добуду одежонку на дачах, коих много около Барнаула. Как добуду? Каком кверху – просто украду, да и всё. Мы новокраюшкинци огого какие – мы в любых условиях выживем. Кроме, конечно, Крайнего Севера, где стадами бегают дикие белые медведи. Но пусть лучше меня медведь сожрёт, чем погибнуть под Веркой. Нам не нужна такая песня с припевом.
Обливаясь потом, Вася кое-как влез в свои ботинки и, трясущимися пальцами, стал завязывать на них шнурки. От такого напряжения в его светлую голову влетела мысль - а что если всё-таки сдаться своим коллегам. Такую крамольную мысль Вася решительно истребил на месте как вражеского диверсанта. Зато другая мысль Васе понравилась: мысль говорила, что сбегать надо непременно через окно, так как за дверью его укрытия обязательно окажется засада в виде Верки. Выглянув в окно, парень заметил ржавую пожарную лестницу. Ага, вот каким образом сюда кто-то заглядывал ранним утром, за что и получил от доктора куриной ножкой в морду.
- Что-то с утра я побздёхиваю лезть на эту лестницу, - уныло подумала голова Васи. – Но, ладно, кто я, в конце концов, мужик, или тварь дрожащая?
Судя по дрожащим рукам и ногам, то… Хм. Вот так у Васи всегда – сплошная невезуха: не везёт с самого начала и до самого конца. Но, надо решаться лезть на лестницу, ведущую к свободе. Или оставаться на месте, но тогда попадёшь в добрые Веркины руки. Проявив недюжинную храбрость и решительность, парень дотянулся до лестницы и ловко перенёс своё тело на стальную конструкцию. Хорошо, что тело наше лёгкое – отметил он. Плохо, что лестница загажена голубями. Добравшись до нижней перекладины, парню пришлось прыгать на землю, что он успешно осуществил и, приземлившись на землю, двинул в сторону больничной помойки. Это решение чуть не оказалось фатальным, так как вскоре Вася наткнулся на странную окровавленную кучу биоматериала и на двух живых работников больницы, взирающих на эту кучу. Чуть нос к носу не столкнулся, но вовремя развернулся на 180 градусов и дал дёру, несмотря на летящие ему в спину заполошные крики. Со стороны это выглядело, как паническое бегство со скоростью электротапка, но Вася, бодро перебирая ногами, так не считал – это тактическое отступление. Вскоре парень нашёл дырку в заборе и покинул странное лечебное заведение, где во дворе валяются окровавленные тела. Совсем здесь доктора озверели.
Дыра в заборе вывела Васю на безлюдную улицу, по которой он, определившись с направлением, бодро двинул в сторону дач. Город, конечно, большой, но и он имеет конечные размеры: часа полтора - два и Вася окажется на дачах, где и решит, как действовать дальше. А дальше всё понятно – он сменит имидж и станет бездомным бродягой, и как говорится, «наша крыша - небо голубое». А потом он превратится в порядочного вора. Почему не получится стать вором? Я же в милиции смог работать. В милиции смог – значит и вором смогу. Стану романтиком с большой дороги, героем плаща и кинжала, призраком из сумрака, работником ножа и топора, грозой пенсионерок и ужасом на районе. Не очкуй Вася, не шелести причиндалами и всё будет ништяк. Сжимаем волю в кулак, ведь мы не пальцем деланы: надо верить в феноменального себя и в невеликие умственные способности своих сограждан.
Чтобы жизнь была хорошей надо очень много грошей. А где их взять? Надо грабить награбленное и наводить шороху, как отцы революции, бляха муха, поучали, а они плохому не научат. Но, то потом, в светлом будущем. Сейчас же главная задача – затаиться и не думать о том, что произойдёт завтра. Сначала обеспечим себя самым необходимым, а уже потом подумаем о личностном совершенствовании. Вот такая перед нами проявляется пирамида приоритетов. Теперь бегом переставляем лапки, куда кривая выведет: у беглеца сто дорог - у погони – одна, поэтому куда хочешь беги с Барнаула-на-Оби.
