П.П. Шмидт как зеркало Первой Русской революции. Альтернативный взгляд на Историю

«Пугачёв», посланец Великой Тартарии, планировал обе части некогда единой Державы - Московскую и Сибирскую Тартарию - объединить и восстановить над ними прежнюю форму правления - Народную Монархию. После чего мечтал вернуть на захваченный немцами Престол в Москве Православного русского выборного Царя - на радость порабощённому Западом великорусскому народу. И этим подвигом народ осчастливить и освободить из-под чужеземного гнёта в лице Династии Романовых... А Пётр Петрович, наоборот, Монархию хотел ликвидировать, а Россию разделить на многие части-республики с президентами во главе. И чтобы были они, республики и президенты, подконтрольны Мировому спекулянту и ростовщику во главе с Ротшильдами, которые бы хищно сосали из нас “соки” вперемешку с кровью. Вот и вся разница.
Поэтому-то про народного предводителя «Пугачёва», монархиста и цариста по убеждениям, Велико-Державник-Патриота, лукавые либералы наши поэм и стихов не слагают, не снимают фильмов, не пишут картин - избави Боже! Это не их герой и не их любимец, категорически! Им неврастеник и жулик Шмидт ближе - потому что безжалостно рушил страну и выплясывал как скоморох под их интернационально-либеральную дудку.
Но народ-то наш не обманешь и на либеральной мякине не проведёшь: он, великий мудрец и провидец, правду-матку сердцем чует; как и своих настоящих героев-воинов отчётливо видит и сознаёт сквозь пошлый либеральный туман и назойливую иудейскую пропаганду. Поэтому русский народ, православный и великодержавный по духу, народ-монархист, народ-богоносец, мил-дружка «Пугачёва» до сих пор помнит и любит, и чтит: вон, сколько первоклассных поэм, романов и повестей ему уже посвятил устами лучших своих сказателей-баянов (из первых - А.С.Пушкин; из последних - С.А.Есенин). Одно тут только скверно и крайне-обидно: так пока и не выяснено, увы, как этого воеводу в действительности звали-величали! Надёжно и глубоко его от народов России романовские историки спрятали, чтоб им всем пусто было! - продажным прохвостам и лиходеям!!!
А вот неудачливого лейтенанта Шмидта народ наш напрочь забыл, выкинул из головы и из памяти. Невзирая на все набережные в его честь, улицы и мосты, пошлые поэмы и статейки в журналах, лживые книги и фильмы, к которым мы, русские люди, как к плохим анекдотам относимся, к до чёртиков надоевшей рекламе или неизбежному злу. Потому что не наш это был герой - не народный, не любимый, не православный…

14

И ещё вот на какой крайне важный момент хочется обратить ваше внимание, дорогие читатели и друзья, тоже достаточно спорный и неубедительный, а проще сказать - лукавый. В конце своего восторженного рассказа учитель истории Мельников, изо всех сил стараясь оправдать и возвеличить своего кумира, говорит о побудительных мотивах революционного порыва Шмидта буквально следующее: «Он сам объяснил это в своём последнем слове на военном суде - так объяснил, что даже и его конвоиры отставили свои винтовки в сторону…»
Мощно сказано, да! предельно-пафосно и сногсшибательно! Нагорная проповедь в сравнение с этим жарким душевным выплеском педагога - детский лепет прямо-таки или из «Букваря» стишок про зелёный лужок, цветы и коровку... Когда актёр Тихонов это произносил, задрав к потолку голову и полоумно закатив глаза, чувствовалось по всему, что и он бы, окажись тогда на суде, не задумываясь, винтовку отставил в сторону и даже и в ноги Шмидту упал - и стал бы целовать ноги. Так это у него в кадре всё было серьёзно, возвышенно и убедительно.
Однако ж, с уверенностью можно предположить, что с его стороны это была всего лишь игра, пусть и качественная, согласен, и судебную речь лейтенанта он не читал и даже в глаза не видел: прозорливый режиссёр сознательно скрыл её от него, как и от всей страны, от народа. Чтобы правды не выдавать, внимательному и дотошному зрителю не показать, что речь на самом-то деле была примитивна, пошла и пуста, была ценою в копейку. И не было в ней ничего такого, особенного и сверхъестественного, что могло бы Шмидта возвысить, прославить и оправдать, нацепить на него ореол праведника и безвинного и святого мученика; чем он якобы даже и конвоиров своих разжалобил и привёл в смущение, заставил неповиноваться уставу, властям, винтовки отставлять и ронять в знак протеста. А командовавший расстрелом капитан 2-го ранга Ставраки будто бы даже рухнул перед Шмидтом на колени в знак солидарности и вины перед ним, распустил покаянные сопли!!! Это вообще бред и дичь какая-то, чушь несусветная, лажа!!! В действительности этого и близко не происходило и не могло происходить. Априори, что называется. Конвоиры - это такие люди непрошибаемые и без-чувственные, как те же бегемоты, носороги или слоны, которых ничем не растрогаешь и не смутишь, оглоблей не выбьешь слезу, не заставишь работу не исполнять и со службы ради какого-то придурковатого чудака вылетать с треском. Слабонервные и сентиментальные туда категорически не идут, морально и психически неустойчивые, - это же как дважды два ясно!
И действительно, это ясно и понятно всем нормальным и думающим гражданам нашей страны - и грамотным, и не очень, с дипломами и без них. Главное, чтобы были с мозгами… Но только не либералам российским - историкам, поэтам, сценаристам и режиссёрам, - только не им одним, примитивным, мелким и плоским гордецам-себялюбцам, сочинителям скверных историй, фильмов, романов, поэм, что больше на анекдоты похожи, на выдумки школьников-двоечников! Им, либералам, очень хочется, безусловно, чтобы героев их и кумиров любили буквально все (!!!), все (!!!) за них переживали и плакали, с ума сходили; а потом и вовсе падали перед “героями” на колени, винились и каялись без-престанно, считали путеводной звездой, эталоном правды, чести и совести. Пастернакам и ростоцким даже и в голову не приходит по причине врождённой гордыни, помноженной на патологическое и смердящее высокомерие, что кто-то может их выдуманных персонажей за клоунов-пустозвонов считать, за полное ничтожество и дерьмо; тем более - на дух не переносить, а порой и вовсе ненавидеть!!! Такие уж это не-скромные и не-обычные люди - наш российский либеральный бомонд, или богемная московская творческая тусовка, завсегдатаи которой с молодых лет страдают хроническим слабоумием, гигантоманией и нарциссизмом…

