и лошадки былинничков. Спят походу. Стоя спят, прикинь!
— Лошади спят стоя. Не знала что ли?
Нет, малышка еще многого не знала, но она уже бежала к спящим животным, повторяя стишок: «Кони, кони, коняжки, какие они симпотяжки! Сяду на коняжку, возьмусь за упряжку и умчусь куда-нибудь. Баба с дедом не найдут!»
Жеребцы почуяли угрозу и проснулись. Повели ноздрями, пофыркали и успокоились. Запах малявок был им знаком. А малявки-то были и вправду малявками. Богатырские кони ого-го какие большие! Девчонки им по колено. Алиса печально уселась на землю и стала рассуждать:
— У нас проблемы. Пешком не дойдем. Вот где мы сейчас находимся? В Богатырской Сечи, потом пойдет темная Русь, а уж потом Заболотье. На коня нам не залезть. Дорогу мы не знаем. Что делать-то будем?
— Ничего! — Дианка по хвосту забралась на приглянувшегося ей скакуна и весело махала руками с высоты.
Деваться некуда, пришлось лезть. Диана подала руку старшей