Жизнь - это вечный бег к постоянно удаляющемуся горизонту, главное не свернуть и не побежать в панике с избранного пути. Сам себя раззадоришь, и бежится легко, как психам, рванувшим из лечебницы. Прежде всего, бежишь от прошлого и самого себя, вспоминая древние инстинкты самосохранения. Устал, сбилось дыхание - переходишь на шаг - а потом опять резво переставляешь ноги в надежде добежать до маячившего впереди счастья. Добежал, но это оказалась очередная иллюзия. Всё сразу не падает с неба. Только в сказках сами падают в руки плюшки и текут молочные реки. В жизни за куском хлеба приходится бегать, иногда вприпрыжку.
Когда Вася уставал и начинал пыхтеть умирающим паровозом, то переходил на шаг, но стоило ему вспомнить Веркины телеса, как ноги сами ускорялись и несли его тело в светлые дали: мир вашему дому - побежим к другому, где от нас не требуют экстремального секса. Вот, что правильный психологический настрой делает. Немного подумав, Вася объявил себя жертвой обстоятельств, а не крайней степени собственной блондинистости. Бывший мент даже предполагать не хотел, что убегая от одной напасти, прибежишь к ещё более злой.
Как бы то ни было, но фарта тебе Вася, и пусть удача наступит тебе на пятки хоть на пару минут. Думай Вася о хорошем и придёт к тебе розовый фламинго.
Душа Вениамина Иосифовича требовала для своей услады солнечного света, лёгкого ветерка, тихого шелеста листвы, плёска рыбки в чистой воде, но приходилось после ночного дежурства, вместо поглощения вкусного завтрака, шастать по всем этажам больницы и искать сбежавших пациентов из VIP палаты. За эту работу ему никто не начислит зарплату, которая, на минуточку, совсем не совместима с жизнью. Вот так всегда: кто-то ест, а кто-то только думает о еде. Это принципиально разные вещи, как понятия «Конь в яблоках» и «Гусь в яблоках». Доктора вдруг стала расстраивать мысль, что он не использует все свои таланты и впустую тратит драгоценные секунды своей жизни.
Доктор Лёвин ещё раз посетил палаты на своём этаже и по головам сосчитал больных. Прошёлся по другим помещениям отделения – беглых нигде нет. Конкретики об их судьбе чуть меньше, чем нихера. Другие больные лежат себе на койках и не жужжат, а троих как корова языком слизала. Корова слизала старенького дедушку, прокурорского работничка и этого…как его…ну, того. Третий больной точно лежал на своей койке, но хоть убейся об стенку, в памяти его образ не сохранился. Как так-то? Задницей чувствую, что от этого дела сортиром несёт.
Пока не нагрянула милиция, надо беглецов найти живыми или мёртвыми. Ой, что я говорю. Лучше, если больные найдутся в добром здравии, чтоб они сдохли. Искать продолжим не хаотично, как сейчас мы делаем, а системно, то есть с подвала и до чердака. Заглянем в каждую дырку. Что больным делать в подвале? А чёрт их маму знает. Может, забрели сдуру. Какой с них спрос - больные ведь они. Ага, ходить не могут, но забрели в подвал, сволочи.
Тихо бормоча матюки на сбежавших больных, доктор Лёвин стал спускаться в подвал. Спуск чем-то напоминал сошествие грешников в ад. В этой части здания у нас целый лабиринт. Здесь располагаются продовольственные склады, которые обворовали неизвестные злодеи. Здесь же располагается помещение для «временного хранения» покойников. Дальше идут всякие технические помещения, и даже имеется рентген-кабинет, причём работающий. Надо обойти всё и внимательно осмотреть. Но как это сделать, если из-за проблем с освещением половина светильников не горит?