15

Хорошо понимая это, и зная историю с восстанием на «Очакове» доподлинно и во всех подробностях: чем и как там дело закончилось, и что происходило в суде, - режиссёр Ростоцкий, человек безусловно не глупый, если по фильмам его судить, искушённый в политике и психологии, саму речь лейтенанта поэтому благоразумно припрятал и любопытства народа (как и всей съёмочной группы, скорее всего) сознательно не удовлетворил, хотя на это ушло бы с минуту экранного времени - сущий пустяк для прокатчиков и для сюжета. Ему же, просвещённому, но исполнявшему заказ, необходимо было как раз соорудить обратное - создать иллюзию у зрителей, смотревших фильм, чего-то поистине великого и прекрасного, за что сражался и умирал полоумный Шмидт, доверчивых севастопольцев баламутил. Вот он целенаправленно и утаил последние слова подсудимого - хитро намекнул только: ищите и читайте, мол, проявляйте усердие - не пожалеете; речь Петра Петровича опубликована и стоит того, чтобы все её поголовно прочли, и как мёдом насладились ею... Но вот кем опубликована и когда, и где её можно найти при желании? - не уточнил, лукавец, не выдал координат или квадрат поиска, понимая прекрасно, что для большинства людей из народа будет без-полезно это, пустой и напрасный труд. В учебниках по истории - и школьных, и университетских - этой речи не было напечатано. В районных библиотеках её также невозможно было найти. А в Ленинку обывателю путь был закрыт: вход туда в советское время осуществлялся исключительно по пропускам, которые выдавали предприятия своим сотрудникам. С улицы туда было не войти не под каким видом.
И хитрюга-Ростоцкий про это прекрасно знал, что речь на суде восхваляемого им бунтаря для большинства народа так и останется тайной за семью печатями, столь для него желанной. Не сможет и не захочет русский народ по библиотекам и спецхранам мотаться в поисках истины, силы тратить на розыск “иголки в стоге сена”, когда он от звонка до звонка на фабриках и заводах ишачил, с ферм и полей, с тракторов и комбайнов не вылезал. И поэтому у обывателя-простолюдина, у школьников и студентов советских, у интеллигенции один лишь восторг в душе и останется от просмотра фильма Станислава Иосифовича, - восторг, замешанный на незнании, на невежестве, на тайне того суда над возомнившим себя Бог знает кем отставным торгашом-лейтенантом. И разочарования, неизбежного после прочтения, не произойдёт, за которым последует естественное низвержение идола с пьедестала. Хотя бы только и внутреннее пока, что тоже уже не мало…

16

И так оно всё и было до перестройки: мало кто даже и среди образованных россиян эту “героическую речь” мог найти и прочитать, составить собственное представление. Народ был в неведении всё советское время, был ребёнком грудным, и на малахольного Шмидта глазами Пастернака и Ростоцкого смотрел - потому что иных “глаз” не было.
Теперь же, в век Интернета, это сделать проще простого: не надо никуда ходить, ни в какие книгохранилища продираться, с пропусками там заморачиваться и объяснением причин; а надо просто сесть за компьютер и фамилию “Шмидт” на клавиатуре набрать. И там вся информация о нём и высветится.
Появится и речь на суде от 14 февраля 1906 года. И сказал тогда Пётр Петрович буквально следующее: «Пройдут годы, забудутся наши имена, но ту боевую силу, которая присоединилась к “Очакову” и тем осталась верной народу и присяге, имена этих десяти судов флота не забудут, и они навсегда останутся в летописях народа. Не преступен я, раз мои стремления разделяются всем народом (если бы это действительно было так, Шмидт стал бы Лениным 1905 года и возглавил страну - авт.). Но меня судят, и мне угрожает смертная казнь… Я не знаю, не хочу, не могу оценивать всё происшедшее статьями закона. Я знаю один закон - закон долга перед Родиной. Да, я выполнил свой долг… Не горсть матросов, нарушивших дисциплину, и не гражданин Шмидт перед вами. Перед вами на скамье подсудимых вся 100-миллионная Россия, ей вы несёте свой приговор, она ждёт вашего решения (жирно выделено автором)…»
Ну и что сказать по этому поводу, по поводу данной галиматьи, от которой якобы в обморок все когда-то попадали, как нас режиссёр Ростоцкий пытался уверить посредством популярного актёра Тихонова, и винтовки на землю побросали конвойные?... Прочитал её автор раз, прочитал два, потом аккуратно переписал на бумагу, чтобы вставить в статью. И при этом всё никак не мог отделаться от ощущения, и при чтении и при переписывании, что страшно истерил и боялся, трясся и покрывался холодным потом по-видимому подсудимый отставной лейтенант флота Пётр Петрович Шмидт, потешный, неудачливый, несимпатичный персонаж русской Истории, когда произносил свою речь. Мало того, был объят каким-то глубинным мистическим страхом.
И, знаете, понять его, горемычного, безусловно можно - и пожалеть. Ибо человека ждала