Начнём с продовольственных складов. Фу, тут, как всегда надо перемещаться в потёмках и «наслаждаться» запахами гнилых овощей и всякой дряни. Ещё и скользко здесь от плесени. Развели, понимаешь, плантацию viridi fingunt – то есть зелёную плесень. Куда главный врач смотрит? Ждёт, пока из плесени начнёт развиваться новая жизнь? Где тут у них выключатель, а то ни видно ни хрена: точно в какой-нибудь «маргарин» вляпаюсь.
Шаркая подошвами, доктор Лёвин пробирался по тёмному коридору практически наощупь. Жутковато тут. Сплошной саспенс с литром адреналина. Слышатся звуки шарканья подошв своих туфель, какие-то подозрительные шорохи плюс звуки, пробивающиеся с лестничной площадки. Бля, ещё и ящиков наставили: так и убиться здесь можно.
Наконец пальцы доктора нащупали дверную ручку, за которую он подёргал. Ага, замка нет, но дверь не открывается, так как ручку обмотали проволокой. Это вместо замка. Надо понимать, что в этой части подвала моих больных нет, иначе я бы на них уже наступил.
Вдруг доктор Лёвин вздрогнул от испуга из-за того, что внезапно его кто-то ухватил за плечо, и тут же заработала тусклая лампочка, слегка осветив коридор. Жёлтый свет лампочки не добивал до всех углов этого участка коридора, но доктора, все углы и не интересовали. Обвернувшись, он увидел перед собой знакомую повариху Клаву, сумевшую подкрасться к доктору в темноте и даже чуть напугать его. Да чтоб тебя. Вот же инфекция! Клава – одна из самых толстых и вредных тёток, что работали в пищеблоке. Клава вредная, как пропавшее молоко с селёдкой. Вот только зачем у неё в руке большой поварской тесак? Повариха уставилась на доктора своими маленькими, заплывшими жиром злыми глазками и молчала. Она на голову ниже Лёвина, поэтому смотрела на него снизу вверх и сопела. На несколько мгновений воцарилась напряжённая тишина.
- Вы чего здесь? – прошептал Лёвин. Он первый нарушил повисшее молчание
- Я за продуктами здесь, - ответствовала повариха, поигрывая тесаком.
- А ножик зачем? – неуверенно допытывался доктор.
- Резать буду, - сквозь зубы произнесла повариха. – А вот вы чего здесь?
- Больных ищу, - признался Лёвин. – Вдруг сюда забрели. Вы не видели трёх человек – дедушку и ещё двоих в гипсе?
- Сдались мне ваши проглоты в гипсе, - грубо произнесла Клава. – Осточертели они мне все, даже дедушки. Никого не видела, и видеть не хочу, только со склада куры пропадают и куски мяса, - она подозрительно смотрела на доктора.
- Тогда я пошёл, - попрощался доктор.
- Угу, - послышалось в ответ.
Удаляясь по коридору от продсклада, доктор думал, что получилось как-то двусмысленно. Что делать, если Клава сдуру подумает, что это я прихожу сюда и ворую кур? Какая эта повариха жирная и неприятная особа: образ поварихи Клавы, уходи из моей головы. А пахнет-то от неё так, словно процесс мытья оскорбляет её достоинство. Теперь я понимаю ходячих больных, своим ходом добирающихся в обед до нашей столовой. Люди приходят за поесть, но увидев наших поварих нажористых пропорций, у них делаются такие глаза, будто они пришли, азохен вэй, за убить.
Вдруг в извилинах мозга доктора сформулировалась бредовая мысль посетить мертвецкую - это тараканы в голове эскулапа, наверное, решили напомнить ему о своём существовании внезапным шевелением. Или таблетки подстегнули мышление. Ну, с чего доктор взял, что живые больные заберутся туда, куда относят уже далеко не живых больных. Кроме того, у больных от этого помещения нет ключей, а у доктора есть связка ключей от многих помещений, потому что он являлся сегодня ночью дежурным врачом и не успел отдать связку ключей новому дежурному. Видимо доктор переел успокаивающих таблеток,
